- …Кроме того, - произнес Спарк, закуривая сигарету, - лично я противник расовой дискриминации роботов. Иногда мне кажется, что мы, люди, ведем себя просто по-свински по отношению к ним. Продаем их, кому попало, делаем из них камикадзе…
- Камикадзе, это совсем другое! – перебил Дземе Гэнки.
- А, кстати, что это? – вмешалась Келли.
- Это довольно сложно объяснить… - начал японец.
- Попробуй, я же не совсем тупая, - ответила она.
- Понимаешь, Келли, - сказала Кияма Хотару, - Камикадзе, это явление, которое очень трудно объяснить, не рассказав сначала о нашей истории, культуре, традициях…
- Ты драматизируешь проблему! – объявил Спарк, - В нашем школьном учебнике это занимает где-то десяток страниц. Не считая, конечно медиа-файлов. И все понятно.
- В вашем школьном учебнике 10 страниц про камикадзе? – удивился Гэнки.
Спарк отрицательно покрутил головой.
- Нет. Вообще про Японию. А камикадзе это, типа, частный экоисторический случай.
- Интересно, а сколько там про Америку? – с некоторой иронией спросила Хотару.
- Про Северную, Центральную или Южную?
- Я имела в виду, про США.
- Ну, США это просто одно из государств с головным офисом в Северной Америке. Полстраницы, как и про любое крупное государство.
- Спарк, милый, - Келли игриво похлопала его ладонью по затылку, - Ты сейчас этими терминами заплетешь ребятам все извилины в мозгах. Прикинь: для них Япония тоже государство. Они-то учились не по вашему экоисторическому учебнику.
- А в этом учебнике написано, что Япония - не государство? – удивился Гэнки.
- Япония, - сказал Спарк, - это мини-континент, как Папуа, или Филиппины. Какие-то государства действовали на этом мини-континенте в разные времена. Ну, и что?
Японский младший лейтенант внимательно посмотрел на собеседника, пытаясь понять, шутит тот, или говорит серьезно.
- Извини, Спарк, но я не понимаю, что изменилось от того, что ты назвал Японию мини-континентом. Главное ведь не в этом. Главное в том, что Япония – государство с очень длинной историей. Ты знаешь, первый император, Камуямато Иварэбико, правил у нас 2700 лет назад. О нем пишут, что он был праправнуком Аматэрасу Омиками, богини Солнца. И от него идет непрерывная цепь из ста двадцати семи звеньев до императора Хидзахито, которому сегодня принадлежит хризантемовый трон. Для нас это важно.
- Для нас тоже важны истории о далеком прошлом, - ответил Спарк.- Ты уже слышал историю Ниоалио Тотакиа, сына великой птицы-шторма Таухириматеа. Ниоалио был одним из спутников arikiroa Мауна-Оро, а затем стал первым ariki атолла Номуавау.
- Это живший 3200 лет назад предок короля Фуопалале, да? – спросила Хотару.
- Он самый, - Спарк кивнул, - Говорят, когда Мауна-Оро шел из Uta-Ru-Hiva, страны предков, на его tiki-proa, первом большом боевом каноэ, было 40 спутников-гребцов. Когда они пришли на Раиатеа, то приняли Parau-i-Hoe, Закон Весла, древний кодекс канаков, и стали ariki-foa, королями-мэрами на островах и атоллах Гавайики. Сейчас существуют две фамилии из тех сорока. Это Хаамеа, потомки акулы Калахикиемао и Тотакиа, потомки птицы Таухириматеа. Такие дела…
Опять возникла пауза. Дземе Гэнки бросил взгляд на монитор, связанный с роботом, выполняющим на глубине более километра, программу обследования затонувшей субмарины-танкера. Убедившись, что корректировок не требуется, японец вернулся к разговору.
- Спарк, ты хочешь сказать, что ваши короли на 5 веков древнее наших императоров?
- Нет, - Спарк улыбнулся и покачал ладонью, - Даты событий до эры книгопечатанья, вообще-то условны. Про них правильнее говорить: «это случилось очень давно», без конкретизации. Иногда можно сказать «это случилось очень-очень давно». В смысле, задолго до «очень давно». Задолго до Мауна-Оро, очень-очень давно, Мауа и Пеле, держащие мир, попросили первых людей посадить кокосовую пальму Упаикиро, чтобы звезды, которые в те времена были еще совсем маленькие и не умели улететь на третье, самое дальнее, небо, могли прятаться под этой пальмой от солнца в жаркий полдень. Потом, звезды подросли и улетели на дальнее небо, а пальму взяли с собой. Сейчас это Корабль Арго - группа созвездий слева от Южного креста. На месте корней пальмы осталась лагуна, атолл вокруг которой так и называли: Упаикиро. Но, 5 лет назад он оказался недалеко от эпицентра Танайского землетрясения. Его коралловое кольцо разрушилось от сейсмического толчка и удара 12-метрового цунами. Считалось, что погибли все люди Упаики, но оказалось, что трое в момент цунами рыбачили на проа, поэтому выжили. Почти через два года, их подобрала на востоке Папуа известная вам Кван Ше. Теперь они ее дети, а ее полное имя - Кван Ше Упаики. Такая история…
- Ты хочешь сказать… - медленно произнесла Хотару, - что Эланг, Окедо и Тиви, это потомки первых людей - хранителей той пальмы, под которой прятались звезды?
- По ходу, так, - подтвердил он.
- Если ты захочешь блеснуть эрудицией, - добавила Келли, - то как-нибудь назови их «tangataa-e-tiai- te-haari-e-fetia». Вот, они выпучат глаза! Будет весело, я отвечаю!
- Что это значит? - спросила японка.
- То, что ты только что сказала, только на языке утафоа. Здесь, в Гавайике, у каждого аборигена- утафоа есть фамильная легенда о предках, живших сотни поколений назад. Спроси Уфале или Баикеву, и они расскажут, как первые Пиакари и первые Иннилоо пришли на Тероа. Здесь великие предки - не привилегия королей или аристократов…
- …Это вообще не привилегия, - добавил Спарк, - Наличие великих предков у любого канака здесь подразумевается. У правильного канака непременно есть великие предки. Возможно, информация об этих предках потерялась, но когда-нибудь она обязательно найдется. И, у каждого правильного канака, скорее всего, будут великие потомки. Это четкая база кодекса Parau-i-Hoe. И это причина, по которой мы, канаки, можем понять резоны пилотов-камикадзе, отдававших жизнь за божественного императора.
Кияма Хотару посмотрела на него с явным недоверием.
- Я отношусь к тебе с уважением, Спарк, но ты не можешь этого понимать.
- Могу, - спокойно ответил он, - Это просто. Если человек чувствует себя мыслящей пылинкой, бессмысленно прилетевшей в эту жизнь ниоткуда и, при ординарном ходе событий, обреченной через некоторое время кануть в никуда, то у него, естественно возникает мотив изменить этот ход событий. И вдруг ему предлагают приобщиться к вечному, божественному, осмысленному. К сотне с лишним поколений обладателей хризантемового трона, происходящих от Аматэрасу Омиками. Бессмысленная жизнь пылинки, по-любому обреченной стать ничем, это сказочно низкая цена за обретение божественности. Ведь пилоты- камикадзе, отправляясь в свой последний полет, сразу становились богами, таковы представления религии Синто.
- Пожалуйста, - негромко попросил Гэнки, - не надо иронизировать на эту тему.
- Я серьезен, как тропический циклон, - сказал Спарк, - Нельзя заниматься военным ремеслом, не задумываясь о смерти. У нас в стране это объясняют любому, кто идет в регулярную армию, или в резервисты. И, если тест показывает, что у волонтера нет собственного отношения к вечности, если он зависит в этом от внешней воли, то ему отказывают по основаниям психологической несовместимости с армейской работой.
Японский младший лейтенант сделал жест, как будто пытался поймать мячик.
- Извини, Спарк, я не понял: у вас отказывают в армейской карьере агностикам, или наоборот, религиозным людям, или приверженцам каких-то определенных религий?
- У нас отказывают тем людям, которые не готовы сами определить для себя такие религиозные или агностические представления, которые обеспечат им достаточный комфорт. Для многих комфорт связан с фамильной легендой, об этом я уже сказал.
- А для тебя? – спросила Хотару.
- Для меня, с легендами моей профессии. Это тоже не редкость. Для ребят, которые регулярно участвуют в кибер-реинкарнациях... Это как раз то, чем вы занимались со стрекозами и «майскими
