зная зачем. Любопытство, конечно.
Тропинка, изгибаясь, уходила за крутой бок черной скалы, и посередине ее темнела большая куча золы, из которой обгорелыми концами высовывались крупные обугленные кости. Мозес брезгливо потрогал гарь кончиком своего посоха. Драконовы испражнения. Ненасытная тварь сожрала овец, но теперь у нее снова пусто в брюхе. А что еще такое дракон, как не летающая огненная печь, которой постоянно требуется топливо. Не будь этого топлива, дракон давно бы уже сдох с голоду.
«Так мы становимся жертвами собственных страстей, — подумал Мозес, перешагивая через дымящуюся золу. — Рабы. А покажи, кто не раб. Один служит похоти, другой — жадности, третий — властолюбию, все — страху».
Тропа привела его к большой пещере. Здесь Мозес еще не был и по запаху почувствовал — в пещере живет нечто поопасней скальных людей с их щетинистыми дубинками. Однако нужно было поздороваться по обычаям этих гор.
— Мир обитателям этой пещеры! — громко произнес Мозес.
В пещере послышался шорох, и к нему вышел василиск. Голова его была опущена, чтобы страшные глаза напрасно прожигали взглядом землю.
— И тебе мир, говорящая добыча! — елейно произнес он. — Увы, я не могу поднять на тебя глаза, ибо польщен твоим приветствием. Так что извини: увидеть тебя не смогу.
— Странное ты существо, — покачал головой Мозес. — Тут мимо твоей норы драконы что ни день пролетают, а ты решаешь, кто добыча, а кто — нет.
— Для меня все — добыча, — объяснил василиск, продолжая буравить взглядом серую скалу. — Кроме драконов и тебя, Мозес. Сейчас я сыт. А дракон — нет. Поэтому я сижу в норе, а сейчас разговариваю с тобой. Если бы был на твоем месте человек…
— Знаю, знаю, — оборвал его Мозес — Ты охотишься сейчас?
— А как же! — обиделся василиск. — На них и охочусь.
— А другие…
— А другие труднодоступны, — перебил его василиск. — К тому же хорошо и поучительно сочетать приятное с полезным
— очищать от них Долину.
— А дракон? Он ведь твой родственник?
— Седьмая вода на киселе, — поморщился василиск. — Хоть и не люблю я его, а он ведь тоже — наш. И поможет в нашем деле.
— У вас уже и дело появилось, — проворчал Мозес, переминаясь с ноги на ногу.
— А ты иди, — напутствовал его василиск. — Повидайся с ним, расскажи о делах наших скорбных.
Мозес пошел дальше по тропинке, а спину ему обжег безвредный уже, смертельный взгляд.
«Ум, — думал Мозес. — Ум, и только, заставляет этих существ отступать перед носителем знания. Интересно, что будет делать дракон, когда увидит меня? Во всяком случае, он должен быть разумен. Все драконы, которых я знал, были разумны. Нет, даже больше того, кто не разумен, тот не дракон, а просто какой-нибудь жалкий змей».
— Эге! — завопил кто-то вверху, и Мозес от неожиданности вздрогнул. Он поднял голову. На фоне неба, чуть припорошенного инеем облаков, перистых и каких-то безумных, отчетливо виднелся край утеса, вздымающегося кверху. Над этим краем торчала, похожая на некую инородную шишку, голова. Мозес был уверен, что это была голова Путтига. Рядом с нею торчали такие же шишковидные головы других охотников. Как странный фурункул, выскочивший на теле скалы, возле них появилась еще одна голова. Это была голова старосты Уммуса.
— Что скажешь? — прокричала свежепоявившаяся голова.
«О Господи!» — мысленно простонал Мозес.
— Что вы здесь делаете? — завопил он.
— Ищем дракона, — дружно проорали головы в ответ так, что вместе с их словами на Мозеса обрушился болезненный град мелких камешков.
— Да туда, туда он полетел, — надсадно и хрипато завопил он, сатанея от бешенства и махая рукой куда-то в сторону.
Головы исчезли, и Мозесу показалось, что утес излечился от какого-то опухолевого заболевания.
Он отправился, все еще кипя от гнева, и через несколько шагов наткнулся на вторую кучу золы. «Много съел», — подумал Мозес Тропинка завернула, и за поворотом открылось небольшое ущелье. По его дну протекал большой ручей, в воде которого несколько ив полоскало свои гибкие зеленые плети. Рядом с ручьем стоял дом. А рядом с домом стоял тролль. Тролль внимательно разглядывал подходящего к нему Мозеса.
— Мир тебе! — сказал Мозес.
— И тебе мир! — сказал тролль. Они немного помолчали.
— Дракон пролетал, — сообщил тролль. — Хотел сесть сюда, но что-то ему помешало.
— Сюда идут охотники, — сказал Мозес, устремляя свой взгляд туда, где голубовато-небесный туман обволакивал вершины гор. — У них копья и мечи.
Тролль издал серию скрежещущих звуков: это был смех.
— Люди! — проскрипел он. — Что они могут? Кстати, дракон хотел поздороваться.
— Я знаю, — флегматично изрек Мозес. Было видно, что тролль медленно закипает. Но это не потому, что я здесь, думал Мозес, а потому, что состояние постоянного раздражения, сопровождающееся воркотней и руганью, — извечное и нормальное состояние троллей.
— Я хочу его найти, — проговорил Мозес, прерывая бормотание тролля. Тот кинул на него косой взгляд. Мозес спокойно обозревал вершины гор, на которых клубился туман, уже ставший молочным.
— Ты думаешь, я против? — осторожно спросил тролль. — Ищи и найди его. И передай, что здесь ему нечего делать. В Долине мало еды. — Тролль показал руками, как мало еды в Долине.
— Если только он не спустился к реке, — произнес Мозес.
— Ты разговаривал с василиском, — заворчал тролль. — Чувствуется влияньице. Раньше ты таким не был. Но отрадно, что ты, наконец, встал на нашу сторону.
— Я пока не стою ни на чьей стороне, — сказал Мозес. — Я думаю.
— А! Ну, думай, думай… Может, чего и надумаешь.
— Я просто думаю, что на иппоантропосах не разговеешься.
Тролль долго молчал, потом махнул лапой.
— Делай как знаешь.
— Передай своим, — сказал Мозес, ступая на тропинку.
«А что могут ему сделать охотники? — думал он. Его посох выбивал искры, ударяясь о камни. — Луки, стрелы, копья, пики… Разве это оружие? Лезут еще туда же. Дикое и странное племя, без корней, без ничего. «Громогласные» — называли их уу, ушедшие в никуда. Правильное название!»
На этот раз путтигово «эге» настигло его, когда он осторожно проходил по краю головокружительной пропасти. Мозес чуть не свалился вниз. Его сурово нахмуренные брови никак не подействовали на компанию бравых охотников за драконами.
— Мы не нашли его, — ухмыляясь, сообщил Путтиг. — Нашли только его дерьмо.
Мозес хотел добавить, что с них и этого достаточно, но удержался.
— Очень уж хочется видеть его башку приколоченной к стене над кроватью, — сказал человек
