– Я не враг порядка! – раздалось из пагоды, – Я просто люблю справедливость!
– Ага, – проворчал экс-майор, – Все мы любим справедливость. Иногда.
– Слушай, Журо, – неуверенно начала Люси, – Я на счет справедливости. Просто я пытаюсь понять про этот суд на Хониаре. Понимаешь?
– Не понимаю, – ответил он, – И никто не понимает. Судьи тоже не понимают. Мне кажется, единственный человек, который может это понять – Райвен Андерс. Я не удивлюсь, если выяснится, что он знал с самого начала. Только разве он скажет?
– Что знал? – спросил Хаген.
– Что все пойдет именно так, – пояснил Журо, – Но Андерс сидит в порт-Колибри, любуется ледниками на Маунт-Сипл и никому ничего не желает объяснять.
Возникла пауза. Хаген закурил сигарету и сообщил свое мнение:
– Судьи заподозрили, что вся эта мясорубка закончится третьей мировой войной и решили: ну его на фиг, лучше перестраховаться. Ведь все так и выглядело, да еще долбанные исландские шутники из «Akureyri Special Military Review», со своими прогнозами…
– В каждой шутке, – возразил экс-майор, – …есть доля шутки. Третья мировая война началась в Андах 22-го февраля. Она могла начаться чуть раньше или чуть позже, и развиваться по тому или иному сценарию, но она была неизбежна. Теоретически, ее можно было оттянуть на год, или даже на два, но зачем? Если происходит какой-то объективный процесс, то лучше не пытаться его задержать. Лучше использовать его энергию в каких-то человеческих целях.
– Стоп-стоп! – Хаген взмахнул сигаретой, – Какая это, на фиг, третья мировая война? Ничего такого не произошло. Бразильские барыги пробили себе трассу через Перу к Тихому океану. Они бы по-любому это сделали. Транс-Экваториальные африканцы дожрали бесхозные территории вокруг себя. Они бы тоже по- любому это сделали. Западные папуасы вышибли индонезийских оффи – это тоже было бы по-любому. Случилась одна локальная война на Тиморе, но при чем тут третья мировая?
– Вообще-то, – добавила Люси, – Мы думали, что эти дурацкие разговоры про третью мировую – просто прикрытие для проекта «Астарта».
Журо Журо утвердительно кивнул.
– Операция прикрытия «Астарты» – это важная линия игры. Но без третьей мировой войны она не имела бы никакого смысла. Потенциально-обитаемая Венера интересна только при условии изменения структуры мотивов здесь, на Земле. Эта проблема, как выразился наш бразильский коллега: «требовала жесткого комплексного подхода»… Хаген правильно заметил: все, что пока произошло в ходе вооруженных конфликтов текущего года, это сжатая во времени реализация тех переделов территорий и сфер влияния в мире, которые и так напрашивались. И все это происходит без атрибутов, прошлых мировых войн. Без колоссальных сражений, в ходе которых разрушаются тысячи городов и гибнут миллионы людей. Но дело в том, что эти атрибуты мировой войны факультативны. Ликвидация значительной части устаревших экономических единиц и излишков активного населения было одной из задач, которую авторы двух мировых войн решали параллельно с задачей назревшего передела территорий. А в третьей мировой войне решаются несколько иные задачи, хотя ликвидация лишних, устаревших промышленных и гуманитарных объектов, тоже решается. Просто это делается без вандализма. Эта война технологична, в отличие от двух предыдущих.
– Подожди! – воскликнула Люси, – Ты, что, хочешь сказать, что для обеспечения «Астарты» вы устроили не легенду, а настоящую третью мировую войну?
– Ты не очень внимательно меня слушала, – заметил экс-майор, – Мировые войны не устраиваются кем-либо. Они происходят объективно, независимо от чьей-либо воли, когда складываются стартовые социально-экономические условия. Если эти условия сложились, то вопрос не в том, будет война, или нет. Она обязательно будет. Вопрос только в путях ее развития, и в тех итогах, которые она принесет участникам.
Из пагоды появился молодой китаец, одетый в снежно белые шорты и снежно белую солнцезащитную шляпу. Он аккуратно поставил поднос с котелком и чашками около компании, разместившейся на краю платформы, и поинтересовался:
– Ты опять рассказываешь про войну, майор?
– Да, – Журо кивнул, – А ты опять называешь меня…
– Извини, – перебил китаец, – Я помню то, о чем ты меня просил, и я работаю в этом направлении. Но есть процессы, которые нельзя торопить.
– Понятно, – экс-майор улыбнулся и кивнул, – Нельзя – значит нельзя. Я постараюсь дожить до результатов этого процесса.
– Это не позитивная шутка, а шутки должны быть позитивные, – авторитетно ответил китаец и отправился обратно в свою пагоду, готовить что-то еще.
Люси задумчиво почесала свою коленку.
– Журо, ты можешь ответить на один простой личный вопрос?
– Наверное, могу. Но точно мы это узнаем, когда ты спросишь.
– Ты, Ним Гок и Бруней, – сказала она, – Как так получилось? Кто это придумал? Я понимаю, что нефтяные вышки Брунея следовало отдать Индонезии, по условиям размена, но почему именно силами этого человека, и почему именно так?
– Ним Гок, – негромко произнес Журо, – Хороший мальчишка. Мы познакомились четверть века назад, еще до революции. Я в то время командовал отрядом «хуки» на Минданао, и несколько раз приезжал в пограничную полосу Таиланд – Камбоджа, на остров Кутхвей за китайским оружием. Тогда командиром Новой Армии Красных Кхмеров был Туай Мин. А Ним Гок и другие дети, еще слишком маленькие, чтобы держать автомат, крутились вокруг военно-полевой кухни. Это странно, но я тут же подумал, что он чем-то выделяется. Поэтому и запомнил. А он меня – нет. У меня со старшим командиром Тай Мином существовало типичное соглашение: если одного убьют, то другой не бросит его людей в сложной ситуации. Туай Мин, а потом – его преемник обращались ко мне время от времени. Расклад изменился, и теперь я имел возможность поддержать их поставками оружия. В Таиланде, в Чан-Кут, недалеко от границы, возникла… не важно, как… фабрика пистолет-пулеметов «Sten-Next». Это
римейк простейшего британского «STEN» 1941 года. Всего сорок деталей, включая шпильки. Когда Ним Гок стал командиром, я помогал ему, но без засветки. У него случайно наладились контакты с доктором Немо, которого я знал еще по движению «хуки», и с адмиралом Исо из «Сандеро Луминосо». Адмирал командовал хорошо организованной группой боевиков на Галапагосах, и в любом случае был нужен для разыгрывания «пиратской карты». Доктору Немо я еще раньше дал контакты с «Jack Sparrow Club», авиастроителями на атолле Лихоу, в зоне тени между Меганезией и Австралией. Но Ним Гок не знал о моей роли. Он до сих пор считает, что впервые познакомился со мной в феврале, на острове Кутхвей. Его группировка фактически, оказалась в окружении, и когда я предложил ему контакты с даякским подпольем на Калимантане для рейда на Бруней, и с красным подпольем Тимора, которое могло обеспечить отряду Ним Гока плацдарм, ему оставалось только согласиться.
– Таким образом, ты выполнил старый договор с Туай Мином? – уточнил Хаген.
Журо Журо помедлил немного и утвердительно кивнул.
– Можно сказать и так. Но если точнее, то мы оказались нужны друг другу. У меня существовало несколько одинаково надежных решений по Брунею, Я, как куратор, выбирал из них по собственному усмотрению. Я выбрал вариант с Ним Гоком.
– Ты выбрал, зная, что так будет больше всего крови? – спросила Люси.
– Да, – экс-майор кивнул, – Это личное. Даякский род Келаби, мой род, раньше имел угодья на северо-западе Калимантана-Борнео, на реке Тембуронг, это в восточном эксклаве бывшего Брунея. Но сорок лет назад мы ушли на сто миль к югу, на реки Махакас и Капоас, в Индонезию. Мы ушли потому, что султан приказал сделать нас правоверными мусульманами, которые падают лицом вниз пять раз в день, которые надевают на женщин мешки, и которые работают батраками и прислугой у более уважаемых мусульман. Граждане Брунея это поддержали. Ни один не возразил. Род Келаби хотел уйти мирно, но нас не выпускали, и пришлось прорываться с боем и с потерями. Я был маленький и почти не помню этого, но в девять лет я дал клятву.
– Тотальная вендетта? – предположил Хаген.
