— И видел я другого ангела, — произнес Мес вместо приветствия, — и держал он в руке своей раскрытую книжку.
Стоящий резко обернулся, и его черные, глубоко сидящие глаза опалили Меса взглядом. Тот не отвел своего. Постепенно взгляд стоящего смягчился, но его лицо, желто-темное, с очень тонким безгубым ртом и маленьким подбородком, оставалось напряженным.
— А! — сказал он наконец. — Тот. Только я не дам тебе съесть эту книжку. Потому что ни в чреве твоем, ни во рту она не будет ни горькой, ни сладкой. Она очень невкусная, Тот.
— Автор никогда не ест своих книг, — ответил Мес. — Это книги едят автора.
— Очень хорошо, — сказал человек с книгой. — Но как прикажешь называть тебя?
— Только не Тотом. Меня зовут герр Магнус Мес.
Человек засмеялся. Смех его был неприятен.
— Остроумно. Очень остроумно. Герр Магнус Мес.
— А ты?
— А я — просто Сутех. Решил не лгать, да и потом, не люблю иноземщины.
— Да, Сутех.
Сутех отложил в сторону книгу, и Мес взял ее в руки.
— Хорошая книга.
— Ты думаешь? — Лоб Меса наморщился. — И как это мне удалось?
— В те времена ты был гораздо мудрее.
— Перестань.
Мес читал, Сутех стоял молча и смотрел на него.
— Знаешь что, — вдруг сказал он, чем вызвал удивленный взгляд Меса. — Давай уйдем отсюда. Перейдем в другие покои. Ветер воет и не дает мне сосредоточиться.
Мес усмехнулся.
— Сделай так, чтобы ветер утих.
— Не могу. Время от времени пустыне нужны самумы. Пойдем же.
Мес покорно последовал за ним. После недолгого путешествия по разрисованным коридорам они вошли в круглую комнату с круглым же бассейном. Круглые абажуры из белого стекла освещали наполненное густым паром помещение. Вода в бассейне была зеленовато-желтая. Пол был склизкий.
Сутех сделал знак рукой, Мес присел на одну из скамей, которые стояли вдоль стен.
— Извини, — произнес Сутех, раздеваясь и погружаясь в бассейн, — что заставил тебя присутствовать на этом моем ежедневном омовении. Здесь я всегда провожу время в глубоких раздумьях.
— Ничего, — сказал Мес.
Теперь над краем бассейна виднелись только голова и плечи Сутеха. Тело его было светло-желтым, будто слепленным из песка пустыни.
— Ничего, — повторил Мес.
— Давно здесь? — спросил Сутех.
— Не так давно. Я сразу к тебе. Теперь это не составляет такого труда. Пришлось только пробиваться сквозь бурю. Но ведь ее не сравнишь с прошлыми, верно?
По воде пошла рябь.
— Кто прошлое… А впрочем, у тебя тоже не такая уж сладкая судьба.
Мес кивнул и вновь раскрыл ту же книгу.
— Ты взял ее с собой? — послышался вопрос Сутеха.
— Угм, — невнятно ответил Мес, погруженный в чтение.
Сутех хмыкнул.
— Ты же ее написал, Тот!
— Забыл уже, — кратко ответил тот. Недолгое молчание было прервано Месом.
— Вот послушай, отличные слова: «Знай, что, овладев этой книгой, ты будешь принадлежать к живущим и пользоваться среди богов особым влиянием. Знай, что благодаря ей никто не осмелится противоречить и препятствовать тебе. Боги сами подойдут, чтобы обнять тебя, ибо причислят к своему сонму». Великолепно! Насколько я знаю, это любимая твоя книга?
Прежде чем ответить, Сутех окунулся в теплую парную воду. Вынырнув, шумно вздохнул.
— Да, — наконец ответил он. — Ты ведь не зря завел этот разговор, Тот.
— Не зря, — согласился Мес. — Я и зашел к тебе не просто так, только потому, что проходил мимо.
— В чем же дело?
— Что сказало Буле?
Сутех резко шлепнул рукой по воде, издав звук, похожий на пистолетный выстрел.
— Я еще не знаком с его решением, — справившись с собой, произнес он. — И меня не осведомляли пока о смерти твоего брата.
— Так слухи не лгали? Ты метишь в Архонты?
— Да, — просто сказал Сутех: теперь над поверхностью воды торчала одна его голова с бесстрастным, лоснящимся лицом.
— Как к этому отнесутся твои…
— Они знают, — перебил Сутех.
— И они тоже?
— Не все.
— Крокодил?
— Да, он хочет. Но я ближе к цели.
— Отрадно, — промолвил Мес, — что к власти придут, наконец, враги Осириса. Но вдруг он узнает об этом?
— Он не узнает, — быстро сказал Сутех. — Смена Архонтов происходит без его ведома. Нужно лишь, чтоб их все время было семеро.
Он снова погрузился с головой. Мес терпеливо ждал, пока он вынырнет. Когда это произошло, он спросил:
— И сколько у тебя шансов?
— Достаточно.
— Кстати, — вдруг Сутех подплыл к тому краю бассейна, где сидел Мес, — а ты сам? Твоя персона, считают некоторые в Буле, весомее моей.
— А другие считают, что лучше ты. И ты хочешь этого, а мне это даром не нужно. Пока.
— Вот именно, — кивнул мокрой головой Сутех. — Вот именно, пока. А что потом?
— Вопрос риторичен. Я не мойра, чтобы знать, что потом.
— И все-таки плохо, что ты не мойра, — бормотал Сутех, медленно плывя вдоль края. — Тогда, по крайней мере, все было бы уже известно.
— «Со времени Ра все старое исчезает и на смену ему приходит то, что молодо. Каждое утро солнце восходит и каждый вечер скрывается на западе. Мужчина оплодотворяет, женщина зачинает, свежим ветром дышит каждая грудь. Но все рожденные, все без исключения, идут к месту, которое им уготовано», — процитировал Мес.
— Уготовано ли мне то место? — пробормотал Сутех. — Или мне тоже — уйти на Запад? А, Тот?
— Не знаю, не знаю.
— Все насмешничаешь, ухмыляешься про себя. Ты хитрый, очень хитрый, Тот, — бормотал Сутех, продолжая плыть. — Ты вот тут о людях говоришь и ставишь их в пример. Люди что, Тот! Человек — это песок, сухой песок пустыни, и нет у него корней, ибо он сыпуч, и души нет, ибо сух он, а есть над ним только солнце, неумолимое, беспощадное солнце пустыни, которое жжет его и которое он называет — Судьба.
— Ты, Сет, — бунтарь, — вдруг сказал Мес. Сутех перестал плыть. — Тебе трудно, тебе сложно, потому что неспокойный. И зависть тебя точит к выдержанным, и сердце твое переполнено тьмой, и зубами ты скрежещешь, ибо ничего не можешь поделать с собой. Давай вылазь из бассейна!
