иногда. Он такой вчера и приехал — в незнакомую телегу запряжен вол-двухлетка, а в телеге вместо товара трое незнакомцев и непривычно улыбчивый Барэк. Дина-старостиха, конечно, вой подняла, но на этот раз от радости. До самого вечера староста терпеливо рассказывал всем желающим, что на ярмарке был пожар, поэтому мёда и воска будет меньше, чем обычно — слишком дорого, а в остальном торг нормальный. И проклятье свалилось, нету его больше, и вот деньги, кто давал, разбирайте, райнэ, не понадобились, а чужого нам не надо. А Барэк вперёд всех приехал, потому что райнэ эти Стася ищут, прознали про него и найти хотят, ага, и не боятся его совсем, есть у них способы, чтобы вреда колдун не делал ни себе, ни другим. И дело это срочное, чем быстрей найдут — тем лучше и для Стася, и для всех. Вот только одного охотник никак понять не мог. До Пеньков три ночёвки. Даже если Барэк туда приехал и сразу обратно подался — шесть дней. А Барэк вернулся на пятый к обеду! Это ж как вола гнать надо было, и что же это за вол такой? И даже не запарился! Непонятно…
— Райн Фандарек, сядьте на табуретку и отдыхайте. Молча. Роган, ну скоро ты? Битый час тут топчемся!
— Да не суетись ты! Я тебе сразу сказал: такой короткий портал — это ж даже не фокус, а искусство! А оно, знаешь ли, как красота…
— А вот жертв, пожалуйста, не надо! Фокусник!
— А летать ты мне сам не велел! — огрызнулся Роган. — Не торопи, а то в дерево лбом на выходе впилишься! Тебе, может, и пофиг, а мне не хочется. В Госпиталь прогуляйся лучше, неделю уже бродим. Или ты… Ах, во-от ты почему вчера… Ну, ты вообще-е!..
— А то! — фыркнул Дон. — Чего добру пропадать? Группа крови, правда, немного не та у этого Барэка, но с моей неконфликтная. Так что никакого Госпиталя мне ещё неделю не потребуется. Ты работай, работай! — Роган досадливо запыхтел и опять принялся за подсчёты. Наконец он удовлетворённо вздохнул и открыл портал на другой берег болотины. Прошли, провели райна Фандарека, спящего с открытыми глазами, Дон опять приказал ему сесть на табуретку. Фандарек сел и замер, тупо глядя перед собой. Роган поморщился, глядя на него. Всё-таки, неприятное зрелище — человек, взятый на взгляд, думал Роган, присев на более-менее сухой корень дерева, торчащий из пышного и мягкого, но очень мокрого мха. Марионетка. И табуретку Дон для него у Рогана отнял. Зато теперь «куколка Фанни» только по команде встаёт, садится, идёт, а самое главное — рот открывает, да и то только в том случае, если его имя произнести в начале фразы. И это хорошо. Рогана он, на самом деле, тоже достал изрядно своими выступлениями. Ладно уж, пусть сидит на табуретке, Роган и на неудобной деревяшке посидеть может, если недолго. Но ещё минут двадцать Дон бегал зигзагами, отыскивая след Стася на мху и прошлогодних листьях.
— Да как ты вообще что-то видишь? — удивился Роган. — Мох и мох. Какие тут следы?
— Не прав, — не оборачиваясь, ответил Дон. — После меня следа не найдёшь, после эльфа тоже. А это всего лишь человек. Ломился, как лось, палками хрустел, кусты ломал, в мох проваливался. Всё, как на ладони, пока трава не скроет. Вот через пару недель уже не нашёл бы. Кроме того, примерное направление известно, даже почему заблудился — и то понятно. Шёл за солнцем, значит, постепенно отклонялся к западу. Вот и заплутал. Сюда.
— Да не беги ж ты! — буквально через пятнадцать минут взмолился запыхавшийся Роган. А вот райн Фандарек не возражал против взятого Доном темпа — просто шёл, как привязанный, за Доном. Спотыкался, падал, молча вставал и шёл дальше, даже не пытаясь отряхнуться — будто спал на ходу.
— Что, «лёгкая полнота» напрягает? — ехидно поинтересовался Донни. — Это тебе не на телеге кататься! — но темп сбавил. Через некоторое время стало ясно — след действительно сильно забирает к западу.
— Погоди, — раздумался на привале Роган. — Но это значит, что он должен идти этакими дугами: с утра слегка на восток, в середине дня на юг, потом опять к западу. Может, портал посчитать, вместо того, чтобы гонки устраивать?
— Не выйдет, — помотал головой Дон. — Скорость неизвестна. И как я там след искать буду? Я же не Лиса, да и этот Стась не сумасшедший. Это тот тухлой рыбой вонял, да и то, кроме Видящих этого никто не чувствовал. А сюда и Видящую звать бесполезно. Ладно. Отдохнул? Пошли дальше. Или… вот что. Слепи-ка свою личку, дай сюда и валите вы с Фанни хоть к той же Лисе. А я побегу искать, вы меня только тормозите. Надо было это сразу сделать, это я дурак. Найду — вызову. Я молодец?
— Ты скотина, — с чувством ответил Роган. — Два часа я ноги ломаю по этим буеракам, а ты только сейчас сообразил! Совести у тебя нет!
— Вампир и совесть — вещи несовместные! — широко улыбнулся Дон, сверкнув клыками. — Насчёт твоей совести: нажрёшься, пока ждёшь — выпорю! Здесь прутиков подходящих вполне достаточно, все твои будут! И Фанни с собой забери, пусть там посидит. Сейчас я его загружу. Райн Фандарек! Вы сейчас пройдёте в портал, сядете на стул, который вам дадут, и будете молча ждать моих дальнейших указаний.
— Жнец Великий! Это ещё что? — Лиса, брезгливо сморщившись, оглядела исцарапанного и грязного райна Фандарека, безучастно застывшего посреди прохода с остановившимся взглядом.
— В настоящий момент — именно «Что», — улыбнулся Донни. — Куколка Фанни. Очень мерзкий тип, но я его нейтрализовал. Мешать не будет, просто посади в уголок и забудь. Рогана можешь покормить, но крепче компота ничего не наливай: скоро опять понадобится, и трезвый. Скоро буду, не скучай, мы уже заканчиваем, — и он исчез в портале. Роган, взмокший, красный, но счастливый, облегчённо стеная, повалился на стул.
— Твой муж — чудовище! — простонал он, распуская шнуровку ворота. — Два часа надо мной издевался, два часа! Не сообразил он, как же! Всё он давно сообразил, просто издевался, скотина хладнокровная!
— Бедняжка! — с насмешливой жалостью посочувствовала Лиса. — Тебе как всегда?
— Да нельзя мне, как всегда! — ещё больше расстроился Роган. — Кто же жаркое компотом запивает? Мне уж… фруктиков каких нибудь… — совсем уж тоскливо вздохнул он, провожая взглядом чей-то заказ: печёная курица на большом блюде, обложенная жареной картошкой, ломтиками помидоров и зеленью, величаво проплыла в зал в руках официантки, оставляя за собой шлейф дразнящего запаха.
Дон бежал по весеннему лесу. Всё же, в северных землях есть своя прелесть, неправ Дэрри. Вот такой весны на юге не бывает, когда вокруг ещё и снега полно, и ручьи уже бегут, и цветы уже кое-где прямо из-под снега светятся. И всё вокруг пропитано влагой, и запах невероятный от мха, от земли, от настоя талой воды на болотных травах, от пыльцы, летящей по ветру. И хочется дышать всё глубже, и бежать всё быстрее, и вообще сотворить что-нибудь неожиданное и смешное. Обязательно смешное, иначе — зачем? А можно и не творить, а просто посмеяться на бегу от удовольствия вот так стремительно лететь меж сырых стволов, иногда отталкиваясь от них, перемахивать ручьи и валежины, кувырком пролетать над нерастаявшим снегом, только краем сознания отмечая след, по которому идёшь.
Вампир в лесу чувствует себя не хуже эльфа, а может, и лучше. А уж про скорость передвижения и говорить нечего. Эльфа, даже мирского, не Перворождённого, будет хоть в какой-то мере заботить жизнь окружающего леса. Он, конечно, не будет, как Перворождённый, останавливаться, чтобы своим пением подлечить дерево, но постараться по пути не сломать, не раздавить, не повредить — это в крови, с этим не поспоришь. А вампира это не заботит. Ну, покарябал кору немножко, ну, зайцу на лёжке ухо отдавил, не заметив, но не убил же? Отскакивать надо вовремя, отскакивать!
Дон уже давно пробежал два кострища, и примерно представлял теперь скорость передвижения Стася. И вдруг неожиданно наткнулся на очередное. Значит, скорость резко упала. Почему? Устал? Или подвернул ногу? Поранился? Заболел? Скорей всего. Ой-ой, как бы не опоздать! А ещё — самоучка был не один. Дону постоянно попадались клочья собачьей шерсти. Значит, тот пропавший пёс нашёл хозяина и шёл вместе с ним. С собакой — может и выживет. Собаки бывают удивительно умными. Даже умнее некоторых людей. Даже многих. И не только людей. Собаки могут делать глупости — с точки зрения человека — но, по крайней мере, не несут чуши, сделав умное лицо. Ну, морду. И не пытаются изобразить свою глупость, как проявление беспримерного героизма. Собаки, они вообще… Они почти как кошки, только
