справа от Путтига, краснолицый крепыш в шляпе с пером. Его звали Моббз.
— Ага, — сказал староста Уммус. Все взгляды устремились на Мозеса.
А в том ежесекундно нарастало раздражение. «Эти идиоты, — думал Мозес, переводя взгляд с одного ухмыляющегося лица на другое, — продержат меня здесь до глубокой ночи». Эта мысль показалась ему возмутительной.
— Ты золу трогал? — обратился он к Уммусу.
— Да.
— Горячая она была?
— Горя… — Орава охотников с диким, победным кликом исчезла в скалах. Мозес только вздохнул. Нет, он на них не зол, конечно, но…
На третью кучу золы он набрел очень скоро. Видимо, охотники все-таки нашли дракона. Теперь они сидели вокруг еще дымящейся кучки, и вид их был жалок. На Моббзе больше не было шляпы с пером: вместо нее дымились остатки уцелевших волос. Куртка Путтига была прожжена в нескольких местах.
— А где Уммус? — спросил Мозес, равнодушно проходя мимо.
— Вот, — показал Путтиг на золу. — Он его сожрал только что.
— Хм. — Мозес остановился, чтобы в размышлении потереть щеку. — Этого мало. Он все еще голоден.
Охотники в возмущении повскакивали с мест.
— Что? — завопил Моббз. — Ты считаешь, что этого мало? Подожди, Мозес, мы скоро накормим дракона тобой.
Группа обогнула Мозеса и скрылась за поворотом.
Его задела, мягко коснувшись крылом, сова. «Днем? — подумал Мозес. — Значит, что-то не так». Сова уселась на камень слева от Мозеса, так как справа тропинка обрывалась в глубокую, бездонную пропасть.
— Угу! — гукнула сова. — Дракон голоден, а пищи нет. Не станет же он жрать камни.
От этих упреков у Мозеса начала уже болеть голова.
— А чего он тогда сюда прилетел? — огрызнулся он.
— Зов предков, — объяснила сова. — А впрочем, кто его знает. Мясо иппоантропосов пресно и пахнет землей.
— Да оно и на мясо-то не похоже, — согласился Мозес. Он ждал, вычерчивая посохом по камням странные фигуры.
Сова молчала.
— Ну?
Сова молчала.
— Сидела бы лучше в пещере, — презрительно проговорил Мозес, собираясь идти.
— Не обижайся, — быстро сказала сова, взлетая и садясь ему на плечо. — Ты знаешь язык драконов. Скажи ему.
— Да ведь он враг, — искренне удивился Мозес. — С ума вы все посходили!
— Есть здесь другие враги пострашнее его, — внушительно сказала сова. — Они разоряют наши гнезда, убивают нас. Народы ожесточились и точат зубы. И правильно. Они хоть и в Долине, но все равно — невежественны и шумны. Варвары! Откуда только они взялись? Скажи ему, Мозес.
Мозес думал.
— Скажешь? — не отставала сова.
— А откуда мне знать, что ты — не единственная, кто хочет этого? Что этого хотят и другие народы?
— Гарантии дать не могу, — сказала сова. — Но поверь на слово.
— Уф-ф, — вздохнул Мозес. — Я подумаю.
— Думай, — произнесла сова, взмахивая крыльями. — Но знай, что дракон — это наш последний шанс.
«А ведь правда, — думал Мозес, — и тролль, и сова, и василиск говорят одно и то же. Наверное, народы Долины, наконец, взбунтовались. Помочь? А как же оценка потомков? Что они скажут? Скажут — Мозес предал. А вот кого предал? Потомки не будут знать всей правды, что знаем мы. Колебания!»
«Эге» Путтига снова вывело его из раздумий. Группа охотников была с добычей. Где-то наверху они подстрелили скального человека и теперь волокли его тушу с собой.
Мозес посмотрел на него. Жемчужный мех слабо колыхался от движения, открытые глаза смотрели в небо. Дикая ярость начала подниматься в нем.
— А ведь он — человек, — сказал он, смотря на охотников долгим взглядом. Те не обратили на это внимания. Двое из них уселись на корточки и принялись свежевать тушу.
— Ребята проголодались, — объяснил довольный Путтиг. — Тем более какой он человек? Зверь — и ничего более!
Двое свежевальщиков с хрустом отдирали шкуру от мяса и костей. Мозес вспомнил, как он наблюдал за пещерой, где жили скальные люди, как умилялся видом из детенышей.
Ярость, подступившая к горлу плотным комом, делала мысль четкой и ясной, будто в слепящем свете чистого огня ненависти.
Охотники не обращали внимания на его неподвижную фигуру. Они занимались разбиванием лагеря.
— Вот поужинаем, переночуем, — доносился до него оживленный говорок Путтига, — и вновь отправимся за драконом.
И ни Путтиг, ни охотники не почувствовали взгляда, который проколол их спины, беспечное лицо Путтига, сваленные в кучу луки и мети одной острой пронзительной иглой.
Когда Мозес уходил, он услышал за своей спиной, как ему что-то завопил Путтиг, и охотники ответили ему громким гоготом. Пальцы Мозеса крепче сжали посох. Они перестали его бояться — тем хуже для них.
Дракона Мозес встретил, конечно, первым. Тот сидел на одиноком утесе, такой же одинокий, и выглядел, по правде сказать, неважно.
— Привет! — сказал Мозес.
— Привет! — откликнулся дракон.
— Ты плохо выглядишь.
— Знаю, — равнодушно ответил дракон. — Нет еды — и вот я уже бессилен перелететь через горы.
— А ты думал, здесь рай земной, когда летел сюда.
— Думал. Но кажется, я ошибался.
— А может, и не ошибался…
— Что ты хочешь этим сказать? — оживился дракон.
— Почему вот, например, ты меня не трогаешь? — задал вопрос Мозес.
