круговерть, стремглав бросился к своему шалашу. На этот раз завещанное Предками Тайное Знание его защитило: в спешке, почти ослепленный взбесившимся снегопадом, несколько раз упав, Иркат не только ничего себе не повредил, но даже не растерял тех немногих пригоршней каштанов, которые успел собрать до того, как за этим предосудительным занятием был застигнут Кайхаром. Что, забравшись в шалаш и запалив костер, с некоторой поспешностью счел добрым предзнаменованием: дескать, Невидимые настроены к нему благосклонно и за святотатственное убийство мужчины неприобщенным юношей взыщут не слишком строго. Но это — Невидимые. Которые в первую очередь озабочены сохранением всеобщего равновесия — так сказать, мировой гармонии, — а о конкретном, частном пекущиеся не чересчур. Другое дело — душа Кайхара. Да, сейчас, вероятней всего, она еще слишком потрясена вероломным убийством, но завтра… а не исключено, что и этой, уже наступившей ночью… Поев особенно вкусных после обрыдших желудей каштанов, юноша понял: спать этой ночью ему нельзя — его (сонного, беззащитного) мертвец может легко утащить с собой. В Страну Вечной Зимы. Где, высосав из святотатца всю кровь, оставит влачить жалкое существование в виде бесплотной тени, а сам, набравшийся сил и довольный свершенной местью, воспарит в Горнюю Обитель Вечного Лета.
Однако на относительно сытый желудок согревшемуся у огня Иркату зверски хотелось спать — и явилась утешительная мысль: ой ли? А так-таки Кайхар алчет его крови? Ведь два последних на этой земле слова воина, — Иркат, люблю, — были произнесены, в сущности, мертвецом… и о чем о чем, но о желании отомстить вряд ли они свидетельствовали…
Сознание спуталось, глаза закрылись — наевшегося горячих каштанов юношу, одолел сон. И его душа (впервые за последние пять дней) сумела попасть на пестреющую цветами солнечную лесную поляну — туда, где обычно по ночам резвилась душа Лигайды. И на этот раз, вспомнив удивительные чарующие речи, которыми Кайхар чуть было не обольстил его самого, Иркат нашел наконец такие слова, что, презрев священные брачные законы Речных Людей, душа девочки доверчиво приблизилась и в неземном экстазе слилась с душой дерзкого соблазнителя — и содрогнулись Невидимые: Боги, Предки, Водяная Девушка, Лесовик и даже Духи отдельных озер, ручейков, рек, деревьев. Ибо случившееся во сне кощунственное соединение юноши и девушки одного брачного клана (клана Аиста) не могло не поколебать основ Мироздания. И невозможно себе представить, какие страшные потрясения произойдут и в Нижнем, и в Среднем, и в Верхнем Мирах, если Иркату когда-нибудь удастся до конца осуществить свой безумный замысел: соединиться с Лигайдой не только душой, но и телом…
Снегопад прекратился, ветер подул с юга, все небо на миг озарилось холодным розовым светом, но Иркат спал и не видел этого тревожного предзнаменования.
Мутант и Чудовище
Молодой астрофизик Юрий Чертков, рассеянно окинув взглядом фотографии участка звездного неба, полученные на трехсот пятидесятисантиметровом телескопе за пять лет наблюдений, лишний раз удостоверился, что угловое смещение таинственного 'слепого пятна' увеличивается год от года. Стало быть…
Вообще-то, как астрофизика, Черткова интересовало не столько перемещение, сколько природа открытого десять лет назад астрономом-любителем Яном Шварцем загадочного объекта. Но поскольку за восемь лет регулярных наблюдений все предположения о природе 'слепого пятна' не шли дальше малоубедительных гипотез, то исследователям оставалось только следить за его перемещением. Да и то, лишь фотографии последних шести лет позволяли сделать вывод, что угловая скорость наблюдаемого объекта выше угловой скорости ближайших звёзд — до этого наблюдения за 'слепым пятном' велись преимущественно любителями и, соответственно, вызывали мало доверия у профессионалов. И только, когда пять лет назад тот же Шварц заявил, что угловая скорость открытого им объекта увеличивается, то астрономы трех серьезных обсерваторий начали регулярно фотографировать 'слепое пятно'. И после двух лет наблюдений пришли к выводу, что, как это ни странно, Шварц прав. Следовательно…
Всматривающемуся в ряд фотографий Юрию Черткову вдруг пришла в голову совершенно абсурдная мысль: 'слепое пятно' не газопылевое облако, каковым ему надлежало быть по мнению большинства астрономов, а 'абсолютно черное тело'. Казалось бы, ничто не давало оснований для этого нелепого предположения — газопылевое облако должно иметь очень низкое альбедо, поглощая большую часть попадающих на него излучений — но молодой астрофизик вдруг ни с того ни с сего уверился: 'слепое пятно' поглощает не большую часть, а все излучения. Во всем диапазоне электромагнитных волн. Стало быть…
Однако, рассчитав на мощном компьютере массу имеющего десять миллионов километров в диаметре — а по оценке большинства астрономов 'слепое пятно' было именно такого размера — 'абсолютно черного тела', Чертков обозвал себя беспочвенным фантазером. Чтобы объект с массой примерно в одну двухсотую солнечной и находящийся вблизи внешних границ облака Оорта имел наблюдаемое угловое ускорение, для этого явно недостаточно гравитации нашего Светила. Необходимы дополнительные — либо внешние, либо внутренние — силы. А поскольку дополнительным внешним силам взяться было неоткуда, то…
Само собой, о том, что приближающееся к Земле 'слепое пятно' является космическим кораблем пришельцев, соответствующие издания затрубили с момента его открытия. И даже, когда астрономам удалось рассчитать примерные размеры этого 'корабля', количество энтузиастов хоть и уменьшилось, но не существенно. Зато возросло число сторонников 'облака-убийцы' — чему очень способствовали регулярно появляющиеся в периодической прессе сенсационные сообщения о нацеленных на бедную Землю сотнях 'астероидов-убийц'. Не говоря уже о 'пророках', проповедниках, кликушах и шарлатанах всех мастей, с присущей подобным гражданам безапелляционностью объявивших 'слепое пятно' знамением близкого конца света и, разумеется, заработавших на посеянном ими страхе очень недурственные дивиденды.
Казалось бы, сухие цифры не оставляли места фантастической гипотезе Юрия Черткова, тем не менее молодой астрофизик не спешил отказаться от бредовой идеи: предположив, что 'слепое пятно' является 'абсолютно черным телом', он невольно попал под обаяние своего вымысла. Однако, будучи профессионалом, Чертков несколько раз перепроверил результаты расчетов, изменяя заданные параметры — все равно ничего не получалось! Даже уменьшив массу 'слепого пятна' в сто раз, астрофизик не смог объяснить его траекторию одним лишь притяжением Солнца.
Более того, вернувшись к общепризнанной гипотезе о газопылевой сущности 'слепого пятна', Чертков получил очень неоднозначные результаты. Наблюдаемое угловое ускорение объяснялось гравитационным воздействием Солнца только в том случае, если плотность — и, соответственно, масса — таинственного образования была совершенно ничтожна. Но в таком случае, почему оно заслоняет звезды? Ведь это только по земным масштабам десять миллионов километров значительное расстояние, по космическим — сущая ерунда. Чтобы газо-пылевое облако диаметром десять миллионов километров не пропускало свет расположенных позади него звезд, оно должно быть, как минимум, в тысячу раз плотнее, чем удовлетворяющее условиям задачи. Однако в этом случае его ускорение не может быть вызвано одним только притяжением Солнца. И?..
Юрий Чертков задумался — черт! Или это дурацкое 'слепое пятно' является огромным пузырем из светонепроницаемой пленки, или оно способно двигаться автономно! Или… то и другое вместе?! И тогда, значит, не так уж и не правы бульварные газетенки, вот уже десять лет трубящие о приближающемся к Земле корабле пришельцев? Да, но космический корабль диаметром в десять миллионов километров?.. а почему бы и нет! Ведь если допустить, что 'подпространственные' мгновенные перемещения на любые расстояния так и останутся уделом фантастов, то звездолеты должны быть именно таких — планетарных — размеров. Чтобы на них могла поместиться если не вся раса охочих до перемены мест отважных безумцев, то ее значительная часть. В противном случае межзвездные путешествия — даже с субсветовой скоростью — теряют смысл: чем могут осчастливить далеких потомков слетавшие на расстояние хотя бы в тысячу световых лет, не постаревшие 'живые ископаемые'? Да… но десять миллионов километров… не слишком ли
