Доминик.
Вдруг все почувствовали, как волнение и даже страх усилились, и путникам
захотелось закрыться в этой комнате, как можно надежнее запереться. Тогда
Катрин быстро подбежала к двери, закрыла ее, после чего тщательно проверила
надежность замка, и вернулась к брату. Все молча сидели на кровати и
вслушивались. На их лицах, освещаемых мерцающим светом огня факелов, читалось глубокое сосредоточение и волнение. Им казалось, что воздух в комнате
стал двигаться, они чувствовали это всем своим существом, а за дверью, по всему
замку тоже что-то, казалось, происходило. Там, за дверью, было тихо, даже
слишком тихо, но эта страшная тишина пугала еще больше, нежели если там был
бы шум. Все равно им казалось, что в этом молчании что-то происходит, как будто
замок оживает, тем более они знали, что с наступлением ночи все призраки имеют
обыкновение выползать из своих углов и бродить по замку вокруг него.
— Мне еще никогда не было так страшно, — напряженно прошептал Уинстон, .—
Вернее, было один раз, но я даже боюсь вспоминать этот момент. Когда я получил
дневник графа. Ведь когда он попал ко мне, я был еще довольно-таки молод и
любопытен, меня тоже волновал этот загадочный замок, а потому, как и вы, безумно захотел прочитать дневник. Но до конца мне так и не удалось этого
сделать, хотя там, именно там, в конце, граф все же должен был указать тот
самый эликсир зла, который он столько времени искал для Него. Однако граф
безумно сожалел, что вступил в этот Орден, ибо он только потом осознал все муки
и страхи служения Ему. А потому он особо тщательно изучал и постигал этот
эликсир, но не на Его благо, а чтобы использовать этот эликсир против Него. И в
конце он должен был указать те условия, при которых можно бороться с Ним. Я, помнится, говорил вам, что я прочитал только начало и не решился читать далее, однако же, это было не так. Я никому этого не рассказывал доныне. Я почти
полностью дочитал его, и мне, тогда еще смелому молодому человеку хотелось
узнать этот эликсир, пойти в замок и победить зло, но однажды мне явился Он и
сказал, что мы еще встретимся, что он уже ждет меня, но вот каков будет финал, пока неизвестно. Он даже предлагал мне сделку: он сделает все, чего бы я хотел
для себя в обмен на то, что моя душа придет на служение к Нему, но я, конечно
же, отказался. Вот уже сорок лет я ждал того страшного часа, когда мы
встретимся, и тем старательнее старался обходить замок, но все ж он оказался
прав. Нашей встречи не миновать. Тогда же, после той нашей встречи, я тут же
взял дневник и вырвал страницы с формулой эликсира, хотя прочитать ее боялся, плотно свернул листы и теперь всегда ношу с собой, ожидая страшного момента.
Теперь нет смысла этого скрывать, сейчас от этого зависит не только моя, но и
ваши жизни.— Уинстон нащупал на шее цепочку и вытащил из-под одежды
небольшую металлическую вещичку, похожую на пулю. Затем он открутил снизу
крышечку и вытащил плотно сжатые листы бумаги. Ребята даже удивились тому, как листы могли там все поместиться. Друзья хотели было попросить у него
почитать рукопись, но Уинстон сразу это понял и добавил:
— Завтра же с утра мы начнем изготовление эликсира, если, конечно, сможем. Но
не сейчас, это слишком опасно.
— А каков Он? — заворожено спросил Доминик.
— Мне Он явился в образе красивого молодого человека, я бы даже сказал
безумно красивого. У него были черные, как смоль, волнистые волосы, правильные черты лица и зеленые-зеленые глаза, в которых сверкало что-то
зловещее. Своим взглядом Он как будто пожирал меня изнутри, пожирал мою
душу. А иногда в отражении его глаз я видел огонь, будто он смотрит на пламя, и
оно отражается в глазах, но огня нигде не было. Это было страшно, впрочем, сейчас не очень уместное время для таких разговоров.
— Да уж, а то еще услышит, да придет! — согласилась Катрин.
— Нет, — Уинстон покачал головой, — просто так Он не придет, Он никогда не
