- Вы, Логрис, пытаетесь тут доказать, что ветер дует потому, что парус надувается. Бандитизм мусульман вызван их кораном и шариатом, а повод всегда найдется.
- Ламэк, вы полагаете, что такой повод надо создавать специально?
- Я повторяю, Логрис, это не имеет значения. У бандита повод всегда найдется.
- Вы считаете ислам плохой религией, - ответил Уайтмид, - Что ж, это ваше право. Но, давайте признаем очевидное. В данном случае, вы намеренно создали повод. Не было никакой необходимости создавать «Анти-Мекку» и рекламировать это мероприятие.
- Дайте-ка я отвечу, - вмешалась Орлет, - Не знаю, кому как, а мне противно потакать террористам, и подавлять свои желания в угоду их запретам. Пора вспомнить, что мы свободные люди. Или вы против свободы самовыражения, мистер Уайтмид?
- Нет, я лишь против того, чтобы страдали невинные люди. Сейчас уже есть множество убитых и раненых, включая и австралийцев. Дальше, в Австралии могут начаться анти-исламские погромы, на которые последуют ответные погромы в странах ислама. Я за свободу самовыражения, это важное право. Но соразмерна ли та цена, которую другие люди вынуждены будут заплатить за эту конкретную форму самовыражения?
- Идите к мусульманам, - предложила Орлет, - объясните им про права человека и про других людей, которые страдают. Почему вы давите на нормальных людей?
- Я разговариваю с вами потому, - ответил он, - что вы можете воспринять аргументы, обращенные к гуманизму и разуму…
- Для мусульман есть другие аргументы, - мгновенно отреагировала Орлет, - бомбы генерала Ндунти отличное средство убеждения, как оказалось.
Уайтмид поднял руки вверх, как будто сдавался кому-то в плен.
- К сожалению, вы привели именно тот контраргумент, которого я ждал. Вы сейчас не испытываете по отношению к мусульманам ничего, кроме неприязни, и нет никакого смысла рассказывать вам о детях, сгоревших заживо при пожарах в Хартуме…
- …Тогда зачем вы это рассказываете? – резко перебила его Дженифер.
- Я упомянул об этом лишь, чтобы подчеркнуть: вы решили, что все мусульмане, это неприятные и подозрительные люди, и на этом основании, вы одобряете кассетные бомбардировки их стран, и поддерживаете идею выгнать их всех из Австралии. Вы закрываете глаза на тот факт, что из полумиллиона австралийских мусульман лишь несколько тысяч - радикалы. Остальных - за компанию. Так проще всего, верно?
- А что предлагаете вы? - спросила Орлет, - любоваться, как этот сброд хозяйничает в нашей стране по своему шариату, за счет нашего бюджета? И мне плевать, что не все мусульмане – террористы. Мне достаточно того, что все террористы – мусульмане.
- Не знаю, насколько вы готовы воспринять мое предложение, - со вздохом, произнес Уайтмид, - Но я попытаюсь. Я предлагаю действовать по закону, чтобы санкции были применены только к экстремистам. Да, это потребует сил и времени, но это позволит сохранить принцип, на котором построено любое цивилизованное общество: каждый отвечает за свои поступки, а не за поступки любого, кто исповедует ту же религию. И отвечает перед судом, а не перед толпой сердитых вооруженных людей. И не думайте, будто я предлагаю это ради мусульман. На самом деле, это нужно всем австралийцам. Достаточно один раз применить репрессии к социальной группе, которая не нравится большинству, и это будет повторяться раз за разом, все с большей легкостью. Вслед за мусульманами, будут репрессированы еще какие-нибудь люди, чьи взгляды, или образ жизни, не нравится большинству. Потом начинается принудительная унификация. У народа должен быть один фюрер. Или одна раса. Или одна религия. Или одна партия.
- …Или одна хартия, - спокойно договорила Орлет.
Представитель «Amnesty International» снова печально вздохнул.
- Этой реплики я тоже ждал. Вы ведь сейчас живете в Меганезии, и у вас тут семья…
- Я австралийка! - Орлет прицелилась в него пальцем, - …В отличие от вас, мистер Уайтмид! Я родились в Австралии, и мои предки живут в Австралии больше двух столетий! Это моя страна, а не ваша! Какого хрена вы лезете со своими советами?!
- Тише, тише, - нежно произнес Ламэк, положив огромную ладонь ей на плечо, - Ты знаешь, что такое «юрист»? Это тот человек, профессия которого: представить свою позицию зрителям в выгодном свете, а оппонента представить неуравновешенным, агрессивным и неумным субъектом. Это написано даже в школьном учебнике…
- Все, я уже успокоилась, - проворчала она, погладив его руку, - Спасибо Ламэк.
- Я все время рядом, мы партнеры, - ответил он и, лучезарно улыбаясь, повернулся к Уайтмиду, - Вы ждали реплики про хартию? Хотите поговорить об этом подробнее?
- Мне жаль, что вы так предубеждены против моей профессии… - начал британец.
Ламэк сделал огромные удивленные глаза и развел в стороны свои мощные лапы.
- Я говорил о вашей профессии, но вы лично внушаете мне огромное уважение! Ваш героический приезд в нашу тоталитарную унифицированную страну, где так жестоко преследуют любое инакомыслие, делает вам честь!
- К чему вы это говорите, Ламэк?
- Просто, я ответил на вашу реплику о предубеждении. А теперь, если вы не против, вернемся к вашему предложению, адресованному австралийцам.
- Да, разумеется, - Уайтмид кивнул.
- …Вы предложили, - продолжил меганезиец, - действовать по закону, чтобы санкции были применены только к тем мусульманам, которые являются экстремистами, так?
- Именно так. Цивилизованное общество не должно наказывать невиновных.
- Прекрасные слова! - воскликнул Ламэк, - Очень хорошо, что вы юрист и можете нам объяснить, какие мусульмане – экстремисты, а какие – нет. Ведь вы можете, так?
- Простите, пожалуйста, но я не могу подменять собой австралийский суд.
- Нет, нет! – Ламэк снова выпучил глаза, - Я не прошу вас решать что-то про какого-то конкретного мусульманина. Я прошу только объяснения: что такое экстремизм?
- Тогда, конечно, я могу ответить. Экстремизм, в юридическом смысле - это движение, направленное на присвоение публичной власти без демократических выборов.
Молодой меганезиец мгновенно вытащил из наплечного браслета коммуникатор и привычно потыкал пальцем в экранчик.
- Ага… Публичная власть бывает законодательная, судебная и исполнительная. Для экстремизма надо направляться на присвоение всех трех, или достаточно одной?
- Согласно теории права, - пояснил Уайтмид, - захват любой ветви публичной власти эквивалентен захвату всей власти.
- О! Так, все, оказывается просто! – обрадовался Ламэк, и повернулся к компании, продолжавшей оживленно болтать около огромной тыквы, - Кэп Виго! Срочно нужна помощь с info! У тебя в коммуникаторе должен быть список австралийских жрецов – мусульман, которые выступают за шариат для всего общества.
- Мусульманские жрецы, - крикнул капитан Виго Рэдо, - бывают разные: факихи, кади, муфтии, муджтахиды, муллы, муэдзины, улемы, имамы и шейхи. В числе имамов есть аятоллы, а в числе шейхов, по теории, есть халифы, но реально все халифы вымерли.
- А можно просто список всех, кто за шариат? – спросил Ламэк, - ранг не волнует.
- Можно, - подтвердил капитан INDEMI, вынимая свой коммуникатор, - Так. Список формируется. Полминуты… Готово! 2276 фигурантов. Но, часть данных про них для служебного пользования. Я могу это тебе показать только по решению судьи.
- А мне лишнего не надо. Если не трудно, скинь на ноутбук Дженифер то, что не для служебного пользования, а для общего. Ага?
- Для общего - легко… Так… Дженифер, info у тебя.
Ламэк помахал капитану ладонью.
- Mauru-uru Vigo!... Ну, вот, Логрин. Теперь мы имеем список экстремистов, которые действуют для захвата власти. Скажи, что ты предлагаешь с этим делать дальше?
