нашли на вторые сутки в спасательной капсуле.
Наконец космолет вынырнул из суперпространства в созвездии Атракса и стал приближаться к багровой звезде Б-6. Полыхая протуберанцами, она плыла в окружении четырех планет, только вторая от нее имела атмосферу. Свинцовосерая с ярко-зеленым вкраплениями, она летела в загадочном мареве, словно пилигрим, укрывшийся от непогоды в тяжелый плащ с красным подбоем.
Авдий мрачно пошутил:
— Не планета, а застекленный киот со святыми мощами.
После нескольких витков вокруг Полигрима «Звездная черепаха» плюхнулась на окраине небольшого городка в высокую траву. Моросил дождь. Экипаж наблюдал невеселую картину. Капли воды скатывались с крупных, похожих на сосновые иглы листьев, вздрагивающих от срывающейся с них влаги. Вскоре на экранах запестрели камни городских улиц. Разведзонд шел над строениями, ведомый биолокатором. Вверху картинки загорелся малиновый огонек. Как опытная борзая, машина шла на цель. Проникнув сквозь стену какого-то дома, она выдала полноценное изображение худого существа, сжавшегося в углу. Абориген с тупым безразличием смотрел на ручейки воды, струящиеся сквозь щели в кровле.
— Авдий, что говорит Клио о его структуре? — поинтересовался Шелли.
Клио-777 мог многое, но самая главная его функция заключалась в умении находить подходящие объемы. Как сейчас.
— Добро, — бросил со своего места оператор.
— Орест, Ферфакс, в шлюпку!
Аппарат исчез в надвигающемся тумане. Видимость стала отвратительной, инфракрасное излучение давало смазанное изображение. Над домом втянули зонд и зависли в нескольких метрах от входа.
Орест знаками предложил аборигену пойти с ним. Несмотря на то, что кворг был напуган необычным визитом, любопытство, извечный бич разумных существ, взяло верх, и он пошел с пришельцем.
Снятие голограммы с моральной стороны — дело грязное, но лиффы не пахнут, поговорка старая и проверенная уже не одним тысячелетием.
Всегда более передовая цивилизация использовала слаборазвитых в своих целях, не утруждая себя объяснениями. А если и раздавались осуждающие голоса, то всегда обосновывали свои действия высшими соображениями. Но этот случай выпадал из общего правила. Оправдать его было невозможно. Как невозможно принять и оправдать смерть человека. Именно поэтому Шелли досадливо поморщился, когда Орест повел кворга в медотсек. Даже врач, человек закаленный своей профессией и не испытывающий особой любви к туземцам, чувствовал себя неуютно. Авдий, заметивший натянутую улыбку Ореста, бросил:
— Вы что, прибыли сюда работать или расшаркиваться перед туземцами: мол, мы тут много нагадим, но, поверьте, нам так стыдно за это. — Он выругался сквозь зубы и защелкал кнопками.
В общем, сложностей особых не было усадить кворга и подключить к деэклектрирующему контуру компьютера. Дальше Клио-777 знал что и как надо делать. После своеобразной операции с кресла вставал зомби, отличный исполнитель и неприхотливый слуга. Теперь он был кожурой от благодатной сердцевины. Когда-то ее называли душой, сущностью человека, но разве можно назвать душой голограмму жителя отдаленной, затерянной на задворках вселенной планеты? Это товар и довольно ценный. Граждане федерации научились торговать им почище сатаны. Состоятельные люди имели по несколько таких душ- голограмм, отчего их видение мира было шире и многограннее. Исключительная трудность создания второй души и баснословная стоимость сделали ее достоянием избранных. И уж в десятки раз дороже ценились голограммы из диковинных миров. Обладатели дополнительной души могли решать встающие перед ними задачи неожиданными, неординарными способами. Их никто не мог подслушать, скопировать — они были сродни гениям. Стоимость определялась редкостью. Вот для этого и купил Шелли Клио-777, только этот монстр Звездной федераций мог доставать из обитателей подзвездных миров их души. Рожденный в пучине научной мысли компьютер Клио-777 был новым воплощением дьявола, посланным во искушение переросшей свои желания федерации Свободных миров.
Во всем деле добычи голограмм, кроме преступления закона, была еще одна тонкость. Снимать с мыслящего существа голограмму равносильно сдиранию заживо кожи, но она легко отделялась, когда владелец находился в наивысшей точке нервного напряжения, на грани отчаянного поступка или неслыханного злодейства. Последнее обстоятельство несколько смягчало безнравственность совершаемого, которое становилось милостью, избавлением для исстрадавшегося. Легкие угрызения совести уже не брались в расчет.
Когда было сделано открытие, многие бросились за легкой наживой, и, надо сказать, делали это по- пиратски. Подлетел корабль к облюбованной планете, бросал несколько трелиновых бомб, после чего собирал обезумевших туземцев. Тогда душа на рынке стоила немногом больше космояхты. Почуяв выгоду, правительство наложило на добычу свою тяжелую руку. Доходы от продажи потекли в банки метрополий. Решавшего посягнуть на монополию ждало обезличивание. Полиция федерации умела заставить нарушителей уважать законы. И все же черный рынок работал, и находились отчаянные головы.
С кворга голограмма сошла довольно быстро, по-видимому, он перенес сильнейшее потрясение. Клио подал сигнал — дело сделано, зомби можно выпроваживать. Орест повел его к шлюпке, несмотря на предупреждение о предстоящей работе, он испытывал стыд, самый обыкновенный, архаичный, до дрожи в коленях неприятный. Привычным движением достал из кармана сигареты, надеясь в табачном дыму развеять угрызения совести. Привычка уравнивает всех: совестливых и бесчувственных, умных и глупых. Тлеющий огонек навел на мысль, что может и в этом новом для него деле поможет привычка.
Аякс вывел его из задумчивости:
— Орест, можно с тобой? Хочу посмотреть город, такой наверняка мог быть на Земле в Средние века.
— Давай, — кивнул врач.
Опустошенный Гард вяло двигался небольшими шагами, черты лица вытянулись, взгляд потух. Орест толкнул его в шлюпку, пытаясь грубостью скрыть смущение, и дал старт. Внешняя оболочка корабля звонко чмокнула, выпустив слабо светящийся пар.
Милостивый с утра ощущал неясную тревогу. Днем она обозначилась. Принесли известие: Гард исчез! Милостивый не хотел верить, Гард не мог сам уйти без посторонней помощи. Кто посмел! Правитель, сосредотачиваясь, стал мерить шагами тронный зал. Такого еще не было. Он чувствовал каждой клеткой старого мозга присутствие чужой, неведомой ему воли. Нужно во что бы то ни стало дотянуться до источника и взять под контроль.
Обдумав все, он приказал:
— Немедленно двух служителей с гвором к Гарду.
С башни сквозь мелькание дождя было видно, как служители вытащили из ближайшего дома гвора. Старший начертил в воздухе двойной знак, открыв короткую дорогу. Втроем они протолкнулись в упругую пелену и исчезли. Странные создания гворы обладали даром притягивать к себе окружающих. Правители издавна научились использовать эту особенность. Чары гворов на служителей не действовали. Вкусившие напиток наслаждения, они уже ничего не воспринимали, кроме воли своего властелина. Жили они недолго, зачастую умирали так и не отведав питье во второй раз, зато весь свой недолгий век проживали со страстной мечтой-воспоминанием о пережитом наслаждении.
Орест осторожно вел шлюпку над городом. Как ни хотелось Аяксу рассмотреть его поближе, сумеречный, уходящий за годы свет и прячущийся в узких колодцах улиц туман не давали этого сделать. Впрочем, особой изощренностью архитектуры грубые, прямоугольные постройки не отличались. Пожалуй, только культовые сооружения поражали своей грандиозностью. Посреди огромных базальтовых глыб висели обтесанные блоки в десятки тонн весом. Гедеон успел рассказать об их назначении. Кворги разводили камни в стороны, клали на специальный постамент покойника и приводили механизм в движение. По представлениям туземцев, душу умершего надо вытряхивать из тела столь странным способом, в противном случае ей придется ждать, пока сгнившая плоть не отпустит ее. Диковинные сооружения работали не хуже паровых молотов, оставляя от покойников мокрое место. Подчас объяснения Гедеона содержали такие сравнения, что побуждали Аякса спрашивать и о них.
Кворга, в отличие от мальчика, уже ничего не интересовало. Он тупо смотрел в спину подростка, своим присутствием осуждая любознательность пришельца. Аяксу стало неловко от этой мысли, и он
