Возможно, я попрошу тебя этой ночью кое о чем.
Я не понял смысла сказанного, но покраснел. Моник со смехом ударила меня по пальцам и приложила палец к губам. Роберт, заметив это, расхохотался и заставил меня выпить с ним. Когда я поставил стакан на стол, то Араб Фред уже вовсю уговаривал Кристин продать ему «Устрицу», но тут уж наша капитан твердо отказалась.
– Я – капитан! – кричала она, уже порядком захмелев. – А капитан без корабля – это смешно! Я капитан и мне нужен этот бриг, пока я не присмотрю что-нибудь получше!
– Ну да, да… – чернокожий Араб Фред поцокал губами. – Ты же выросла на корабле, как тебе без корабля? Тебя же коза вскормила.
– Язык прикуси! – вдруг прикрикнула на него Кристин, оторвавшись от пересчитывания полученных за губернаторшу монет.
– А что такое? – поднял брови Араб. – Все знают, что твоя мама умерла, и капитан Ван Дер Вельде кормил тебя молоком козы.
– Я тебя по-хорошему прошу! – еще сильнее взъярилась Кристин. – Или хочешь сказать мне что-нибудь? Давай, если жизнь не дорога!
– Эй, да мы все козье молоко пьем! – испугался делец. – Корову на корабль не посадишь! Что такого я сказал?
– Что я коза, вот что ты сказал! Все, мол пьют, а я им вскормлена – тут, знаешь ли, есть разница, Араб! Вот что – проваливай, пока цел.
Кристин смотрела на него так зло, что Араб не решился ничего сказать и поднялся из-за стола. Уже отойдя на шаг, он вдруг обернулся.
– Знаешь, ты вся в отца, вся! Только, конечно, бороды такой нет и вообще волос светлый! Но. – темное лицо Фреда вдруг посерело, что, видимо, должно было означать бледность. – А вот он и пришел, мой большой друг, твой отец.
После этих слов Араб исчез, словно фокусник. Хмельная Кристин, уже вытащившая пистолет, обернулась и ойкнула. Прямо перед ней оказался огромного роста широкоплечий чернобородый мужчина. Меня поразили его толстые пальцы, заросшие черным волосом почти также густо, как и щеки. Казалось, он весь – одна сплошная борода, из-под которой смотрят на мир два маленьких, злобно вращающихся глаза.
– Ты… Это… Это – ты?! – пробасил наконец, огромный пират. – Кристин?!
– Привет, папа. – пролепетала Кристин, но тут же опомнилась и вернула себе капитанскую осанку. – Капитан Ван Дер Вельде? Какими судьбами?
– Какими судьбами? – растерянно переспросил бородач. – А знаешь. Да я тебя придушу сейчас! – загремел он на всю таверну и музыка смолкла. – Ты против кого прешь, малявка?!
– Не смей на меня кричать! – у Кристин даже губы побелели от злости. – Я рождена пиратом и останусь им! У меня свой корабль, я тоже капитан, как и ты!
– Что? – переспросил Ван Дер Вельде. – Кто капитан? Ты – капитан?! Да я тебя вот на эту ладонь положу, а вот этой прихлопну!
Продемонстрированные голландцем ладони не позволяли сомневаться в реальности его замысла. Туда, казалось, поместился бы и теленок средних размеров.
– Капитан Ван Дер Вельде, сэр! – Мерфи, чуть покачиваясь, встал и миролюбиво улыбнулся. – Давайте сперва выпьем за встречу! Все же, вы не виделись года два.
– Да чуть больше года я не виделся с этой чертовкой! – закричал Ван Дер Вельде. – Я потратил кучу денег, чтобы отправить ее в Англию и купить ей нормальную жизнь! Я хочу, чтобы она вышла замуж и нарожала мне внуков! Вот чего я хочу, и так и будет! И никто не посмеет мне… Черный Мерфи, старый бродяга, а ты как сюда попал?
– Я решил вернуться, – пояснил старик. – Не вышло мне жизни на родине. А Кристин совершенно случайно попала на наш корабль… А потом взбунтовала его и захватила.
– А ты как мог это допустить, старый идиот?! – Ван Дер Вельде сгреб Мерфи в охапку и поднял воздух. – Как ты посмел?!
– Что мне было делать? – Мерфи даже не пытался сопротивляться. – Она подняла бунт, не мог же я сдать ее капитану? Кроме того, нашего капитана убили. Второй раз уже.
– Проспись! – посоветовал ему голландец и отпустил. – Молодец, дочка, ничего не скажешь! Значит, пока я думаю, что ты ходишь в церковь и присматриваешь себе мужа, ты поднимаешь бунты на кораблях? А где, между прочим, золото, которое я отправил с тобой?
– Ну, ты же приказал передать его дяде? Я и передала, с ним разбирайся, – Кристин взяла стакан Роба, наполовину полный, и одним махом его выпила под негодующим взглядом отца. – Какое мне дело до твоих денег? Я уже выросла и на твоей шее висеть не собираюсь. У меня свой корабль, своя команда.
Ван Дер Вельде обвел нас тяжелым взглядом. За его спиной стояли несколько зловещего вида мужчин, которые, судя по всему, никак не могли на что-нибудь решиться: то ли перебить нас всех, то ли усесться за стол.
– Значит, не желаешь меня слушать? – наконец спросил голландец. – Ты, моя дочь, не желаешь меня слушать? Да еще и ром на моих глазах хлещешь, как матрос. Я ведь тебе шею сверну.
– Попробуй! – к моему немалому ужасу, Кристин направила на отца пистолет, который все еще держала в руке, и взвела курок. – Я тоже Ван Дер Вельде!
– Глядите, она сейчас пальнет в меня! – капитан обернулся, призывая всех наблюдать это удивительное событие. – Дочь пальнет в родного отца! А знаете, отчего она такая? Оттого, что ее вскормила коза!
– Заткнись! – завизжала Кристин и вдруг вскочила на стол, став одного роста с отцом. – Заткнись и убирайся!
Дуло пистолета уперлось прямо в грудь капитана Ван Дер Вельде. Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга, а потом голландец вдруг расхохотался. Я впервые видел человека, смеющегося в тот момент, когда дочь приставила к его груди пистолет, готовый выстрелить. Однако Ван Дер Вельде хохотал, причем хохотал так заразительно, что улыбнулся даже я. Засмеялись пришедшие со своим капитаном пираты, несколько подобострастно хихикнул Мерфи, а спустя минуту хохотала уже вся таверна. Роб, не в силах стоять, ткнулся мне в плечо и я тоже разразился хохотом с ним за компанию. Наверное, слишком много мы пережили за последнее время, и давно не смеялись от души. Краем глаза я заметил, что не смеется только Моник – она с искренним изумлением разглядывала капитана.
– Ну хватит! – крикнула Кристин и снова ткнула в отца пистолетом. – Посмеялись, и хватит. Папочка, ты признаешь, что я капитан?
– Конечно, – кивнул Ван Дер Вельде, утирая слезы. – Моя девочка – капитан! Только и мечтал об этом, ха-ха! Хорошо, убери эту штуку и обнимемся.
Кристин, улыбаясь, отвела пистолет от его груди. Отец шутя шлепнул ее по руке и взведенный курок сорвался. Раздался выстрел, смех в таверне смолк и кто-то застонал.
– Дайте бедняге денег! – приказал голландец и обнял дочь. – Как ты выросла, красавица моя!
– Я скучала! – пискнула Кристин из глубины отцовских объятий.
Тут уж всем стало не до смеха. Наоборот, у многих навернулись на глаза слезы. Мы, смущенные, расселись по местам и принялись копаться в тарелках. Родственные объятия продолжались долго, никак не меньше четверти часа. Мы уже успели порядком заскучать, когда голландец наконец выпустил дочь и утер глаза.
– Так говоришь, у тебя есть свой корабль?
– Бриг. – сказала растроганная Кристин. – Не то чтобы прекрасный, но сойдет на первое время.
– Бриг! – растроганно повторил Ван Дер Вельде. – У моей дочери собственный бриг! Ну вот, продадим его – и будут деньги на обратную дорогу и жизнь в Англии. Дяде скажешь, что если он тебя еще раз упустит, я сам его навещу. И хоть он мне и брат, встреча будет несладкой. Пошли!
Кристин еще не успела сообразить, что происходит, а отец схватил ее и легко взвалил на плечо, словно куль. Толпа расступилась и Ван Дер Вельде пошел к выходу. Роб вскочил, положив руки на рукояти пистолетов, но люди голландца уже целились в него.
– Может быть, вы позволите нам пройти вслед за нашим капитаном? – спокойно спросила Моник. – Мы
