— Мы никогда не требуем непосильной платы, — мягко сказал черноволосый. — И никогда никого ни к чему не принуждаем. Только предлагаем варианты. А решаете всегда вы сами. Как платить. Чем платить. Стоит ли вообще платить.
И Лин Барэкар, староста Коровок, уверовал.
Университет. Выдержка из лекции по психосоциологии.
(Начало цитаты) Лектор:
«— Всё вышеизложенное я хотел бы продемонстрировать вам на паре примеров в виде реконструкций и архивных видеозаписей.
Оплеуха, от которой женщина упала почти без сознания, со звоном в голове. Мужчина подскочил, поднял за шиворот, встряхнул:
— Дай сюда, дура! Хуже будет!
— Не надо! Я тебя прошу! — застонала женщина. — Это же помощь! А вдруг завтра пожар! Или мор нагрянет! Сколько смертей!
— Да плевал я! Пусть хоть все сдохнут! — заревел мужчина. — Я сам себе помогу — и довольно! Дай сюда! А то ты первой и будешь! — он схватил её за руку, угрожающе замахнулся ножом, и она поняла: сейчас останется без руки. И разжала кулак.
Открывшийся портал в отделении „диких“ заставил ординара оторваться от книги:
— Мы рады вас приветствовать! — начал он дежурной фразой, одновременно фиксируя координаты вызова, и удивлённо замолчал: мужик, покачивающийся в овале портала, на страждущего не походил. Скорее на бандита, и взведённый арбалет в руках говорил о том же.
— А я-то как рад! — ухмыльнулся мужик и спустил курок. Вот только вампиры быстрее людей раз в пять-шесть, а чтобы нажать тревожную кнопку много времени не надо. Арбалетный болт благополучно завяз в „Киселе“, а в портал вылетела „Сеть“. Спустя ещё две секунды на пост вбежала аварийная группа: дежурная Рука Короны, двое Детей Жнеца и маг-целитель.
— Что, всего один? — разочарованно протянул Большой Палец. — Тьфу, разбудил только! Отбой, ребята, — и Рука Короны ушла „дежурить“ дальше на диван. Дети Жнеца подхватили матерящегося владыку Мира, а целитель склонился над избитой женщиной:
— Вы позволите вам помочь, душечка? Ну-ну, ничего страшного, сейчас пройдёт! Вот так, вот уже и всё. Нам очень жаль, поверьте! Будете брать новую печать, или отказываетесь? Вот и правильно, вот и хорошо. Держите. Вот тут распишитесь, будьте любезны!
Отчаянный шёпот в ночи:
— Дай, ну дай, ну прошу тебя! Я же знаю, у тебя есть! Хоть всё забери, только дай!
Такой же горячий, но не отчаянный, а сердитый шёпот:
— Дура! Хоть и не отдашь, всё равно оставишь, это ж — как под серп Жнецов! Тебе же уйти придётся! Все же знают, что он при смерти! А тут поправится! Ты это понимаешь? Обратного ходу-то не будет! Или тебя колдуньей объявят, и всё равно выгонят, а то и убьют!
— Катика, милая, да не могу же я уже! Один он у меня остался! Пожалей! Я ж с ума сойду!
Сердитое сопение.
— А Петрис? Бросишь? Его ж первого спросят, куда вы делись?
Горячий шепот:
— Согласен он, согласен! Вместе пойдём!
Тишина. Потом:
— Завтра соберётесь напоказ, скажешь Лайне, что на юг пойдёте. Она сплетница, быстро раззвонит. Ко мне зайдёте с вещами уже, вроде как за лекарством на дорогу. А сами ко мне в сарай за коровником спрячетесь. Оттуда и отправлю после дойки. А пока — на вот, в воде разведи, на пол-литра, да пои через каждый час по ложечке.
— Мы рады вас приветствовать!.. Жнец Великий! Мор?
— Нет, райн, только ребёнок, — вышла вперёд пожилая райя Катика. — Он болен, и мои травы не помогают.
Дежурный ординар сразу успокоился, принял деловой тон:
— Переселенцы?
— Если можно, — кивнула травница. — Но помощь нужна срочно.
— Безусловно, — кивнул ординар. — Проходите, будьте любезны!
Молодая семья нерешительно прошла через портал в приёмную. Отец настороженно оглядывался, мать судорожно прижимала к себе хрипло дышащего спящего ребёнка лет трёх. Вампир тем временем подал райе Катике журнал, получил её подпись, вручил печать и, закрыв портал, обернулся к супругам:
— Сюда, пожалуйста! Сейчас вам помогут, а потом обсудим, где бы вы хотели поселиться.
Лектор:
— Как мы видим, многие люди, чьи предки отвергли мир магии, всё же способны преодолеть предубеждение и страх. Но для этого в жизни их, в большинстве случаев, должно произойти что-то весьма значимое, а часто — прискорбное, с чем они сами справиться не могут. Увы, на сотню тех, что смогли заставить себя обратиться к нам, приходится пять-шесть сотен тех, что предпочли погибнуть, но не попросить о помощи. Тем не менее, это не повод, чтобы опускать руки. Райнэ, на-райе, прошу, передайте по рядам эти методички. Поговорим о том, как именно можно воздействовать на сознание существа из „дикой“ деревни, не доводя его до крайности…»
(Конец цитаты)
— Райн Барэк, скажите, а в день ухода Стася какая погода была?
— Хорошая, райн Донни, солнечная. Это третьего Синца было, и Харта старая сказала — всю неделю так-то будет. Кости у неё ломит к перемене, у неё всегда и спрашиваем. Я потому его и отправил, чтоб без дождя шёл.
Пятеро стояли у кромки болота, залитого талой водой. Слева сквозь пятилетний невысокий подрост виднелся завал, краем уходя в болото — сотни стволов, ободранных, поломанных, с отстающей, местами и осыпавшейся уже корой, возвышались, как творение сумасшедшего архитектора. Только совершенно отчаявшийся человек, уходя от смертельной опасности, отважился бы сунуться в это месиво.
— Вот, райнэ, в аккурат туточки след и оборвался, — охотник показал себе под ноги. — А дальше… Вот вы говорите — не улетел, а следа-то нет! Может, на той стороне и есть, но болото он точно перейти не мог, там топь сейчас непролазная! Перелетел он болото, никак иначе!
— Благословенный, не создавайте сущностей более необходимого. Между вашим и его приходом сюда прошли сутки, правильно? Весной, в солнечную погоду — это очень много. Когда здесь был Стась, болото ещё не растаяло. Он прошёл по льду. А вот за следующий день здесь льда уже не стало. И след его просто растаял под весенним солнышком. Вот поэтому вы его и не нашли.
— Да-а? А-а! О-о! — на лице охотника отразилось удивлённое понимание. Дон только вздохнул. Это только называется — охотник. Но добавьте — деревенский, и смысл тут же изменится: для того, чтобы силки на зайцев ставить, гениальным следопытом быть необязательно. Да и весна — время не охотничье: зверьё линяет, шкура плохая, а мясо после зимы тощее, и толку с такой охоты? Только если уток бить, но тоже только в голодный год.
— Райнэ, благодарим за помощь, здесь мы с вами и попрощаемся. Дальше мы сами. О судьбе Стася обязательно вас известим, думаю, что скоро. Не переживайте о его судьбе, райн Барэк. Надеюсь, мы найдём его вовремя, и всё будет нормально. Райн Фандарек, попрощайтесь с нашими знакомыми.
Немного заторможенный, как будто постоянно сонный, райн вежливо поклонился и невнятно пробормотал слова прощания. Толстенький райн тоже пожелал всего хорошего и даже подмигнул, сразу видно — хороший человек! Барэк и охотник раскланялись и пошли обратно в деревню — к темноте бы добраться. Охотник приглядывался к старосте. Обычно хмурый, Барэк посветлел лицом, даже улыбался
