— Инкилейф? Алло, Инкилейф, ты меня слышишь?
— Да-да, Магнус… Извини, мне надо бежать…
С этими словами она положила трубку.
Петур лежал под машиной, обтирая днище ветошью. Вернувшись домой из автомойки, он схватил ведро и тряпки, после чего отъехал на добрый километр: ему совершенно не хотелось, чтобы соседи обратили внимание, как тщательно он моет свой «БМВ».
В кармане джинсов заиграл мобильник. Петур вынырнул из-под автомобиля и ответил на звонок.
— Песи? Это Инга.
Он поднялся на ноги. Так, ясно. Для этого разговора потребуется призвать всю интеллектуальную мощь.
— Инга! Привет! Ты как там?
— Я хочу знать, почему ты запретил мне рассказывать, что вчера я видела тебя на дороге?
— Если я не ошибаюсь, ты ехала вместе с тем здоровенным копом?
— Да. Ехала. Мы как раз побывали у фермеров, с которыми Хакон искал нашего отца. Песи, я практически на сто процентов убеждена, что его убили. Никакого несчастного случая не было и в помине.
Петур сообразил, что она только что дала ему отличный повод перейти в наступление.
— Если я правильно помню, мы договорились с тобой никогда не поднимать эту тему, — суровым тоном напомнил он. — С какой стати ты вообще взялась болтать об этом с копами? Что это даст?
— Песи, ты чем вчера занимался?
Ее брат мрачно вздохнул.
— Инга, я не могу тебе этого сказать. Не сердись, но я просто не могу. И давай ты никогда больше не будешь меня об этом спрашивать.
— Нет, Песи, так дело не пойдет. Я обязана знать, что происходит. Ты ездил встречаться с Хаконом? В Стенке?
— А ты где сейчас?
— Возле Хетла.
— Ясно. Ладно… В общем, ты права. Я действительно должен перед тобой объясниться. С начала и до конца.
— Хорошо, я слушаю.
— Но не по телефону же! Такие вещи надо делать с глазу на глаз.
— Ну давай. Я вернусь в Рейкьявик где-то к вечеру.
— Лучше сделаем по-другому. Помнишь, куда отец возил нас на пикники? Он еще говорил, что это его любимейшее место во всей Исландии.
— Да, помню.
— Вот там и встретимся. Скажем… э-э… часа через полтора. Идет?
— А почему там-то?
— Так ведь и я часто туда езжу. К отцу… Я езжу с ним беседовать. И мне хочется, чтобы наш разговор прошел в его присутствии.
На том конце линии царило молчание. Петур подобной сентиментальностью не отличался, однако Инкилейф знала, насколько глубоко брата задевает все, что связано с гибелью отца.
— Ладно. Договорились. Через полтора часа.
— Что ж, тогда до встречи. И пообещай мне, пожалуйста, что ты ничего не будешь говорить полиции. По крайней мере пока я не объясню тебе, что к чему.
— Обещаю.
Убедившись, что сигнал принимается, Магнус решил позвонить Балдуру.
— Я обнаружил автомобиль Хакона, — выпалил он, чтобы инспектор не положил трубку, едва заслышав голос сержанта.
— Где?
— По дороге в Стенк. От самого преподобного не осталось и следа. К тому же кругом жуткий туман.
— Вы что, до сих пор там? — вскипел Балдур.
— Нет. Пришлось на пару километров вернуться к основному шоссе, чтобы найти сигнал для мобильника и позвонить вам.
— Ладно, я высылаю группу, пусть обследуют это место.
— И поищут Хакона, — напомнил Магнус.
— А вот это уже ни к чему.
— То есть как? Вы что, его нашли?
— Вроде бы. У подножия Хьялпарфосса. С полчаса назад на его труп наткнулся рабочий с местной гидростанции. Говорит, крупный мужчина, бородатый, с клерикальным воротничком.
Хьялпарфоссом назывался водопад на реке Фосса, примерно в километре от поворота на Стенк; Магнус припомнил, что вроде бы видел такой указатель на развилке.
— Он мог сам прыгнуть, — продолжал Балдур.
— Вот уж вряд ли, — заметил сержант. — Возле его «судзуки» я нашел следы чужих колес. Его столкнули.
— Как бы то ни было, на то место не возвращайтесь, — распорядился инспектор. — Я запрещаю вам вмешиваться в расследование. И очень рекомендую быть подальше, когда я приеду к Хьялпарфоссу.
Магнуса так и подмывало огрызнуться в ответ. Все-таки именно его интуиция подсказала, что Хакон направился в Стенк. Да и машину его нашел тоже он. Увы, приходится прикусить язык.
— Рад стараться, — буркнул сержант и нажал кнопку отбоя.
Балдуру потребуется как минимум час, а то и два, чтобы добраться до Хьялпарфосса из Рейкьявика, что развязывало Магнусу руки.
Он доехал до основной трассы и продолжал движение, пока из тумана не проступили призрачные, зловещие контуры Бурфетля. В отличие от поворота на Стенк маршрут к водопаду оказался более цивилизованным, хотя и здесь дорога шла по черной наброске из камней и песка. Через несколько сотен метров стал виден и сам водопад: две могучие струи, рассеченные базальтовым утесом, изливались в озерцо у подножия. На берегу, чуть ниже по течению, стоял патрульный автомобиль с невыключенным проблесковым маячком. Три-четыре человека, сбившись в кучку неподалеку, возились над распластанным телом.
Магнус остановился впритык к полицейской машине и представился. Местные сотрудники правопорядка оказались людьми дружелюбными и охотно потеснились, чтобы он тоже мог взглянуть на труп.
Так и есть, это преподобный Хакон — только сильно измочаленный во время спуска по водопаду.
Магнус перевел взгляд на кисти рук пастора из Хруни. Голые пальцы, никаких украшений.
Глава тридцать четвертая
Магнус отправился назад, в Рейкьявик. Тьоурсау, чьи воды сверкали на солнце лишь день назад, нынче текла к Атлантике зловещей серой лентой.
Расклад поменялся. И более чем серьезно.
Все за то, что Хакона убили. И Томас здесь ни при чем, раз уж он сидит сейчас в кутузке. Отсюда вопрос: кто?
Стив Джабб на пару с Лоренсом Фелдманом?
Интересно отметить, что с момента прибытия в Исландию Магнус то и дело слышит о людях, которых постигла внезапная кончина. Не просто Агнар или, скажем, Хакон, но и доктор Асгримур. И даже отчим
