ведущие к двум свечам зажигания. В принципе, это могло быть объяснением маневров Деркача, возможно, он проверял исправность своего самолета и, убедившись в непорядке, решил сесть, да неудачно. Путаясь в вершинах деревьев, самолет резко потерял скорость, а значит, все свои аэродинамические свойства и управляемость. Вырвавшись из лесного массива, он резко ткнулся носом о землю. Да плюс ко всему Миша, нарушив инструкции, не пристегнулся в кабине самолета двойными ремнями, которые могли бы спасти ему жизнь. Как бы там ни было, но предчувствие подсказывало мне, что вряд ли я увижу живым нашего чубатого молодого упрямца. К сожалению, так и вышло. В госпитале села Короча, который располагался в средней школе, врач, человек с каким-то отрешенным лицом, сообщил, что после того, как Мишу привезли артиллеристы, он прожил всего два часа. Умерших в этом госпитале далеко хоронить было не принято — братская могила была здесь же во дворе. Я заплатил какие-то деньги и три местных жителя за полчаса вырыли во дворе отдельную могилу, пробовали соорудить гроб, но не было, из чего. Плотно укутали Мишу в брезент и опустили на дно его последнего пристанища. Немного погрустили у свеженасыпанного холмика и поехали воевать дальше. Перед самыми похоронами Миши к нам подошел врач, и явно обрадовавшись оказии, сообщил, что в госпитале только что умер какой-то диверсант и, чтобы не возиться, просил похоронить его вместе с Деркачем. Мы наотрез отказались. Если эти строки когда-нибудь попадут на глаза Мишиным родственникам, то они будут знать, где он похоронен. В то время посылать сообщение о его гибели, что входило в мои комиссарские обязанности, было некуда — Днепропетровщина была оккупирована немцами.
Кому смерть, а кому праздник. Именно к этому времени на груди нашего командира Васи Шишкина засверкала звезда Героя Советского Союза, полученная из Москвы. Слов нет — Вася был храбрым парнем и хорошим летчиком. Но таких в нашей эскадрилье было примерно половина, а героем стал именно Вася. Почему? Да потому что Вася, призадумавшись, более или менее раскусил технологию производства героев в нашей армии и понял, что в жизни нет ничего случайного: стать героем, как и девушке выйти замуж, нужно суметь. И Шишкин принялся обмозговывать, как воплотить в реальность эту свою давнюю мечту. А здесь в нашу эскадрилью заглянул разъезжающий по частям корреспондент фронтовой газеты «Красная Армия» Михаил Розенфельд, молодой, высокий холеный еврей. Он был не дурак выпить и побалагурить. Видимо, ему очень льстила дружба молодого командира эскадрильи, и они с Васей сделались — не разлей водой. Перед самой сдачей Харькова они умудрились несколько раз «погудеть» в ресторане «Интернационал» за счет Васи, принципиально не отсылавшему деньги по аттестату очередной жене (рассказ о них заслуживает отдельной страницы). Заезжал к нам Миша Розенфельд и на аэродром в Клиновец. Кроме поклонений Бахусу, их с Васей объединял еще и общий интерес: Мише нужен был хлесткий материал в газету, а Васе — Звезда Героя. Таким образом, Шишкин вышел на отдаленные рычаги разветвленной еврейской мафии, которая в любом государстве стремится оставаться на втором плане, потихоньку решая дела первостепенного значения. Скромные еврейские бухгалтера, литредакторы и врачи-стоматологи умело нажимают на руководящие кнопки в любом государстве, перебирая власть и управляя политиками и грозными диктаторами, как в кукольном театре. Цепочка замыкается и переплетается таким образом, что и представить трудно. Тонок этот древний народ, терпелив и вкрадчив. Думаю, что репрессии, которые на них обрушил Гитлер, а потом и Сталин, во многом объясняются именно бешеной ревностью этих диктаторов, не желавших ни с кем делить власть, особенно со своими самыми реальными конкурентами. Боже упаси обвинять меня в антисемитизме. Но ведь таковы евреи, у которых нам многому нужно учиться, только вот вряд-ли получится. Недаром Ленин отмечал, что русские нередко талантливы, а евреи просто умны.
Следствием нежной дружбы Васи с Мишей стало появление в газете «Красная Армия» (или «Красной Звезде»?) в январе 1942-го года большого подвала с рассказом о героических подвигах воздушного аса Василия Шишкина, который над населенным пунктом Чигры, почему-то один на один, встретился с несколькими немецкими истребителями и, после былинного поединка, сбил новейший немецкий истребитель — двухмоторный пушечный «ME-110». Мы прочитали этот опус и разинули рты. Мало того, что наша «Чайка», по сравнению с «ME-110», соответствовала бамбуковой китайской джонке рядом с линкором, но где находятся эти самые Чигры? Мы долго искали их на карте и нашли километрах в 250 к северу от нашего аэродрома Клиновец. Туда сроду не залетали наши латаные — перелатаные, битые — перебитые «этажерки». Все принялись смеяться над тем, как ловко Вася Шишкин упрятал свои героические подвиги. Вместе со всеми смеялся и сам Шишкин, объяснивший мне следующее: «Ну их на хер, Пантелеевич, по честному все равно ничего не получится».
А Миша Розенфельд не терял времени даром. Вырезка с его материалом уже пошла по еврейской эстафете из одних, не испорченных мозолями, шустрых рук в другие — всякий знает, как важно приделать бумаге ноги. В конце концов вырезка приземлилась в вышестоящих штабах и превратилась в представление Васи Шишкина, за компанию с «забалуевцами», к званию Героя Советского Союза. Не задержалась она и в Президиуме Верховного Совета СССР, а уж мотавшему козлиной бородкой Калинину, «всесоюзному старосте», фактически игрушке в руках ловких клерков, как и все грозные руководители, было все равно, что подписывать. Таким образом, наш Вася стал Героем. Бог ему в помощь, он, как и многие другие, заслужил не одну Звезду, а гораздо больше. Мы отнеслись к этому с юмором: никто не знал, будет ли завтра жив твой боевой товарищ, радующийся сегодня блестящей цацке. Просто я немножко показал, как в нашей армии делались Герои. Вася Шишкин был первым Героем в нашей 21-ой воздушной армии, и потому ее командующий — Зайцев, вручил ему Звезду и орден Ленина с большой помпой. Не успели мы обмыть это дело, как в наш полк из Президиума Верховного Совета СССР пришла бумага, прошедшая через вышестоящие штабы, по-моему, за подписью секретаря Президиума Горкина, в которой нам предлагалось, по всей форме, представить документы еще только на награждение Васи Шишкина званием Героя Советского Союза. Ну и ловкачи евреи! Недаром пил водочку Миша Розенфельд: Вася Шишкин получил Золотую Звезду и орден Ленина на основании одной только газетной вырезки. А еще говорят, что у нас бюрократическое государство!!! Просто нужно уметь жить в этом государстве. Я оказался стрелочником и пару дней пыхтел, вместе с командиром полка Сюсюкало, наскребая всяческие факты для жизнеописания нашего героя Васи Шишкина. Даже ноги, простреленные в ресторанной драке, легли в боевые строки представления, как подлые проделки пилотов немецких истребителей. Со временем Вася забыл, как он получил эту Звезду, и стал совершенно всерьез уверять, что действительно совершил нечто необыкновенное. Несколько раз после войны я вежливо напоминал ему эту историю — Вася очень обижался и психовал.
Если за что и стоило давать Васе звание Героя Советского Союза, то это за геройские атаки на женщин, каждую десятую из которых, он, утомившись ловить триппер (при жизни Васи не публиковать!), делал своей женой. Уже из летной школы в Борисоглебске, где он окончил курсы командиров звеньев в 1936-ом году, Вася привез маленькую, шуструю, довольно симпатичную женщину. Им дали комнатку. Но скоро Вася запсиховал — жена никак не беременела. Правда, после исследований стало ясно, что виноват в этом сам Вася, последствием хронического триппера которого стала неподвижность сперматозоидов, а, как известно, чтобы сделать свое дело, они должны вращаться со скоростью винта истребителя.
Но, тем не менее, преодолеть антипатию к своей первой жене Вася не смог, и она уехала из Киева. Вообще, Вася пошел в свою маму, на которую был похож: вреднющий, липучий и нудный кацапский курнопей, хитрый мужичок с Южного Урала. Летчики его не любили, но Вася плевал на симпатии и антипатии и свое дело знал туго. Я, как комиссар, старший по званию и возрасту, неосознанно применял к Васе политику кнута и пряника: то пытался сглаживать резкости его характера, то начинал его воспитывать, чему Вася вообще-то поддавался. Видимо жена убежала еще из-за противного характера Васи, который мог загнать в стресс кого угодно. Второй жертвой Васи стала маленькая пятнадцатилетняя Аня с Южного Урала, по-моему, из района Шадринска, которую Вася прихватил с собой, уезжая из дому в последний день отпуска. Впервые мы увидели Аню, когда она, которую мы приняли за случайно зашедшую в его комнату дочку кого-то из соседей, намазывала пальцем сливочное масло, которое доставала из банки, полученной Шишкиным как паек, на кусок хлеба. Я думаю читателю уже ясно, что психологический тип Васи был «вампир», и вскоре Аня, после целого ряда приключений и скандалов, даже жила одно время у моей жены Веры, когда я был в Китае, подалась на родину. Ее сменила красивая блондинка Нина, похожая на популярную в те годы актрису Карлу Доннер, игравшую в кинокартине «Большой вальс». Правда, Нина слегка заикалась, но это ее не портило. Вася подобрал Нину на скамейке в военном городке, где она сидела, рыдая после ссоры с мужем, действительно, могу подтвердить, дурноватым летчиком первой эскадрильи.
