Эпизод-19. По следам Чкалова…
Папуа — Долак — Антарктида.
Деревня Вака-Вака, почти скрытая мангровыми зарослями на заливе у северного берега острова Долак, росла с изумительной скоростью. Теперь тут было уже три бамбуковых платформы на сваях и дюжина аккуратных домиков. В это утро, на маленькой веранде одного из домиков завтракали две женщины, одетые совершенно одинаково: в шорты и майки с логотипом MODO (Maori Oceanic Digging Operations), и сложенные похоже: худощавые, подтянутые с почти идеальной осанкой. На этом их сходство заканчивалось. Остальное — отличия. Одна — нордическая европейка около 50 лет, а другая — малайско- бенгальская метиска около 12 лет. Юридически (невзирая на такое серьезное несходство этносов) это были мама и дочка, правда дочка называла маму «тетя Барби».
— Тетя Барби, а можно спросить тебя об очень-очень… Я не знаю, как это называется.
— Пачи, детка, если ты задашь вопрос, то я заодно объясню, как это называется.
— А-а… — девочка задумалась на несколько секунд, — Я хочу спросить про Людвига.
— Так спрашивай, — Барбара Даркшор потрепала приемную дочь по затылку, — в твоем возрасте, задавать вопросы про молодых мужчин, это нормально.
— А-а… Понимаешь, тетя Барби. Я ведь ему нравлюсь?
— Да. Ты юная и сообразительная колдунья, и ты приложила к этому усилия, верно?
— Верно. Но, если я ему нравлюсь, то почему он…?
Пачи (а точнее, если читать юридически-значимые документы, то Патриция Даркшор) замолчала, пытаясь подобрать слова. Барбара улыбнулась и покивала головой.
— Я понимаю, детка. Ты удивлена, что Людвиг не действует с тобой, как с женщиной, которая ему нравится. Но, он прав. Ты ведь не просто юная, а очень-очень юная.
— Но я не маленькая! — почти обижено возразила Пачи, — со мной уже можно…
— Технически, можно, — согласилась шеф-бухгалтер MODO, — только, вряд ли тебе это принесет хоть каплю удовольствия. Так что, не торопись.
— Но, тетя Барби… — нерешительно произнесла девочка.
— Детка, я понимаю, о чем ты сейчас думаешь. Людвиг тебе нравится, а у него бывают какие-то женщины. Вдруг с кем-то это окажется серьезно, что тогда?
— Что тогда? — эхом отозвалась Пачи.
— Ничего, — сказала Барбара, — этого не произойдет, если ты еще немножко поколдуешь.
— А-а…Правда?
— Да. А если произойдет, значит для тебя это не так важно, как тебе кажется сейчас.
— А-а… Как долго мне ждать..?
— Стоп-стоп, детка! Никогда не следует ждать чего-то. Надо жить и делать то, что тебе интересно, и что важно для будущего. В будущем, тоже есть много интересных вещей.
— Ну, вот… — девочка вздохнула, — я уже вижу: сейчас ты снова скажешь, что мне надо учиться, и отправишь меня делать уроки.
— Ты удивительно догадлива, мисс Патриция. Видишь ли, через два часа сюда прилетит известная тебе полевая команда, включая Оэре Роторуа, а он, если ты помнишь, взялся помочь мне пройти с тобой за тысячу дней курс новозеландской восьмилетки.
— Уф! Он будет снова меня тиранить математикой и компьютером, и подшучивать, да?
— Да, если ты не сделаешь те уроки, которые обещала сделать, когда он звонил утром.
— Я сейчас сделаю… — Пачи снова вздохнула, — Тетя Барби, можно спросить про тебя?
— Я вижу, детка, ты хочешь спросить: почему рядом с такой привлекательной и толковой женщиной, как я, нет любимого мужчины? Видишь ли, в юности я была занята другими делами, а мужчины — я относилась к ним не очень серьезно. И мне не довелось встретить мужчину, которого по-настоящему хотелось бы удержать. А теперь — быстро за уроки!
Юг Республики Папуа, дельта реки Флай, остров Киваи.
Самолет-амфибия «Grumman-Swan» стоял на полосе геологического городка MODO, а студент Свэпс с магистром Оэре принимали груз: четыре небольших контейнера. Пять папуасских рабочих подавали контейнеры с тележки, а Свэпс переругивался с ними.
— Аккуратнее, это тонкое оборудование, долбить его конем!
— Каждая коробка по центнеру, долбить ее конем! — возражал бригадир папуасов.
— А вы не торопитесь, долбить вас конем! — требовал Свэпс.
— А ты не говори под руку, долбить тебя конем! — парировал бригадир.
— Ну, что там? — крикнул Флинт из пилотской кабины.
— Завершаем, долбить все конем, — отозвался Оэре.
— Ясно… — Флинт взял с контрольной панели телефон и ткнул кнопку вызова, — Алло! Вивиен! Подходи уже! Мы готовы взлетать… Вот, ждем тебя! Не тормози. ОК?
Последний контейнер был загружен, Свэпс выдал бригадиру папуасов премиальные наличными на всю пятерку, хлопнул с рабочими по рукам и, движением штангиста, берущего вес, захлопнул грузовой люк.
— Ну, порядок! Флинт, где девчонка?
— Она сказала, что будет через секунду. Это значит: через полчаса.
— Это еще ничего, — отреагировал Оэре, и разлил по чашечкам кофе из термоса.
— Виски уже там? — спросил Флинт.
— Да. Зачем бы я иначе брал термос? Кофеварка есть и на борту.
— Логично, — согласился Свэпс, сделал глоток и произнес, — А я вот не пойму: зачем мы тащим два комплекта сканеров?
— Затем, — ответил ему магистр, что первый сканер для станции Шарко в Антарктиде, а другой для фольклорной деревни Вака-Вака.
— Хе-хе… А зачем в фольклорной деревне глубинный геологический сканер?
— Включи мозг, — посоветовал Флинт, — и прикинь: зачем тетя Барби вложила деньги в реконструкцию фольклорной деревни?
— Понятно, что это прикрытие, — сказал папуасский студент, — такой немного секретный плацдарм для нашей геологоразведки к западу от Новой Гвинеи. Но зачем там сканер сейчас, когда ничего толком не готово? Привезли бы через две недели.
— Повод хороший, — ответил Оэре, — все запомнят, что в Вака-Вака самолетом привезли аппаратуру для киношников, и отправили в Антарктиду. А что часть этой аппаратуры осталась в Вака-Вака — не запомнят. Психология. Другой вопрос: зачем киношникам в Антарктиде нужен настоящий глубинный сканер?
— И кстати, — заметил Флинт, — это ведь пока тоже секрет. Мы никому не сообщаем, что сканер настоящий. Вообще, считается, что трансантарктический перелет это чисто для рекламы сверхдальнего легкого «White Ant».
— Странное название, — заметил папуас, — «white ant», это термиты на янки — английском.
— Термиты не при чем, — сказал пилот, — «White Ant» — радикально продвинутая реплика советского «АНТ-25», который в 1936-м летал через Северный полюс.
— Ах вот что… А «white» это потому, что для полярных районов, точно?
— Точно, — Флинт кивнул, — Научные трансантарктические рейсы до Аргентины. Короче, ребята, мы
