протянул ей руки. — Прошу вас.
Салли была так счастлива, что пропажа нашлась, что не сумела сдержать свой порыв, обняла Макса и прижалась щекой к его груди. Но вскоре отпустила его.
— Спасибо, спасибо, Макс! За все.
— Спасибо вам, Сара. — Он шутливо поклонился ей, и на мгновение в его глазах вспыхнул жадный мужской огонь, но тут же погас.
— Салли, — уточнила она после недолгой паузы.
— Прекрасно, Салли, давайте поищем наши места.
Она последовала за ним, крепко сжимая в руках найденную сумку. Странно, отчего это она вдруг сделалась такой покорной?
Усевшись, он долго смотрел на нее загадочным, пытливым взглядом. Интересно, почему мне так хочется понравиться этому человеку? — подумала Салли. Сейчас должны объявить их рейсы, и, возможно, она его больше никогда не увидит. Впрочем, сейчас ее занимало другое — она пожалела, что, зайдя в женский туалет, лишь слегка попудрилась и аккуратно завязала волосы.
— Значит, вы случайно упали к моим ногам? — спросил Макс. По его голосу было понятно, что он до сих пор сомневается. — И вы не из этого жуткого «Клуба поклонников»?
— Уверяю вас, нет. Я увидела свободный стул и пошла к нему. — Она улыбнулась. — К стулу, а не к вам.
Он тоже улыбнулся, но как-то криво.
— Благодарю вас за своеобразный комплимент. Приму к сведению. И куда же направляется мисс Дирлав?
— На другой конец света. Он приподнял брови.
— В Австралию?
— Нет, в Новую Зеландию. Во всяком случае, для начала. А вы? — рискнула она задать вопрос.
— В Новую Зеландию.
— Потрясающе. Правда?!
— Правда, — с некоторой заминкой отозвался он.
Ее глаза заблестели. Если бы только она это знала, когда звонила Дереку Уинтертону! Тогда бы он сам предложил ей работу, и не пришлось бы унижаться, напрасно уламывая его.
Итак, Макс Маккензи летит туда же, куда и она. Ее сердце дико забилось, но тут подал свой голос разум, остужая детский восторг.
Макс Маккензи, автор политических триллеров, популярных во всем мире. — и Сара Дирлав, безвестная бывшая учительница, пожелавшая стать журналисткой! Как известно, Маккензи ненавидит журналистов. Почему же она надеется, что на краю света, куда они вместе летят, им суждено снова встретиться? Он непременно остановится в дорогом отеле или будет жить у пригласивших его родственников, нашептывал ей разум, а она будет кочевать по молодежным лагерям, и тут уж ничего не поделаешь.
— Сколько разбитых мужских сердец вы оставили на родине?
Она бросила на него косой взгляд, но все-таки успела заметить в его глазах неподдельное любопытство.
— Вы имеете в виду приятелей? Да… у меня есть Джерадд. Он не хотел, чтобы я уезжала.
— Он не собирался присоединиться к вам?
Салли скорчила гримасу.
— Джерадд домосед по натуре. И не любит путешествовать, даже в удобном кресле.
Макс сидел, скрестив ноги и задумчиво откинув голову, всем своим видом показывая, будто его интересуют проходящие мимо пассажиры.
— Вы летите навестить родственников? — небрежно осведомился он. — Или друзей семьи?
Она покачала головой.
— Просто хочу посмотреть страну, это единственная причина, почему я решила туда отправиться.
— Мистер Маккензи… — Прямо перед ними неожиданно возник молодой человек с репортерским блокнотом и ручкой наготове. Он окинул Салли беглым и несколько удивленным взглядом, отчего она смутилась и украдкой проверила, все ли в порядке в ее одежде. На этот раз ей явственно послышалось, как Макс скрипнул зубами. Нет, это невозможно, просто ее вводит в заблуждение красноречивая мимика, которой он выражает свое отношение к людям.
— Допустим, это я, — устало отозвался он.
— Я Март Биллинг из «Кроникл уикли». До нас дошло… ну, то есть я услышал телефонный разговор ваших фанов…
— Вот напасть, — раздосадовано пробормотал Макс, — пора им подрезать крылышки!..
— Если это был конфиденциальный разговор, — осмелев, заметила Салли, — то вам лучше предъявить претензии Хенни Керзон.
— Не надо давать мне уроки служебной этики, мисс Дирлав, — сквозь зубы проворчал он, — когда речь идет о фанах или прессе.
— Я вижу, — продолжал Март Биллинг, не обращая внимания на их негромкие реплики, — у вас появилась… — он опять поглядел на Салли, тряхнув длинными сальными волосами, — появилась…
— Ну-ну? — Вызов, прозвучавший в голосе Салли, несомненно, застиг его врасплох. Ее лицо озарила обаятельная улыбка. — Кто появился, мистер Биллинг?
— В вашей жизни появилась женщина, — сдавленным голосом закончил журналист. — Невеста, — уточнил он, посмотрев на Салли с опаской, как на собаку, которая может сорваться с цепи и наброситься на него. — Ваша будущая жена. Вы готовы подтвердить это, мистер Маккензи?
Салли покосилась на своего спутника. Она внезапно ощутила неуверенность, и вопрос, застывший в ее глазах, не ускользнул от наметанного взгляда журналиста.
— А где сейчас, — он опять пристально посмотрел на Салли, — находится ваша невеста?
Макс устрашающе стиснул руки.
— Почему бы вам не спросить вот эту леди?
Март Биллинг наклонился и с репортерской дотошностью оглядел лоснящуюся ткань изрядно поношенного жакета Салли, ее старенькие джинсы и чистую, но явно не однажды стиранную рубашку.
— Эту… эту леди?
Ей захотелось сказать, что никто, отправляясь в путешествие на самолете, не станет надевать свой лучший костюм. Как бы то ни было, ее вещи куплены уже несколько лет назад, перед болезнью отца и до того, как она начала тратить свое не слишком щедрое жалованье не только на себя, но и на обедневших родителей.
Макс мгновенно осознал, что поведение журналиста попросту оскорбительно. Он раздосадованно отвел взгляд.
— Ради Бога, уж не собираетесь ли вы сообщить, что обнаружилась другая женщина, претендующая на роль моей невесты? Мы живем в мире безумных судебных процессов, так что чем черт не шутит.
Салли рассмеялась, а потом подумала: все это, конечно, забавно и Макс Маккензи вправе устраивать спектакли перед прессой. Он твердый орешек, сильная личность, знаменитый писатель. Но при чем тут она? Почему он не поможет ей выбраться из двусмысленного положения?
Она метнула на него укоризненный взгляд. Истолковав его по-своему, Маккензи улыбнулся в ответ, но тут же посерьезнел. Может быть, он разгадал по выражению лица ход ее мыслей, подумала Салли. Все-таки это необыкновенный человек. В один прекрасный день какая-нибудь счастливица… Он не только хорош собой, воспитан и умен. Он способен на дружеское участие.
Журналист повернулся к ней, оставив в покое Макса Маккензи.
— Мисс… э…
— Дирлав, — представилась она, — Сара Дирлав. Реакция была мгновенной и не обманула ее ожиданий.
— Дирлав! Вы сказали…
— Дир-лав. — Салли произнесла свою фамилию неторопливо, по слогам и с подчеркнутым
