было.
Лавка Чудес напротив дома Ариана Мирикийского оправдывала свое название. В ней и в правду можно было прикупить что-нибудь необычное для человека и совсем привычное, но полезное в быту для лантов. Ворки тоже, бывало, заглядывали к известному на всю округу дяде Бирли. Особую популярность по всему Тукану приобрели плащи-невидимки. Их дядя Бирли придумал еще в детстве, когда с помощью первого прототипа совершал не очень законные вылазки в банк. Наверное, это единственный порочащий момент в жизни изобритателя. Много лет спустя он далеко продвинулся в своих изобретениях и теперь удивлял нешуточными аппаратами, способными создавать невероятные вещи. Например, автомобиль, топливо для которого составлял сок растений или вертолет, работающий на солнечных батарейках, но самое насущное изобретение Бирли было одобрено руководством страны незамедлительно. Дело в том, что подземные города давно нуждались в системе воздухоочистки, но Бирли продвинулся в научных изысканиях на пять километров вперед и создал аппарат, генерирующий воздух из подземного газа. Гордости изобритателя не было предела, некоторое время, а если быть точным месяц, он ходил по Карсвилу с высокоподнятой головой. Потом в голову шибанула новая идея, и он вновь ушел в добровольное заточение в сарай, где, не выходя днями и ночами, мастерил.
'День удивителен, я закончил это прекрасное чудо, оно великолепно', шептал Бирли себе под нос, появившись из мастерской, находившейся впритык с лавкой. Прошел быстро, склонив голову, на свое рабочее место. Обтер руки тряпкой и, оказавшись за прилавком, встретился с взглядом жены, с удивлением и некоторым ожиданием поглядывавшей на вечно озабоченного изобретениями мужа.
— У меня получилось, — тихо произнес он, ожидая эмоциональной реакции Селлы.
— Неужели?! Можно вздохнуть с облегчением, лучше бы придумал полезно для всех, а то непонятно что, — повышенно сердитым тоном сказала Селла, перекладывая с прилавка на полки у стены бутылёчки с ярко цветастыми жидкостями, красными, синими, коричневыми и другими.
Бирли хотел было ругаться, отчитать жену за такое презренное отношение к делам изобритателя, но тут заскрипели двери и в полутемное квадратное помещение с темно-коричневыми шкафами по периметру справа и слева, заполненными под завязку необычными мелочевками, зельями, горшками, железяками и черт знает, чем еще, вошел Парангон.
— Проходите, проходите, молодой человек, вы у нас сегодня первый посетитель, да к тому же необычный, на местного вы мало походите. Откуда вы?
Бирли застрекотал, словно не видел живых существ лет так десять и вот он случай выпал. Конечно, здесь хватало коротконосых и до прихода Парангона, но даже лавочник отметил необычный для ланта рост. Бирли собирался было засыпать впопыхах еще парой вопросов бедного студента, но Селла отчитала мужа как маленького непослушного ребенка:
— Дорогой мой, — говорила она спокойным голосом. — Пожалуйста, будь учтив с гостем, ты же у меня умница. Селла подоспела к мужу и погладила по плечу. Жест явно был успокаивающим. Бирли встрепенулся, отбросил слегка руку, обращаясь, к Джереми сказал:
— Ох, уж эти жены. Запомните, молодой человек, если задумаете жениться, триста раз подумайте. Они все красивые и замечательные, но вот попробуйте вы связать себя узами с одной из них, как они сразу превращаются в лупиков. А вы знаете, кто такие лупики? — сказал изобретатель, впившись глазами в Парангона.
— Даже не представляю, — ответил Джереми, улыбаясь.
— О, да, дорогой мой, вы совсем издалека, — прищуриваясь и выходя из-за прилавка, заметил Бирли.
Теперь ланта-отшельника можно было разглядеть, как следует. Пухленький, маленький, похожий на медвежонка, с уже привычной для Парангона розовой кожей карсвильцев. Темно-синий комбинезон, придававший ему детский вид, сидел ему впритык. Длинный нос, болтающийся, словно хобот слона, заблестел в свете утреннего солнца. Яркие лучи сквозь не задернутые занавески освещали порог, там, где сейчас стоял Джереми. Бирли, забыв про какой-либо такт, принялся осматривать молодого человека вблизи и даже обнюхивать. Селла поспешила остановить безумного мужа и извиниться перед возможным покупателем. Теперь появилась возможность обглядеть и хозяйку лавки. В размерах она мужа явно превосходила. Увесистые формы не скрывало даже широкое свободное белое платье. На животе значился фартук, а голова была прикрыта таким же белым платком. Она шумела на Бирли, призывая к благоразумию:
— Вы уж простите мужа, он что-то сегодня не в себе.
— Со мной все нормально, вот ты снова лезешь не в свои дела, — ругался Бирли.
Парангон внимательно оглядывал странную парочку. Стоило проронить слово, и Джереми начал рассказ о том, кто он:
— Вы были правы, когда заметили, что я не отсюда. Знаете такой мир как Земля. Вы не представляете, как мне тоскливо быть среди вас. Не значит, что вы какие-то плохие, вы меня должны понимать. Есть такое словно как родина.
Бирли и Селла непонимающе переглянулись. Парангон продолжил:
— Ладно, хочется мне выговориться перед кем-нибудь, но думаю не время и не место. Хороший у вас магазинчик, — перевел неожиданно разговор Джереми, делая на лице натяжную улыбку. — Только весь необычный какой-то, чем торгуете?
Бирли молчал, он предпочел на расстоянии всматриваться в черты лица Джереми. Села же решила поддержать разговор:
— Несмотря на то, что муж мой с недавнего времени впадает некие странные состояния, он все же умен и незаурядно. Изобретения Бирли и есть наша гордость, я говорю от лица всех горожан. Печет он новшества как пирожки, тем и живем. Покупают, конечно, не так как раньше, но если кто и заглянет, то считай день удачный. В последнее время спроса нет и чиновникам прогресс почему-то не в приоритете. Ох, а раньше то как было, — разговорилась Селла, в то время как Бирли что-то бухтел себе под нос, продолжая выглядывать что-нибудь необычное во внешности чужака.
— Земля, земля, земля, странное название, — вновь обратился к прошедшей теме Бигли. — Слыхал я о ней, в моей старой потрепанной книжке Диковинных Вещей есть упоминание, мне эту книжку привез добрый и умный старик Фринт, рассказывал он всякие сказки о вашей Земле. Честно сказать, не поверил я ему, когда он мне стал лапшу на уши вешать про какие-то там самолеты из железа и практически сами летают без чьей-либо помощи. Вот уж умора. И ведь стервец, надеялся же, что я ему поверю, а я лишь промолчал. Ну, так что, есть эти самолеты или нет? Ответь мне, странник, — вопрошал Бирли, ухмыляясь.
— Сожалею, но придется вас расстроить, они действительно существуют и более того летают и так резво, что вы даже не можете себе представить, — шутливо рассказывал Парангон.
— Чушь, не верю. Глупости самые настоящие. Ничего не хочу слышать. Молодой человек, и вы туда же, как вам не стыдно обманывать старика. А хотите, я вам покажу то, что действительно летает? А эти ваши байки про нечто из железа ни к чему. Хотите? Не отказывайтесь, вы сами не знаете, какого удовольствия вы себя лишите, решайтесь, — сказал Бирли, вытягивая шею вперед и заглядывая прямо в глаза.
Парангон отодвинулся на почтенное расстояние, потом немного помешкал, посматривая то на хозяина, то на Селлу.
— Я думаю, ничего не теряю, показывайте свое невероятное чудо, — серьезным тоном проговорил Парангон.
— Вот и славненько, вы даже не представляете, что вы увидите, — в глазах Бирли горел озорной огонек, как у ребенка, откопавшего сокровище, и теперь собиравшегося поделится с ним с окружающими. — Пройдемте ко мне в мою, так скажем, лабораторию.
Парангон послушно отправился в сарай инженера-самоучки, пока, по мнению Линса, друзья высыпались. Утро с игривыми лучами приглашало пройтись по округе, что Джереми собственно и сделал.
Далеко идти не пришлось. Заваленная всяким хламом и покосившаяся черепичная крыша сарая, давно нуждавшаяся в ремонте, возвышалась над лавкой и больше походила на вздернутый к верху
