члены команды, а Ван Дер Вельде, вроде бы, хочет продать наш корабль. Мы имеем право на долю.
Эти слова показались пиратам разумными, они переглянулись. Как я узнал позже, Береговое Братство удивительно щепетильно в отношении денежных расчетов между собой.
– Да, идемте с нами! – решил, наконец, плотный лысый моряк с покрытым разноцветными татуировками черепом. – Такие вопросы надо решать сразу, чтобы не было сплетен. Мы своих не грабим.
Все вместе мы с трудом нагнали капитана Ван Дер Вельде, который, не обращая внимания на писк полузадушенной Кристин, тащил дочь к причалу. Корабль голландца пришел уже вечером и пришвартовался бок о бок с нашей «Устрицей». Но как он был красив! Ни один корабль из виденных мной прежде не шел ни в какое сравнение с этим трехмачтовым красавцем, по размеру раза в два больше нашего брига. На крутых бортах красовалось имя корабля – «Ла Навидад», и я вспомнил, что по-испански это означает «Рождество».
Матросы, дежурившие у трапа, пропустили нас с провожатыми на борт. Здесь оказалось просторно и очень чисто. В отличие от «Устрицы», имелась даже большая кают-компания, где лысый моряк по прозвищу Янычар нас и разместил. Возможно, это было даже не прозвище, а настоящая его фамилия, но в среде пиратов никакого значения это не имело.
Я присел рядом с Моник на удобный диван, обитый коричневой кожей, и почувствовал, что начинаю терять всякий интерес к происходящему. Прекрасная Моник любезничала со всеми, много смеялась, расспрашивала пиратов об их подвигах. А мне было все равно. Усталость и выпитый ром сделали свое дело – как я ни старался бороться со сном, он оказался сильнее. Я еще слышал разговоры и даже встрепенулся, когда разгневанный чем-то Ван Дер Вельде требовал срочно кого-то разбудить и привести на корабль… Я даже немного удивился, когда осознал, что наша «Устрица» продана. Но проснуться уже не мог.
Во сне я оказался далеко-далеко. Но не на ферме, которая часто снилась мне прежде, а на каком-то острове. Я не видел его очертаний, но отчего-то знал, что это именно остров, и что находится он далеко на севере. Вокруг меня росли дубы, красивые и молчаливые исполины. А потом появился человек – тот самый, что уже снился мне, прозрачный. Я не удивился ему, и мы заговорили.
– Прежде всего, Джон: постарайся запомнить этот сон! – сказал он. – Очень постарайся! Мне крайне трудно говорить с тобой. Но ты единственный, кто обладает достаточной чувствительностью. Ты должен запомнить все.
– Зачем? – я сидел на подстилке из дубовых листьев и перебирал их пальцами. – Тут, наверное, не растут «китайские яблоки»?
– Забудь об апельсинах! Помни о том, что я тебе скажу. Ты должен услышать меня наяву. Но для этого тебе требуется дельфин. Ты уже видел его и знаешь, где он лежит. Пусть он будет у тебя.
– Я не могу! – качал я во сне головой. – Это дельфин Моник. А я ее… Не знаю, люблю ли я ее. Но мне плохо без Моник. И с ней, кажется, тоже.
– Дельфин не принадлежит ей! И поэтому мало что может ей дать. Джон, ты многое еще узнаешь о Моник, и не только о ней. Но если тебе дорога судьба своей родины, послушайся меня! Запомни, ты должен быть с дельфином, когда я приду в следующий раз!
– При чем тут Шотландия? – удивился я. – Шотландия далеко. И я, скорее всего, никогда больше ее не увижу. Как может дельфин помочь Шотландии?
– Не одной Шотландии, а всей Британии! – настаивал Прозрачный. – Я расскажу тебе многое, но сейчас запомни одно: ты должен добраться до дельфина! Возьми его и не выпускай из рук, пока мы не поговорим!
– Я не хочу, чтобы у меня стали разноцветные глаза!
– Это лишь внешнее свойство. Предмет даст куда больше, чем ты можешь себе представить. Поверь мне, Джон!
– Нет, не может быть. Я не хочу. Это чужое.
– Поверь мне, Джон! – Роберт тряс меня за плечо. – Он продал «Устрицу»! Прямо ночью, за наличный расчет! Мы уже получили доли, вот твоя. Джон, это много денег!
Я, растерянно моргая, взвесил на руке кошелек. Да, похоже, я неплохо заработал. Вот только бриг никогда не принадлежал нам, мы всего лишь помогли его украсть. Я поморщился.
– Роб, а что, если нам на эти деньги вернуться домой?
– Что за глупости! Ты еще не проснулся, что ли? – Роб уселся на диван и я понял, что в кают-компании мы одни. – Мы богаты! На эти деньги тут можно прожить месяц! Отец запер Кристин и собирается отправить назад в Англию. Мне и грустно, и радостно. Ни к чему ей пиратствовать, правда? Пусть живет спокойно. А я… Я, может быть, однажды отыщу ее – когда обзаведусь собственным кораблем! И подарю ей.
Я окончательно очнулся и понял, что Роберт сильно пьян. Он устроился на диване поудобнее и, кажется, собрался задремать. Сквозь открытые двери с палубы долетал хохот и песни – пираты, видимо, решили гулять всю ночь. Забеспокоившись о Моник, я выглянул наружу, и она тут же схватила меня за руку.
– А я хотела тебя будить! – прошептала она, ведя меня вдоль борта. – Тихо! Джон, ты друг мне?
– Больше, чем друг, – прошептал я. – Гораздо больше, Моник.
– Сейчас не до этого! Ван Дер Вельде запер Кристин в трюме, мы должны освободить ее.
Я остановился от удивления, но Моник потащила меня дальше. На нашем пути оказался люк, в который мы и спустились. Моя спутница зажгла принесенную свечу, и мы быстро прошли между каких-то ящиков к клети, в которой и оказалась заперта Кристин. Смотреть на нее было жалко: растрепанная и заплаканная, она сидела, сжавшись, в углу.
– Кристин! Смотри, я привела Джона! Он сможет тихо сбить замок!
– Тихо сбить замок?.. – я ничего не понимал. – Но зачем, Моник? Ван Дер Вельде вздернет нас на рее!
– Он не узнает, кто меня выпустил, клянусь! – Кристин ухватилась за прутья решетки и затрясла их, одновременно плача и злясь. – Джон, помоги мне, и я этого никогда не забуду! Моник кое-что задумала, и я уверена, это стоящая затея!
– Что происходит?
– Сбей замок! – Моник обмотала его какой-то тряпкой и протянула мне увесистый топор. – У меня просто не хватит сил, понимаешь? Или ты не хочешь помочь нам? Я прошу тебя, Джон!
Ее глаза. Не могу сказать, что я выполнил работу тихо, но спустя пару минут разбитый замок упал на пол. Кристин выскочила из клети и поцеловала меня в щеку.
– Он за это заплатит, бородатый медведь! – пообещала она. – Будь я проклята всем Береговым Братством, если ему не придется об этом пожалеть!
– Теперь твоя очередь исполнить обещание! – требовательно напомнила Моник. – Идем?
– Конечно! – Кристин утерла слезы и снова стала самоуверенной, нахальной девчонкой. – Я знаю этот корабль как свою ладонь, так что идите за мной и не шумите.
Все еще мало что понимая, я шел в темноте за двумя заговорщицами. Мы добрались до якорной цепи и прямо по ней спустились в воду, а потом выбрались на берег в стороне от «Ла Навидад». От купания я совершенно протрезвел и потребовал наконец объяснений.
– Моник придумала отличную штуку! – сказала Кристин, отжимая волосы. – Мы ограбим Ле Вассера. На такое еще никто не решался! Но папочка приказал сниматься с якоря на рассвете, они не успеют хватиться. А уж потом капитану Ван Дер Вельде придется смириться с тем, что на Тортуге он больше не желанный гость! Пусть в другой раз думает, прежде чем запирать меня на замок!
Глава седьмая
Бегство и волшебство
Сон, пусть и короткий, в сочетании с этим неожиданным купанием порядком меня освежил. Вылив воду из сапог, которые я не догадался снять, я лег на деревянный настил причала и уставился на крупные южные звезды. Над Тортугой висела ослепительно прекрасная ночь, и пьяные возгласы, долетавшие до нас с палубы «Ла Навидад» ее совершенно не портили. Становиться разбойником я не собирался, но в это море и эти чудесные острова успел влюбиться. Дам такое мое поведение порядком смутило. Я знал это, но лишь улыбался звездам.
