Глава двадцать первая
Балдур явно где-то раздобыл новую порцию энергии; во всяком случае, на утренней летучке возникло именно это ощущение. Первым делом он раздал на руки копии криминалистического заключения по поводу грязи на башмаках Стива Джабба и объяснил, что отныне круг расследования надо расширить — взять повторные показания уже опрошенных свидетелей, а также отыскать новых: как знать, может, кто-то видел другого визитера возле дачи Агнара? Следует также допросить тех, кто продавал ему наркотики; его студентов, бывших подружек, коллег, приятелей, знакомых жены, соседей — короче, всех подряд.
Переключившись на Раднвейг, инспектор обсудил с ней вопрос, как быть с материалами, которые затребовала британская полиция, чтобы выписать ордер на обыск дома и компьютера Стива Джабба. Выяснилось также, что исландский следователь, направленный в Йоркшир, переговорил с соседями дальнобойщика. По их словам, Джабб вел довольно уединенный образ жизни, подолгу пропадая на трассе. О его увлечении «Властелином колец» знали все. Бывшая подружка (ныне пребывающая замужем за другим) заявила, что Стив далеко не глуп, порой может зациклиться на пустяках, но совершенно не склонен к насилию. Стало быть, и эта ниточка оборвалась.
За все время Балдур ни разу не посмотрел на Магнуса.
Впрочем, распустив сотрудников, он поманил сержанта за собой. Когда мужчины вошли в кабинет, инспектор с грохотом захлопнул дверь.
— Мне очень не нравится, когда кто-то начинает действовать через мою голову!
— Вы о чем?
— Он еще спрашивает! А кто ходил к комиссару жаловаться и клянчить командировку в Калифорнию, а?
— Да он просто спросил мое мнение, я и ответил, — возразил Магнус.
— Вы специально, что ли, подгадали время, когда у меня и так не хватает людей заниматься основными версиями?
— Ну и когда я еду? — поинтересовался сержант.
Балдур покачал головой.
— Вы? Вы остаетесь в Исландии. Едет Арни. Вернее говоря, он уже вылетел. Вчера.
— Арни? В одиночку?!
— Вот именно. Двух человек на такое мероприятие я выделить не могу.
— А как же я?
— О, вы у нас слишком ценный сотрудник, — саркастически процедил Балдур. — К тому же у Арни есть американский диплом, и он хорошо говорит по-английски.
— Так что же мне делать?
— Можете поискать кольцо, — мрачно улыбаясь, ответил инспектор. — Это займет ваше время.
Вернувшись на рабочее место, Магнус первым делом позвонил Арни. Молодой детектив успел прибыть в аэропорт Кеннеди и дожидался там посадки на рейс до Сан-Франциско. Хотя в Нью-Йорке стояло раннее утро, голос Арни звучал отнюдь не сонно. Парнишка был возбужден, и Магнусу с трудом удалось его успокоить и объяснить предварительную линию допроса Исилдура. Для начала того следовало припугнуть статьей об убийстве по сговору, если только он не расскажет, чем Стив Джабб в действительности занимался в Рейкьявике.
Арни, похоже, слушал внимательно, хотя Магнус и сомневался в его способности извлечь из Исилдура нечто такое, чего тот отчаянно не хотел выдавать.
— Кстати, — продолжал Магнус, — вы проверили алиби Бирны и Петура?
— Там все в порядке, — ответил Арни. — Я побеседовал с любовником Бирны и с администрацией гостиницы в Коупавогуре, а также опросил менеджеров всех трех ночных клубов Петура. Они подтвердили, что видели его той ночью.
Этому результату сержант не удивился. Впрочем, он знал, насколько важно в любом расследовании проверять и перепроверять любые детали.
— Ну что ж, тогда желаю вам удачи, — сказал он.
— Вам привезти какой-нибудь сувенир?
— Нет, Арни, меня интересует только полное письменное признание Лоренса Фелдмана.
Затем Магнус переключился на свой компьютер и зашел в систему. Его терзала мысль, что Балдур сильно просчитался, принизив роль Исилдура, то есть Лоренса Фелдмана, или как там его… Сам же сержант продолжит поиски кольца, надеясь при этом, что Арни вернется с удачным уловом…
Он проверил папку входящих писем.
Только одно, зато от Колби.
«Магнус!
Прошлой ночью один из твоих приятелей-уродов залез ко мне в квартиру, засунул револьвер мне в рот и спросил, где тебя искать. Я ответила, что ты в Швеции, и он ушел.
Я чуть не обделалась.
Все, можешь меня не искать. И они тоже меня не найдут. Никто не знает, где я, — ни моя семья, ни друзья, ни на работе, ни копы, а уж тебе я точно ничего говорить не стану.
Магнус, ты мне всю жизнь испоганил и едва не убил.
Чтоб тебе сгнить живьем. И не вздумай хотя бы еще раз со мной заговорить.
К письму прилагалось коротенькое сообщение.
«Привет. Магнус.
Извини за небольшую задержку: я вчера был в разъездах и в офис не заглядывал. Этим делом займусь сам.
Магнус уставился на экран, едва справляясь с вихрем чувств. Ему не хватало воздуха. Он словно тонул в собственных эмоциях: гнев на поганца, который осмелился проделать такое с Колби; гнев на Уильямса, который не обеспечил должную защиту; и гнев на Колби, которая отказывалась понимать, что Магнус тут ни при чем. Ну и, разумеется, сильнейшее раздражение в собственный адрес, коль скоро он сам допустил такое развитие событий.
Чувство вины, потому что все случилось — разумеется! — по его милости.
Беспомощность: он застрял в Рейкьявике, за тысячи миль.
Опять-таки чувство вины, поскольку за последние сутки он почти не вспоминал Колби, даже, можно сказать, забыл про нее, хотя девушка именно сейчас подвергалась наибольшей опасности…
Магнус грохнул кулаком по столу. В комнате сидели еще два сотрудника, которые тут же повернули головы в его сторону.
Что ж, по крайней мере Колби не открыла, где он сейчас находится, хотя в данный момент это заботило его меньше всего. Напротив, очень хотелось немедленно прыгнуть в самолет до Бостона, разыскать там Педро Сото и вышибить ему мозги. Да и вообще, есть ли смысл прятаться в Исландии? Трусом Магнуса еще никто не называл…
Он отправил сердитое письмо замначальнику управления Уильямсу (опять-таки через агента Хендрикса), где описывал случившееся и интересовался, куда подевалась обещанная для Колби защита. Если бостонская полиция не в состоянии уберечь Колби от беды, тогда Магнус вернется и сам займется этим делом. Раз уж по всему выходит, что ничем путным в Исландии ему заниматься не дают.
Инкилейф томилась ожиданием в ресторанчике «Мокка», рассеянно прихлебывая кофе латте. Это заведение ей импонировало: одна из старейших кофеен Рейкьявика, на углу Сколавердустигур и
