бьются? Он и с парашютом прыгал. Господин Хотенко, это вы были с ним на фото в журнале?
— Ну…
— То есть, вы все видели — азартный человек, Коля Ульчинкий. А по оперативным данным ваш друг Коля проиграл в карты. Много. То ли подпольному казино, то ли в игре. Проиграл лично Володе Паку.
— А Володя Пак не какой-нибудь гассарбайтер — отморозок. Володя человек приличный. Не будет беспредельничать. — Взорвался Дима Шульман, давно запутавшийся в своих связях и ориентации. Не в смысле 'голубого' и 'розового', а 'красного' и 'синего'. Дима порой не мог точно сказать, за кого он мазу тянет: за ментов или блатных.
— А где здесь, господин Шульман, вы увидели беспредел? Монголоидные ребята пришли по месту работы — поговорить за деньги. В кабинете никого не было, а в дверях торчал ключ…
— Какой ключ? Не было никакого ключа — встрепенулся Егор.
— А вот! В протоколе вашего опроса: 'с моих слов записано верно…' И ваша подпись. Возьмите — почитайте. Повнимательней будьте, под творческим-то вдохновением.
А то бывает: шел днем человек, задумался, а очнулся — вечер. Он один, на краю дороги с ружьем в руке, а рядом труп.
В замочной скважине был ключ. 'Ребята — пострелята' вошли, Ульбицкого не дождались, ну и прихватили с собой пару ноутбуков в счет долга…
— Ну, как-то уж совсем… — подал голос Хотенко.
— Это утрированно изложенная, но основная версия следствия. И прошу, не надо конспирологии — все как всегда: значительно проще.
— А вам лишь бы дело закрыть! Они еще два мешка документации уволокли! А это зачем? Это не карты Флирта и Моргана, где сокровища лежат. Это сюжетные наработки, данные экспертиз, письма читателей, наконец. Это, вышибалам, зачем? — разошелся Егор. Какая-то неопознанная полумысль свербела в сознании.
— Азиаты, дорогой, азиаты. Мы и не знаем, что у них в головах вертится! Вон, на соленых степных озерах рачков каких-то, красных, микроскопических вагонами собирают и — в Китай! А в Сибири, на границе — сто шестьдесят баксов за живую сороку дают! А это им зачем?
Из Америки им мусор со свалок сухогрузами прут!
Вдумываться — нельзя.
Если б к нам со всего мира мусор попёрли, когда у нас своего по гланды, мы б третью мировую начали!
Не напрягайте мозг более необходимого: Запад есть Запад, Восток есть Восток и вместе им не сойтись. Рейярд Киплинг, цитата.
И тут встал за народ Дима Шульман и резанул правду — матку:
— Да, все понятно: вы дело на тормозах, а людям работать не на чем. Вот Гоша на чужом компьютере мыкается, а Ульчинкий, — у него, бедолаги, скоро, совсем, последний 'Паркер' отберут, будет углем на стенах писать!
Следователь Мальцев озаботился лицом, раскрыв записную книжку, принялся быстро листать, достал сотовый, понажимал кнопки, и, раздраженно бросив его на стол, сказал:
— Да, вы правы, вы злободневно правы, товарищ Шульман.
А вы знаете что? Идейка у меня появилась!
У нас в конторе столько конфиската скапливается — не успеваем в магазины оформлять. Там этих ноутбуков, ну просто завались. Давайте проедимся со мной, это я, господин Колобов, к вам, — давайте со мной в контору, там выберете получше, покрасивее и оформим всё в лучшем виде!
Ребята переглянулись. Такого от правоохранительных органов Родины они не ожидали. Ожидали, скорее, коллективной подписки о не выезде и запугиваний цугундером.
— Ну, как-то это… — усомнился Хотенко.
— Правильное решение! Абсолютно правильное решение, товарищ следователь! — Горячо взвился Шульман, радея за коллег.
А на Егора опустилось ощущение 'дежа вю'. Он нестерпимо юн и недавно сменил галстук на комсомольский значок. И вот он на первом серьёзном, почти взрослом собрании. И, те же, слово в слово, горячие речи, и те же чувства. И те же, кажется лица. По крайней мере — выражения лиц. Егор мотнул головой:
— Господин Мальцев, подождите. И ты, Дима, успокойся. Мне все-таки не ясны некоторые моменты и…
— Господин Колобов, вот зачем вы так — прервал его следователь — вы будто в Лондоне родились! Если прояснять все моменты, если подходить иначе…
— Хер, ты, Егорушка, получишь. Без сдачи. — Все-таки ввернул своё красное словцо Шульман.
Молчание застыло в кабинете. И вдруг раздался забытый голос:
— Альтернатива, братцы, такова — едим на выдачу новых ноутбуков или будем до вечера опрашиваться на новые протоколы — явил свою речь Хотенко. Как всегда — последним гвоздем в гроб.
И Хотенко первым поднялся с дивана.
— Ладно, поехали — согласился Егор.
Следователь улыбнулся и быстро собравшись, уже открывая дверь кабинета, опомнился и удивленно оглянулся на Шульмана и Хотенко, дышавших ему в спину.
— Постойте, господа. А вы куда?
Хотенко наклонился к нему с высоты своего роста и произнес прямо в ухо:
— Господин майор, не знаю с какой вы прокуратуры, но получать ноутбуки мы едем вместе.
Мальцев оглядев решительного Шульмана и внушительного Хотенко, процедил:
— Черт с вами, — и вышел первым.
Шульман уважительно поглядел на друга и решил, что именно два метра Хотенко были самым веским доводом.
…………………….
До прокуратуры добирались какими-то кружными путями, на сером 'Вольво'. За рулем сам господин следователь. Собственно не до прокуратуры, а до какого-то объекта прокуратуре подведомственного. На входе здания без вывески сидел дежурный в штатском, но не стар, — в хорошей физической форме.
Мило улыбаясь и обозвав журналистов 'вымогателями', Мальцев оставил их в помещении, где, кроме шести стульев и двух столов, был стародавний телефон с дисковым набором и более ничего. Следователь сходил куда-то и скоро сам принес четыре 'Макинтоша'.
— А почему четыре? — снаивничал Дима.
— Могу два унести — предложил следователь.
— Нэ надо! — удивительно быстро среагировал Хотенко.
Их конкретно покупали — 'Макинтоши' даже на вид были значительно дороже стандартных редакционных 'LG'. Мальцев к ним присовокупил еще два сотовых 'Nokia' с комментарием:
— А это лично вам с Ульчинким, — выразительно глядя прямо в глаза Егору, — за счет заведения. Не серчайте на органы, ребята. Распишитесь. Все трое, пожалуйста. — И подсунул какие-то бумаги. Ребята подписались. Даже Шульман не посмотрел — под чем он подписывается. Не под уведомлением ли о собственном расстреле?
Их добросил до метро молчаливый водитель на 'Волге'. Егор, поднявшись в родительскую, а нынче его единоличную квартиру, хлобыстнул пол фужера коньяка, и провалился в сон, не раздевшись.
Так закончился самый длинный день в жизни Егора.
На тот момент.
………………………………..
Начало новой жизни Егор ощутил на следующий день — к нему ни кто не заходил, не звонил, письма не приносил. Ящики E-male были полны только спамом, причем на иностранных языках. И ни одного родного слова.
Шульман и Хотенко отбыли по срочным командировкам, правда Дима успел заглянуть к Егору и
