— Нет, — Джоан покачала головой, — зафиксирован дисковидный летательный аппарат, а название этого аппарата, или этого типа аппаратов, уже относится к области слухов.
Репортеры уже начали входить в состояние профессионального азарта, ловя Джоан на неточностях и недоговорках, когда дверь кабинета распахнулась и оттуда вышли оба федеральных агента. Звукоизоляция сыграла с ними злую шутку: они были не готовы обнаружить в холле репортеров с видеокамерами, на секунду застыли, и попали под перекрестный огонь вопросов.
— Мистер Шейк, мистер Моррисон, о чем вы беседовали с президентом Фарриганом?
— Зачем FBI давит на организаторов экспедиции? Что ваша контора хочет скрыть?
— Скажите, кто инициировал компанию по дезинформации вокруг базы-211?
Агенты, которых, разумеется, никто не уполномочил на общение с прессой, начали действовать по инструкции: продираться к выходу, старательно закрывая лица, чтобы поменьше засвечиваться на видео. Им предстояло проскочить сначала мимо группы репортеров в холле, затем мимо группы на улице (где их тоже обстреляли вопросами). Далее, надо было еще вывести свой джип, заблокированный машинами прессы. Тут молчать не получалось. Последовала перепалка. Репортеры требовали ответов на свои вопросы. Агенты отвечали, что не могут ничего комментировать, и угрожали вызвать полицию, если их машине не дадут выехать.
Тем временем, из кабинета в холл вышел Берген Фарриган, и репортеры, естественно, переключились на него.
— Мистер Фарриган, верно ли, что от вас требуют скрыть факты, связанные с летающей тарелкой «Kugelblitz»?
— Мистер Фарриган, намерены ли вы подавать в суд за срыв работы экспедиции?
— Мистер Фарриган, кому фактически принадлежит станция Шарко на Земле Адели?
— Мистер Фарриган, правда ли, что экспедиция находится под арестом в Порт-Матрен?
— Минутку! — Большой Бонго поднял руки над головой, как будто сдавался в плен, — я не способен отвечать на кучу вопросов сразу! Если вы немного помолчите, то я попробую объяснить, что происходит. Договорились?.. Отлично. Итак: слухи об аресте ничем не обоснованы. Обе станции: и Порт-Мартен и Шарко, принадлежат компании «MODO-Klondike». Экспедицию попросили немного поменять график работы на этих станциях, поскольку Шарко оказалась наилучшим местом для переговоров по урегулированию дипломатических недоразумений. Мы просто проявили добрую волю…
— Мистер Фарриган, а в чьей юрисдикции находятся Порт-Мартен и Шарко?
— Это не ко мне, это к дипломатам. Я не занимаюсь политикой.
— Но, мистер Фарриган, если вы не занимаетесь политикой, то почему ваша команда так часто оказывается в эпицентре очередного политического скандала?
— Это не ко мне, это к кому-то кто сидит на небесах, и управляет судьбой.
— А летающая тарелка с базы-211 мистер Фарриган? Об этом вы можете рассказать?
— Я могу рассказать, но у меня нет никаких доказательств. Этот аппарат разрушился.
— Он сбит французами, не так ли, мистер Фарриган?
— Повторяю: у меня нет никаких доказательств, а я не привык говорить безосновательно. Единственное, что я могу обоснованно утверждать, это что наша компания располагает действующим аппаратом, аналогичным тому, который есть на видеозаписи.
— Вы хотите сказать, что экспедиция как-то получила летающую тарелку на базе-211?
— Я бы не хотел это обсуждать, пока экспедиция не вернется домой.
— Но, мистер Фарриган, мы сможем увидеть нацистский летающий диск «Kugelblitz»?
— Уберите лишние определения, и я отвечу утвердительно.
— Мистер Фарриган, почему вы говорите загадками? Кто контролирует базу-211?
— Я повторяю: есть вопросы, на которые я отвечу, когда экспедиция вернется домой.
— Почему, мистер Фарриган? Вы опасаетесь каких-то действий спецслужб?
— На этот вопрос я отвечу тогда же.
Антарктида. Побережье Земли Адели.
Станция Хива-Поа (бывшая Порт-Мартен).
Можно было долго удивляться тому, как строительная группа четко разместила новые пестрые черно-белые дома-многогранники среди руин сгоревшей старой станции Порт-Мартен в 62 км восточнее станции Дюрвиль. Лишь с очень близкого расстояния взгляд выделял эти новостройки из массива унылых скал и руин, частично покрытых снегом. Французские летчики, обслуживающие станцию Дюрвиль, разумеется, иногда бросали взгляд в эту сторону, но им и в голову не приходило, что тут есть «активный объект».
В небольшой комнате отдыха под пирамидальной односторонне-прозрачной крышей центрального из этих пестрых объектов, за круглым столом расположились четверо. Капитан Норен из полиции Тини-Хеке (или антарктической береговой охраны Новой Зеландии), Фокси Рорх и Олбен Лепски из австрало- американской кино-экспедиции, и французский полковник Сенмюр из спецслужбы DGSE, приглашенный с французской станции Дюрвиль. Предмет встречи (или «разбора полетов») был определен предельно четко: что произошло сегодня утром в районе станции Шарко?
Сенмюр отложил в сторону последний из четырех листов распечатки, которую очень внимательно читал предыдущие полчаса, затем с тоской посмотрел сквозь прозрачную наклонную стенку комнаты на оранжево-красное солнце, зависшее над горизонтом, и негромко произнес:
— Мисс Рорх и мистер Лепски, вы утверждаете, что французский вертолет был намерен атаковать вас бортовым оружием. Я правильно понял?
— Абсолютно правильно, — подтвердила Фокси.
— Так… — полковник кивнул, — а откуда вы могли знать о намерениях экипажа?
— Демагогия, — отрезала она, — если в темном переулке субъект с предельно агрессивной внешностью направит на вас пистолет, вам, видимо, будут понятны его намерения.
— А полисмена вы тоже заподозрите в намерении обстрелять вас? — спросил полковник.
— Полисмен? — Фокси сделала большие глаза, — Возможно, у вас во Франции полисмены летают на штурмовых вертолетах и направляют на граждан оружие для профилактики преступности. Это ваше дело. Может, вам так нравится. Но здесь не Франция.
— Мисс Рорх, я просто развил ваш пример, с субъектом в переулке.
— Давайте ближе к конкретике, — предложил капитан Норен.
— Точно, — согласился с ним Олбен, — значит, дело было так. Этот «Dolphin aero-special» выполнил заход для ракетного удара по цели. Ракеты у него на пилонах имелись. А по диспозиции, роль цели в этом тире играли наши аэросани. Если бы мы не успели увести аэросани в узкий ледовый каньон, нас бы накрыло первым же залпом.
— Это необоснованная интерпретация! — заявил Сенмюр.
— Вот уж нет! — Лепски ударил кулаком по столу, — я был на второй ливийской войне и прекрасно видел, как это делается вашими летчиками именно с такого вертолета.
— Вы военный? — быстро спросил француз.
— Я бывший военный пилот, три года, как в отставке.
— Уважаемый полковник, — мягко произнес капитан Норен, — давайте будем реалистами. Попытки представить дело так, будто атакованная вами экспедиция была военной, явно бесперспективны. У экспедиции отсутствовало боевое оружие, и именно ваша сторона нарушила договор о демилитаризованном статусе Антарктики. На одной видеозаписи, которую нам передала экспедиция, четко виден ваш вертолет, заходящий для атаки. На другой видеозаписи — обстрел гражданского объекта в воздухе с вашего вертолета. Вы уничтожили военным путем гражданский киносъемочный дрон.
Полковник Сенмюр вытащил из кармана несколько фотографий и бросил на стол.
— Это вы называете «гражданским киносъемочным дроном», капитан?
— Да, а что? Это аналог канадского дрона «CL-227 Sentinel» образца 1978-го, года. Тут другая
