двадцатилетней давности в режиме онлайн. На самом деле это требует гораздо больше времени, тем более в стране, где современные технологии до сих пор пребывают в зачаточном состоянии!
— Я понял, что ты очень ценный сотрудник. — успокоил его Максим. — Хочешь? — с этими словами он указал на виски.
— Нет, предпочитаю пиво. — отказался Ночной демон.
— В таком случае получи бонус! — чуть наклонился вперед Заславский, с удовольствием глядя, как настороженно напрягся молодой хакер. — Ты знаешь, что у нашего агентства до сих пор нет названия? Так вот, тебе выпала великая честь придумать такое, чтоб у меня душа сначала развернулась, а потом… ну ты понял, да?
— Я, между прочим квалифицированный специалист… — обиженно начал Леха.
— Вот и покажи всем свою квалификацию. — отрезал Заславский. — Свободен!
Алексей молча вышел из кабинета. Обиделся? Неважно! Максим почему-то был уверен, что если запахнет жареным — Ночной демон не подведет. Пусть не из-за доблести или верности общему делу, а переживая за целостность своей шкуры, но ведь в этом вопросе — главное результат!
Максим с опаской, как на ядовитую змею, покосился на Трактат и демонстративно отвернулся в другую сторону. Чутье подсказывало, что книга может еще очень пригодиться, но моральных сил на ее изучение сейчас просто не было.
Виктор с Ольгой, Алексей с Анечкой, Ефим Карлович, Петр Сергеевич и его команда, Федор с Матвеем. Максим мысленно перебирал в уме имена своих сотрудников. Что скрывается за каждым из них? Заславский не умел рисовать картинки как Штирлиц, да и сведений было маловато. Нельзя делать выводы на пустом месте! Вот только прав, очень прав был Леха. Когда карты начнут вскрываться — прольется кровь, причем, вполне возможно не только в фигуральном плане.
До своего дома Ольга добралась как в тумане. Сережа, водитель, предлагал проводить до квартиры, но девушка только вымучено отшутилась, все эта чертова привычка, с малолетства впаянная в нее Виктором, словно выжженные на коже каленым железом буквы: 'Никогда не проси и не принимай помощи! Если не можешь сделать что-то сама — лучше сдохни, потому что помощь порождает жалость, а жалость убивает волю. Душа же без воли не нужна даже дьяволу!'. Как же тяжело иногда быть сильной!
Ольга пустила в ванну мощную струю горячей воды и не раздеваясь, на это просто не было сил, забралась в нее сама, забилась, как раненая мышка в свою укромную норку, мигом почувствовав себя маленькой и беззащитной девочкой, какой ее впервые увидел Вик. Мокрая одежда неприятно облепила тело, но снять ее сейчас было бы втрое тяжелее и девушка мысленно махнула рукой на этот вынужденный дискомфорт. Главное согреться! Молодая ведьмачка не сразу заметила, что ее сотрясает крупный озноб! Хороша помощница! Наставник, столько сил положивший на ее воспитание, поручил ей простое задание и она поставила его на грань провала. Девушка повернула кран и не без труда заставила мысли вернуться к событиям сегодняшнего утра. Где же она совершила ошибку. Ритуал поиска следов. Она проделывала его десятки раз и под присмотром Вика и самостоятельно. Неужели 'ночной' оставил на месте преступления энергетическую ловушку для возможных преследователей? Но Ольга действовала по всем правилам и полностью проверила комнату, прежде чем начинать…
Незаметно для себя Ольга Баташова погрузилась в неглубокую тягостную дрему, не дававшую отдыха, а лишь терзающее сознание смутными видениями.
— Ты колдун? — спрашивает маленькая Ольга у своего наставника.
Сколько ей тогда было? Семь? Десять? Слишком мало, чтобы Вик разговаривал с ней на такие темы, но он никогда не врал ей и не отмалчивался. То ли был абсолютно уверен, что его ученица справится с любыми знаниями, то ли… Да что говорить? Девушка никогда не могла понять его до конца.
— Да! — когда он разговаривал с Ольгой, его глаза всегда улыбались. — Я колдун.
— Злой? — в голосе девочки нет ни страха, ни упрека, только живой интерес.
— Не бывает злых или добрых волшебников, как нет и злых или добрых людей.
Она еще слишком мала, чтобы понять такие сложные мысли, но верит своему наставнику и его слова навсегда впечатываются в маленькую непокорную головку.
— И ты все-все можешь?! — в ее глазах пляшут озорные искорки.
— Все может только Бог! — мягко поправляет он ее. — Я же могу многое.
— А я могу стать колдуньей?
— Да! У тебя для этого есть все задатки! Ты даже можешь стать ведьмой, если захочешь!
— Ты научишь меня? — в голосе трепещет надежда.
— Для этого тебе придется делать не очень приятные вещи.
— Какие? — волнение меняет окрас. Теперь в нем слышатся нарастающие нотки страха.
— А ты не испугаешься, если я тебе расскажу?
— Нет! — девчушка снова обретает уверенность. — Ты же не дашь меня никому обидеть!
— Конечно же, нет! — Вик улыбается.
И он рассказывает. А девочка слушает с замиранием сердца. Сейчас Ольга даже представить себе не может, как он решился рассказывать такие вещи семилетнему ребенку. Ни слова преувеличения, никакого смягчения деталей или зыбких полутонов. Только откровенная неприкрытая правда. Отвратительная, мерзкая, жестокая. Когда он заканчивает, по щекам девочки катятся крупные злые слезы, но она не размазывает их по лицу, не всхлипывает, не рыдает навзрыд, как сделали бы ее сверстники. Она сильнее их. Она не ломается, хотя такой удар выдержал бы не каждый взрослый.
— Зачем ты мне все это рассказал? — обидно, очень обидно слышать такие гадости от самого дорогого и любимого человека на свете.
— Потому что я тебя люблю! — простой и естественный ответ. — Потому что ты ты должна знать правду, чтобы принять правильное решение!
— И ты все это делал?
— И это и многое другое. Мне не всегда нравится то, чем приходится заниматься, но я знаю, что все это не напрасно.
— А разве можно совершать такие ужасные поступки во благо?
— Добро почти всегда уродливее и непригляднее зла! — наставительно говорит он.
— Я все равно не хочу быть ведьмой! — уверенно заявляет девочка.
— Знаю.
— Это не потому что я боюсь!
— Знаю. — повторяет Вик. — Ты ничего не боишься, поэтому ты такая сильная.
— А можно творить добро не совершая так много зла?
— Можно. — он кивает и улыбается, как будто только этого вопроса и ждал всю свою жизнь. — Я научу тебя творить магию, а ты будешь помогать мне. Станешь моей правой рукой.
— Но чем я могу помочь тебе, ведь я всего лишь…
'Маленькая девочка', — хочет сказать она, но смотрит в его теплые улыбающиеся глаза и понимает, не умом, но сердцем чувствует то, что не в состоянии выразить все слова всех языков мира. Не важно, что ты умеешь — важно на что ты способен! Она не просто маленькая девочка, ей суждено стать сильной ведьмачкой. Такой, что ведьмы и колдуны будут с завистью смотреть вслед, когда Вик, проходя по улице, станет все отчетливее оставлять в шлейфе своей ауры отпечаток ее силы…
Холодно! Очень холодно!
Ольга проснулась от того, что зубы ее стали все отчетливее стучать друг о друга. Вода в ванной остыла и стремительно вытягивала из тела девушки последние крупицы тепла.
Озябшими непослушными пальцами Баташова открыла спуск ванны и принялась судорожно сдирать с себя мокрую ледяную одежду, едва не разрывая тонкую ткань. Когда, пять минут спустя, та наконец поддалась Ольга с облегчением пустила через душ горячую воду, жадно подставляя тело под упругие струи.
Как ни странно, усталость разжала свои костлявые пальцы, значительно ослабив хватку. Тело еще ломило, но неимоверная тяжесть, прижимавшая к земле и грозящая расплющить маленькую девочку гордо ставшую у нее на пути, отступила.
— Я справлюсь! — прошептала она, направляя душ себе в лицо и зажмуривая глаза. — Мне не
