Мне и правда пришлось ее подержать, чтобы Моник не раскачивало ветром. Вверх я, конечно же, ни разу не взглянул.
– Держи уж, если взялся! – Кристин полезла второй. – А вы, сдается мне, не впервые видите веревочную лестницу, леди Моник!
Наверху нас встретили еще четверо солдат Ле Вассера, эти коротали время за бутылкой рома. Я не мог не подумать про себя, что капитану Бриджису, которого выпивка довела до нелепого конца, здесь было бы самое место. Один из головорезов пошел и доложил о гостях, после чего нам позволили пройти в зал, где пировал губернатор.
Это был человек лет пятидесяти, с морщинистым, обветренным лицом и крупным носом. Он носил тонкие щегольские усики и короткую бородку. Увидев Кристин, Ле Вассер поднялся из-за стола и приподнял шляпу.
– Приветствую тебя, упрямая дочь капитана Ван Дер Вельде! Неужели ты снова сбежала?! Да отец привяжет тебя к якорю!
– А я не собираюсь вести с ним дела! – с вызовом ответила Кристин. – У меня свой корабль, и я уже сегодня первый раз отдам вам десятую часть. Счастлива вас видеть, господин губернатор!
– Ну, тогда присаживайся! Эй, освободите место для моих друзей, и особенно для прекрасных дам! Для капитана Кристин и. – Ле Вассер выразительно посмотрел на Моник. Он чуть покачивался и явно был далек от трезвости. – И бесподобной. И расп. Распрекрасной.
– Моник Дюпон! – представил я ее, сообразив, что самой даме это делать не совсем прилично. – Леди Моник Дюпон.
– Зовите меня просто Моник! – она улыбнулась и Ле Вассер буквально растаял. – Я так счастлива видеть знаменитого корсара! Мне много рассказывали о ваших подвигах во Франции. А фамилию Дюпон я больше носить не желаю.
– Ваше слово – закон, прекрасная Моник! Здесь, на моем острове, вы можете носить любую фамилию. Кроме, разве что, Ле Вассер.
– Вот как? А она могла бы мне понравиться!
Моник и губернатор вместе рассмеялись, будто были давно и хорошо знакомы. Я старался не показывать своего раздражения, пытался объяснить себе, что слабой женщине в этих жестоких краях так и нужно себя вести, чтобы выжить, но. Уж слишком хорошо у Моник получалось нравиться мужчинам. Кристин пихнула меня в бок.
– Спорим, твоя распрекрасная Моник думает, что уже окрутила Ле Вассера? Хотя нет. Лучше давай поспорим на реал, что она ошибается! Его так просто не взять.
– Я не желаю ни о чем спорить!
Кристин и Моник уселись по обе стороны от губернатора. Я оглядел стол. Такого изобилия южных фруктов я не видел никогда в жизни и о большинстве из них не имел ни малейшего понятия. В Шотландии все это великолепие стоило бы, наверное, целое состояние. Да только как эти фрукты могли туда попасть? Они испортились бы еще на половине пути.
– Вот это называется банан! – Мерфи показал мне и Роберту, как их чистить. – Как-то раз я месяц только ими и питался. Думал, никогда даже смотреть на них не захочу! Но прошли годы, я вернулся… Слюнки текут! А эти красные ягоды – томаты.
Необычная и действительно очень вкусная еда на время отвлекла меня от горьких размышлений. Моник и Ле Вассер болтали, он часто подливал ей вина и Моник с удовольствием пила. Нам вина не досталось, но ни Кристин, ни Мерфи по этому поводу не горевали: рома было достаточно. Наша капитан, впрочем, отхлебывала понемногу, предпочитая больше смотреть по сторонам. Насколько я понял, окружавшие нас грубые, шумные, пьяные люди были чем-то вроде высшего общества Тортуги. Вскоре Мерфи заметил кого-то из своих старых знакомых, и они с Кристин отошли.
– Вот это все, выходит, он даже не награбил, а просто получил от пиратов! – Роб взглядом показал мне на стены. – Смотри, там же везде золото! Индейское золото – видишь, какие рожи?
Действительно, вдоль всех стен зала висели золотые украшения, некогда отобранные испанцами у индейцев. Много попадалось колдовских масок, выглядели они отвратительно. Я снова посмотрел на стол и только теперь сообразил, что вся посуда, все приборы и кубки – серебряные. Ле Вассер был богат, как король! Но все, что он мог – пировать с морскими разбойниками в крепости, куда и попасть-то можно только по веревочной лестнице. Великолепие, замешанное на вечном страхе.
– Думаю, у него много врагов! – сказал я. – Не завидую губернатору Ле Вассеру.
– Да брось! – Роб впился зубами в мякоть очередного фрукта и сок потек ему на рубашку. – Я бы с ним с удовольствием поменялся. Тогда бы Кристин на меня иначе смотрела.
– Выкинь ее из головы, Роберт, прошу тебя как друг! Она пират и закончит жизнь или на каторге, или на виселице. Ты же не хочешь всю жизнь бояться и убегать?
– А как я жил раньше? – он подтянул поближе блюдо с крупными кусками жареной курицы. – Так и жил: боялся и убегал. Они хоть крадут золото, а я воровал еду! Если бы меня поймали, то просто забили бы до смерти – так толпа всегда поступает с карманниками. В море намного лучше. Но посуди сам: у нас досыта едят только офицеры, да, может, боцманы. А у пиратов все поровну, все едят одно и то же. А риска-то ненамного больше, чем у обычного моряка – тот тоже может погибнуть в любой момент.
– Ты что, в самом деле готов стать пиратом?
– Ну, нет… – Роберт взъерошил волосы, пододвинулся поближе и заговорил тише. – Я вот что придумал и тебе хочу предложить. Надо отыскать английских каперов и попроситься к ним в команду. Лучше бы, конечно, чтобы Кристин купила каперскую грамоту и стала чиста перед Британией. Но она и слышать не хочет, упрямая. Сам посуди: каперы – те же пираты, но от английских кораблей им удирать ни к чему, и все английские порты для них открыты! Знай себе – грабь врагов своей родины и богатей.
– Мне это не нравится, – сказал я.
Это было правдой: я не считал каперское занятие достойным. Правда, сэр Френсис Дрейк, которого так уважал мой дед, занимался приблизительно тем же самым… Но дед Джон говорил, что он сам, на свой страх и риск объявил войну Испании, а это совсем другое дело. Тем более, что испанцы нанесли ему урон первыми. Наш разговор прервал громкий голос губернатора.
– Вот это? – он снял со стены золотую маску с лицом какого-то жуткого индейского божества. – Ты про эту штуку, да? Ха, да я и не помню, откуда она у меня! В ней и золота-то немного, тонкий слой на маске. А внутри, видишь. – он перевернул маску и показал Моник обратную сторону. – Видишь, какие-то мелкие штучки, тут и медь, и свинец, и железо, вроде бы… Стекло даже имеется. Не знаю, что это такое.
– Она мне чем-то нравится, губернатор! – Моник у всех на глазах преспокойно приобняла его за плечо. – Если эта маска не такая уж драгоценная, может быть, сделаете леди подарок? Леди была бы счастлива!
– Подарок? – Ле Вассер расхохотался и повесил маску на место. – Подарок – от меня?! Нет, моя милая, подарки я только получаю! Впрочем, могу подарить поцелуй! Только тебе!
Моник попятилась, отталкивая от себя вконец опьяневшего губернатора. Я быстро подошел и как мог мягко отстранил его. Ле Вассер удивленно посмотрел на меня, дыхнул перегаром и вдруг заявил, что устал и уходит почивать. Поскольку вокруг уже собрались охранники, я облегченно перевел дух. Телохранители увели его, а мы с Моник вернулись за стол. Она выглядела чрезвычайно раздосадованной и часто искоса поглядывала на маску.
– Мне она кажется уродливой! – сказал я. – И вообще, нам лучше уйти! Смотрите, еще какие-то люди приходят, и они уже пьяны! Нам здесь не место.
– Ле Вассер сказал, что я могу прийти к нему в любое время дня и ночи! – зло сказала Моник. – Старая пьяная скотина!
– Это ты что сказала?
Мы обернулись и увидели трех обитательниц Тортуги – пьяных, растрепанных дам, видимо, часто гостивших у губернатора. Настроены они были крайне агрессивно. Можно было предположить, что Моник показалась им опасной соперницей в борьбе за его сердце.
– Что ты сказала про мсье Ле Вассера, дрянь? – громче повторила самая пьяная. – Да ты кто такая?!
Я встал между ними и Моник, но она вдруг оттолкнула меня в сторону.
