— У меня были взрослые ученики. — Она оперлась на ручку кресла, устраиваясь поудобнее.
— Их игрушки гораздо сложнее? Она сдержанно улыбнулась.
— В известном смысле.
— И вы учите…
— Уточним. Учила.
Его глаза потемнели, и Салли отругала себя за упоминание о перемене в своей жизни. Но, похоже, он считал, что она по-прежнему будет преподавать, сколько бы она это ни отрицала.
— Значит, вы учили старшеклассников, — продолжил он.
Салли кивнула.
— Когда их проблемы и психологические трудности были мне понятны, я боролась, в меру своих сил, с их нежеланием заниматься.
— Но вы им нравились, и поэтому они вас слушались и хорошо учились?
Салли покраснела, уловив в его замечании скрытый комплимент.
Он смерил ее долгим и тяжелым взором, а потом произнес:
— Как мало, в сущности, я знаю о вас.
И все же мы были так близки, подумала Салли, и эти непроизнесенные слова как будто повисли в воздухе.
— И я тоже очень мало знаю о вас, — прошептала она. От возникшего между ними напряжения у нее вновь перехватило дыхание. Хотя, мысленно проговорила она, совсем недавно ты страстно любил меня. Но теперь ему нужна Фрэнсин, резко напомнила она себе. Разве она не слышала их разговор, когда они обсуждали совместное будущее?
Макс прошелся по комнате, стараясь не наступать на игрушечные автомобильчики, цветные карандаши и кукол, глядевших в потолок широко открытыми глазами, да и прочие вещи Мэри — обожаемой внучки и племянницы хозяев дома. Но мысль о девочке показалась Салли слишком мучительной, и она отогнала ее от себя.
— Я хочу, чтобы вы улетели вместе со мной, — коротко проговорил Макс.
У Салли дрогнуло сердце, однако она быстро взяла себя в руки. На этот раз Фрэнсин, несомненно, будет сидеть рядом с ним в аэропорту. Не обманывайся, подумала она, и не строй иллюзий, будто ему так уж необходимо твое общество.
— И вот еще что… — продолжал он. — Мне бы хотелось, чтобы вы в дороге позаботились о Мэри.
— А ее мать не поедет с нами?
— Фрэнсин нужно решить ряд важных личных вопросов, и потому ее отъезд откладывается. Я обещал ей взять Мэри с собой и немного помочь… — (Сшши почувствовала, что его заминка имеет особый смысл), — в сложном деле.
Фрэнсин доверила Максу своего ребенка. Значит ли это, что Макс — отец девочки?
— Вы не согласитесь оказать подобную любезность? — спросил он, встав перед ней. Она посмотрела снизу вверх на его длинные стройные ноги, напоминающие колонны, на узкие крепкие бедра и талию, на которых, как Салли успела убедиться, не было ни капли жира.
Если она скажет «нет», то никогда больше не увидит его, предостерегла себя Салли. А если согласится, то по крайней мере отсрочит неизбежную разлуку.
— Да, — прошептала она.
— Спасибо, — отозвался Макс, но в его глазах угадывалось нечто большее, чем благодарность. Он помог ей выбраться из низкого детского креслица и сбросил медвежонка на пол. Потом прижал Салли к себе и поглядел на ее трепещущие губы, но в этот момент дверь распахнулась и в комнату со смехом вбежала Мэри, крича, что ее до колик защекотал дедушка.
Через три дня они покинули дом. Фрэнсин доверила Салли свою дочь, подробно проинструктировав ее о распорядке дня девочки и необходимой диете.
Как будто я гувернантка Мэри, с изумлением подумала Салли, а не сопровождаю в поездке ее и Макса.
— Я хочу, чтобы вы передали все эти сведения моей матери, — властным тоном добавила Фрэнсин.
Салли скорчила угодливую гримасу и украдкой поглядела на Макса, но сразу же осознала, что он не оценит шутку. Ведь он любит эту женщину, разве не так? Однако, к ее удивлению, Макс улыбнулся. Он заверил Фрэнсин, что ее дочь в надежных руках и ей нечего опасаться. Пусть девочка еще совсем маленькая, но она без ложной скромности скажет своим опекунам о том, что ей нужно, если они ненароком отвлекутся и забудут о ней.
На прощание тетушка Делия обняла Салли и в присутствии Фрэнсин громко повторила, как они с дедом были рады познакомиться с невестой Макса.
Фрэнсин с надменным видом отвернулась и подала руку Максу, подставив ему лицо для поцелуя. Салли направилась к ждавшей их машине. Ей было невыносимо видеть, как Макс целует эту женщину.
Перелет в Англию показался Салли долгим и утомительным. Макс говорил мало и большую часть времени читал книги и журналы. Чтение явно занимало его, он постоянно делал пометки, если его не отвлекали просьбы неугомонной Мэри.
Салли то прижимала девочку к себе и успокаивала, то поругивала, когда та начинала бегать по проходу, и сажала ее к себе на колени. Мэри непоседливо ерзала, а потом затихала и слушала сказки, которые Салли придумывала прямо на ходу.
Раз или два Салли с удивлением обнаруживала, что Макс слушает ее. Она запиналась от смущения, краснела и испытующе глядела на него, а он в свою очередь бросал на нее задумчивые взгляды.
— Если бы я попал, как Алиса, в Страну чудес и уменьшился в несколько раз, ты бы посадила меня к себе на колени и рассказала сказку? — спросил он как-то.
— Чтобы ты похитил ее у меня, — прошептала она с наигранным негодованием, — и использовал в своей новой книге?
Он громко, запрокинув голову, рассмеялся. Салли ощутила, как по ее телу пробежала приятная дрожь. Выходит, она еще способна поднимать ему настроение и разгонять тоску.
Макс предупредил ее, что из аэропорта они поедут прямо к нему домой, в Сюррей, и переночуют там. Завтра, добавил он, я отвезу Мэри к матери Фрэнсин. Она с радостью согласилась взять к себе внучку.
И тогда, с горечью напомнила себе Салли, я окончательно освобожусь, останется только собрать свой скарб. Все увезу с собой, включая и свою сумасшедшую любовь, ведь для Макса это была просто игра знаменитого писателя с так называемой невестой. Вежливо попрощаюсь и навсегда уйду из его жизни.
Середина марта, теплая и мягкая в Новой Зеландии, встретила их на родине порывистым ветром. Загорелые и одетые почти по-летнему пассажиры вышли из самолета и, поеживаясь, двинулись к таможенному контролю.
— Почему здесь так холодно? — жалобно спросила Мэри. Она была в шерстяных брюках и пушистом свитере, и ее сразу основательно продуло.
Салли держала Мэри на руках, пока Макс получал багаж.
— А она когда-нибудь бывала в Северном полушарии? — задала вопрос Салли.
— Мэри здесь родилась, а затем переехала на юг, и хотя возвращалась сюда с Фрэнсин, но была еще слишком мала и не реагировала на смену климата.
Как он хорошо знает всю предысторию девочки. Что уж говорить о ее матери, ревниво подумала Салли. Невооруженным глазом видно, что он относится к Мэри теплее, чем просто бывший жених и любовник ее матери.
Родственники и друзья встречали приехавших, махали руками, смеялись, вытаскивали чемоданы из аэропортовских тележек и пробирались сквозь толпу к машинам.
— А нам кто-нибудь машет? — спросила Мэри. Она по-прежнему спокойно сидела на руках у Салли и с некоторой грустью осматривала толпу. — Да, — вдруг воскликнула она, — вот они!
— Где? — сурово осведомился Макс. От вспышек телекамер Мэри уткнулась лицом в волосы Салли. — Бог ты мой, — усмехнулся он, — опять эти журналистские крысы!
Он постарался пробиться сквозь толпу к багажу, но репортеры — их было двое — и фотограф тут же
