Специального комитета по астронавтике и исследованию космоса. Резолюция была поддержана 78 голосами против одного. Единственный голос «против» подал сенатор от Луизианы Аллен Эллендер, который был в принципе против всех новых комитетов и не собирался делать исключение для космоса.
Вскоре после успешного вывода на орбиту «Эксплорера-1» Капитолийский холм подвергся нашествию штабных офицеров и пресс-атташе сухопутных войск, рекламировавших свою программу. Они хотели получить финансирование для создания ракетного двигателя, который мог бы поднять на орбиту корабль весом в 15 т, способный нести пассажира. В июне 1958 года военно-воздушные силы, опасаясь, что запуск спутников может быть целиком возложен на сухопутные войска, распространили информацию о своей готовности к запуску с помощью БРСД «Тор» спутника весом 453 кг. Сухопутные войска скоро заговорили о запуске спутника весом 680 кг.
Вскоре Вернер фон Браун выступил перед комитетом конгресса, отстаивая предложенные сухопутными войсками ракетные двигатели большой мощности и, тем самым, в завуалированной форме прося у правительства поддержки для широкой космической программы.
В области ракетной техники и полетов на Луну нам нужна хорошо спланированная долговременная национальная программа, максимально использующая результаты, полученные при разработке баллистических ракет и сверхзвуковых самолетов. Нужно обеспечить твердое финансирование этой программы, которое позволит стабильно выполнять ее в течение ряда лет.
Существует крайняя необходимость в дополнительных средствах для фундаментальных и прикладных исследований в этой области и для создания более мощных ракет-носителей.
В своем выступлении фон Браун постоянно переступал через тонкую черту, отделявшую национальную оборону с баллистическими ракетами от национальной гордости, воплощенной в мощных ракетах-носителях для запуска спутников и дальних полетов в космос.
В то время как для системы ракетного оружия с четко определенными характеристиками имеется вполне достаточное финансирование, средств для работы на перспективу постоянно не хватает. Например, сейчас у нас нет по-настоящему мощного ракетного двигателя просто потому, что ни одна из наших программ по созданию боевых ракет не нуждается в них. Но, чтобы победить русских в соревновании за первенство в космосе, оно нам крайне необходимо, а разработка и освоение такого двигателя займут несколько лет.
Затем он попросил Луну.
Здесь находится подлинная угроза нашей безопасности, и нейтрализовать ее может лишь незамедлительное принятие хорошо спланированной и четко определенной программы Соединенных Штатов в области космических полетов.
Конгрессменам не нужно было разбираться в ракетах, чтобы понять суть проблемы. Советский Союз — коммунистический монстр — захватывал земные континенты. Теперь он хотел захватить и небеса. Соединенные Штаты столкнулись с реальной угрозой жить под советским небом. Свободному миру нужен был спаситель, а более подходящего кандидата на эту роль, чем фон Браун, у конгрессменов не было. Перед ними был пророк, человек, объявивший, что национальная безопасность может быть обеспечена и мечта об исследовании космоса осуществима, нужно лишь проявить смелость в достижении поставленных целей.
Лидеры нации поверили в откровение фон Брауна. Они решили залезть поглубже в государственный карман и купить мечту о национальной безопасности и национальной гордости.
В то время как два советских спутника летали вокруг Земли, яркими точками пересекая ночное небо, американцы стали думать, как это могло случиться. Как мог Советский Союз первым осуществить то, что американский народ считал крайне важным для своего существования как нации? Ясно, что у Советского Союза не было преимуществ ни в материальных ресурсах, ни в техническом оснащении, страна еще не восстановилась после войны. Политическая система также не могла этому способствовать, для американцев было аксиомой, что демократия во всех отношениях лучше коммунизма. Немецкие ракетчики, работавшие на СССР, не были лучше тех, которые работали на США. На самом деле, не было никаких оснований предполагать, что немецкие ракетчики участвовали в запуске советских спутников. Постепенно в сознании американцев выкристаллизовалась истина: советские инженеры и ученые, занимавшиеся ракетами, лучше американских. Система образования в Советском Союзе, по крайней мере в области естественных наук и техники, была лучше американской. С этим надо было что-то делать.
В 1958 году по предложению Комиссии конгресса по образованию и труду (Комиссии Эллиотта) фон Браун выступил с предложениями по усовершенствованию системы образования в США. Было вполне логично пригласить именно его, лидера команды, спасшей честь нации запуском «Эксплорера-1».
Фон Браун начал с надежных аргументов, выдержанных в духе «холодной войны»:
Коммунистическая угроза для свободного мира не ограничивается военными и политическими аспектами. Она включает все стороны нашей жизни: религию, экономику, промышленность, науку, технику и образование.
Причина возникшей проблемы, проявлением которой стал советский спутник, была в том, что контролируемая советским государством образовательная система выпускает квалифицированных инженеров и научных работников больше, чем наша.
Решение, предложенное фон Брауном, было следующим:
Во-первых, мы должны увеличить набор молодых людей для обучения профессиям, связанным с наукой и техникой. Во-вторых, мы должны сделать эти профессии более привлекательными, чтобы молодые люди их выбирали. В-третьих, необходимо постоянное стимулирование как в школе, так и дома; необходимы квалифицированные учителя, хорошие лаборатории и библиотеки, материальная помощь тем, кто нуждается в ней для получения высшего образования, стипендии и дотации для стимулирования учебы в аспирантуре.
Фон Браун был достаточно благоразумен, чтобы отметить, что любое законодательство, направленное на укрепление системы образования, не окажет существенного влияния на программы разработки спутников и управляемых снарядов в течение ближайших пяти лет.
По иронии судьбы, широкую известность выступление фон Брауна перед Комиссией Эллиотта получило не в связи с вопросами образования, а из-за его отношения к тому, как правительство обошлось с Робертом Оппенгеймером, руководившим созданием атомной бомбы. В ходе обсуждения выступления фон Брауна конгрессмен от Нью-Джерси Фрэнк Томпсон задал вопрос об Оппенгеймере, бывшем тогда директором Института перспективных исследований в Принстоне. В 1954 году после многих лет работы для страны на посту директора Лос-аламосской лаборатории и в должности председателя Генерального консультативного комитета Комиссии по атомной энергии Оппенгеймер был признан лояльным по отношению к своей стране, но создающим риск для ее безопасности. Он был исключен из системы, которую сам помогал создавать.
Томпсон спросил фон Брауна:
— Не считаете ли вы прискорбным тот факт, что из политических соображений страна лишилась услуг доктора Оппенгеймера?
— Несомненно, — ответил фон Браун, — обстоятельства, при которых он был уволен, больно задели все научное сообщество.
— Я согласен, — сказал Томпсон. — Я полагаю, это возмутительно.
— Да, то, как все это было сделано, возмутительно.
Хотя фон Браун отказался обсуждать аспекты дела Оппенгеймера, связанные с безопасностью, он
