ходили не только на чужаков, но и друг на друга, забывая, что из одного Рода, и бились люто, творя то Добро, то зло, и осаждали столицу рос-ского мира Трою вместе с дикими еще первогреками, имевшими богами себе росских героев, вершивших подвиги от Олимпа до Ливийских пустошей и от Иберии до страны желтых людей Инь. Но хранили язык свой россы, и грады их носили росские имена и сильнее их еще не было в мирах Единого Вседержителя, ибо не было еще ничего сильнее чести и правды.
— Но копилось зло черное, — тихо шептал волхв, — и поклоняющиеся золотому тельцу теснили поклоняющихся Богу: Силы меча и огня у них хватило, чтобы изгнать россов из всех земель, названных позже Святою Землею, так уж было определено. И не оставалось у них сил больше для открытого и честного боя, и избрали они иные пути, ибо перенимали от избранных подобно всем дикарям не лучшее, но худшее, и поклонялись их изгоям, утратившим облики россов, и делали из них, подобно тому, как из Вела- отступника сделали идолище Баала, пожирающего людей, — кровавых богов своих и поклонялись им, не способные к просветлению, но алчущие повиноваться злым и сильным. Великие времена были и чистые! Проклятые времена и черные! И столь беспощаден и силен стал натиск бездушных двуногих, одержимых жаждой богатств земных, просачивающихся во все норы и поры, изъедающих все и повсюду, что болезнью вырождения как проказой охвачены стали все, и ничего не могли поделать лучшие из Рода. И вот тогда в мир пришел Спаситель. Пришел, чтобы указать Путь Очищения. Не среди избранных явился Он, но среди отверженных и предавшихся наибольшему злу, на тех землях, где дал Он силу детям Своим, и где они утеряли ее, утратив земли эти под натиском диких кочевников. Святая Земля! Именно там, в бездне грязи, подлости, мерзости, в омуте греховном должен был Он найти среди беснующихся и похотливых двуногих животных, не имевших души или утративших ее, всего лишь двенадцать учеников — двенадцать апостолов…
Иван будто в сумрак черной ночи, смердящей ужасом и кровью, погрузился. Он уже не видел чистых и суровых лиц, храмов и городов… Да, именно так и должно было случиться, он знал. Он видел Его! Только так! Спаситель не мог явиться среди чистых и избранных — зачем? для чего, если они и так чисты и праведны, если они идут Его Путем?! Ему было предопределено родиться среди извергов рода людского и двуногих животных, в этом сатанинском вавилоне, где смешались и посланные Им в мир, но утратившие благодать сыны Его, и твари человековидные. Там Он должен был проповедовать, чтобы обрести немногих верных и слышащих… И это был Его Путь — обретет, значит, мир еще способен услышать Слово Благой Вести, а нет, стало быть, этот мир пропащий и не примет он искупительной жертвы, но будет и далее погрязать во лжи и подлости, пока не пожрет себя сам. Он должен был вернуть проклятой земле ее святость — Своей Жертвой. И Он нашел учеников, Он сумел в облике смертного разорвать коконы отчуждения, в которые были запеленуты души сынов Его россов. Он пробудил их. И погиб в страшных мучениях на Кресте — на том кресте, что дарован был Им изначально, еще до Одухотворения их Божественным Дыханием, за сотни тысяч лет до Своего Пришествия. С Его уходом зла на Земле не стало меньше. Но двенадцать Его учеников ушли в мир. И они возродили этот мир! Иван видел их, бредущими с посохами по пыльным дорогам. Они проповедовали Словом — и раскрывались души людские, и озлоблялись двуногие звери. И восставал над миром знак Святого Креста россов. И сбирались они под этим Крестом, очищались от грязи, накопившейся за столетия, вспоминали, что наделены Духом от Единого и Всемогущего, и крепили они, очистившиеся и просветленные, Крестом и мечом империи свои, выжигали нечисть, тянущую смертных в ад, утверждали утраченное в рассеянии — благородство, чистоту, доблесть, порядок, труд и веру. И не стало в мире силы сильнее, чем Церковь Христова, ибо вновь объединила под крылами своими разъединившихся, забывших, что они из одного Рода!
Страшно было видеть все это разом, сверхчеловеческим взором — страшно и благостно. Через сотни тысяч смертей, пожарища, пытки, травлю дикими зверями, преследования, горе, плачь, муки, из уже, казалось бы безвозвратного, из черной бездны — в Мир Света. За двенадцатью апостолами, за двенадцатью высокими, сильными, русоволосыми и светлоглазыми россами, единственными в океане мрака, кто нашел в себе силы содрать с себя коросту чужого мира подлости и алчи, пробудиться и услышать Благую Весть, пошли сначала сотни, потом тысячи, сотни тысяч, миллионы. И они спасли Землю… Но они не победили того, другого, параллельного мира, они не раздавили его в зародыше — и он пополз в города и села их, пополз в души и в жилы — незаметно, тайком, змеями и червями гложущими пополз. И росла и множилась паствой Церковь Христова, и горели очищающие костры Святой Инквизиции, изгоняющей слуг дьявола из мира Бога, и возносились к небесам тысячи прекрасных храмов, и возрождалось само человечество… Но одновременно просачивалось невидимое, текущее со златом и ржой зло, и процеживались в тело
Церкви личинками разложения враги ее, и разъедали изнутри, и раскололи они Ее на две части, подчинив себе западную и не найдя силы сокрушить Восточную Православную Церковь Христову. И разделив, бросали полчища крестоносцев, забывших, кто они, на братьев их россов, и тщились руками подчиненной им западной церкви, уже и не Христовой, а отступившейся и продававшей искупления за грехи, раздавить праведную Восточную. И захватывал снова мир зла Землю. И царило вырождение! И царил культ золотого тельца! Царило Черное Благо!
— Они убивали нас нашими же руками и своим золотом, не теряя его, а лишь отдавая на время, чтобы потом вернуть сторицей! — Лицо волхва было скорбно. — Они всегда брали верх и всегда заставляли играть в жизни по их правилам. И мы ничего не могли поделать. Ведь Он, Вседержитель, наделил смертных свободой воли и правом выбора. И смертные выбирали зло в роскошных, парчовых одеждах с улыбкой на устах. Они всегда выбирали зло — и от этого зло множилось. А мы уходили в леса и в горы отшельниками, мы прятались в скиты и тибетские затворы, мы уходили к звездам, а они оставались властвовать на Земле.
Иван вздрогнул. Прав был батюшка, прав! И почему он никак не мог его понять в долгих беседах и спорах! Почему? Да потому, что он сам шел тогда по следу, уткнувшись носом в глину и песок, он видел частности и не мог постичь целого. Сейчас он постигает это целое, и покой уходит из груди. Что же это за вековечная борьба, в которой свет и добро всегда проигрывают?! Они тленны, они живут в душах смертных и уходят вместе с ними в иные миры, оставляя на неприкаянной земле зло, которое копится и копится. Правду говорит волхв — борьба шла лютая и вековечная. И место россам оставалось в одной лишь Великой России, больше им негде было укрыться, не испоганив души своей. Россия выдерживала натиски извне, ее глодали черви изнутри — и они просачивались не только в правящие круги, но и в саму Православную Церковь, намереваясь источить и ее, довести до объединения с прогнившей иудеохристианской златолюбивой и не Христовой церковью западной. Сколько раз отбивала Святая Русь нашествия, сколько раз давила дьявола внутри себя… и все же выродки добились своего. И земля ныне кишит змеями и червями, обретшими свой подлинный вид. Горе! И никто не знает, сколько осталось до Большого Взрыва, до Апокалипсиса, который пожрет всю вырвавшуюся из преисподней нечисть вместе с остатками созданных по Образу и Подобию.
Теперь он понимал многое, почти все. Он видел пирамиды египетские, в которых мрачные жрецы- отступники, идущие к своей власти над миром, тайно выращивали гибридных нелюдей, смешивая безумных и полубезумных, одержимых двуногих — изгоев белой и черной рас. Они выращивали дьяволов во плоти, лишенных душ, но наделенных сатанинским изворотливым разумом и безумной, истерической алчностью. Жрецы творили богочеловеков, чтобы властвовать над ними богами. Но сотворили выродков, несущих человечеству смерть вырождения, подобно смертельным вирусам, убивающим целые племена. Он видел магов Индостана, отверженных росских волхвов и браминов, которые из неприкасаемых выращивали управляемых убийц и зверолюдей. И ему вспоминались демоны Пристанища, выращенные зургами- выродками вурдалаки, сверхразумные и злобные, ему вспоминались секретные подземные заводы- лаборатории, где выводили чудовищных гибридов, а потом и сатанинские лабиринты под черной землей — там биомассы было уже более чем достаточно, там дело шло быстро и споро, и лезли изо всех щелей нелюди — страшные, рогатые, клювастые, перепончатокрылые, дикие, невыносимые. Выродки тщились переплюнуть Господа Бога, они в безумной гордыне, уподоблялись отцу своему дьяволу, выращивали новые расы, они «творили»! И круг замыкался… Теперь Иван знал, что ему делать. Но он мог только видеть! А этого было мало.
