Белли? Белли не то, чтобы очень ревнивая, но услышать такое по телефону… А потом, я прихожу домой и получаю по лбу этой бутылкой. Хорошо, что вскользь, а то бы я не отделался синяком на фасаде…
Пилот замолчал - очередная волна плеснула ему в лицо, и вынудила отплевываться. Климент XV ткнул его пальцем в плечо и сообщил:
- Во-первых, ты неправильно надел спасжилет. Распредели его по телу, и застегни на поясе, тогда тебя не будет болтать, как дерьмо в сортире, а когда ты снова раскроешь пасть, тебе туда не забросит полпинты воды. Во-вторых, ты закономерно получил бутылкой по морде. Если ты завел любовницу, что, кстати, грех, то ты должен был сделать так, чтобы она не познакомилась с твоей женой, или же познакомить их сам, чтобы это не произошло в неудачный для тебя момент.
- А я тебе говорил: не заводи постоянных любовниц, - вмешался Сантено, - я вот не завожу постоянных, и моя Камилла ничего не знает. Очень даже замечательно.
- Балбес! - сказал ему Папа, - Будь у твоей жены побольше логики, ты бы уже сто раз попался. Но твоя жена просто золото. Веселая, симпатичная, хорошо готовит, любит детей, и совершенно не умеет логически мыслить. Зачем ты вообще ей изменяешь?
- Ну, не знаю… - произнес штурман, - Оно как-то само получается. И потом, все так делают... Дон Хавер, а я вдруг подумал: что, если я дам обет?
- Это какой еще обет? – удивился Климент XV.
- Ну, такой, что если мы выберемся из этой передряги, то я больше не буду изменять своей жене. Может, Бог услышит и пошлет какой-нибудь корабль, как вы думаете?
Папа немного покачался на воде, и попробовал, в порядке тренировки, разглядеть появляющиеся над волнами пальцы ног (ботинки и носки, разумеется, были давно сброшены). Добившись в этом успеха, он ответил на вопрос штурмана.
- Бенито, ты балбес, как я уже сказал. Какой толк в обетах, которые ты даешь, когда находишься объективно в жопе, и мечтаешь, чтобы Господь тебя оттуда вытащил? Никакого толка. Вот, если, по возвращении домой, сидя в вечернем клубе, и глядя на симпатичных девчонок, которые крутят попками и сиськами, ты вдруг поймешь, что клеиться к ним будет нечестно по отношению к Камилле, тогда другое дело.
- С чего это я в вечернем клубе вдруг такое пойму? – совершенно искренне удивился Сантено, - вот, если бы вообще не ходить в этот клуб… Но куда тогда ходить?
- А ты попробуй пойти в вечерний клуб с Камиллой, - предложил Папа.
- Ну, вы и скажете, дон Хавер! Кто же в такой клуб ходит с женой?
- На ней не написано, что она твоя жена. Иди с ней в клуб, как если бы ты ее склеил.
- А потом? – растерянно спросил штурман.
- Потом в парк, или на пляж, или на чердак, я не знаю, как у вас теперь принято. Вот увидишь, Бенито, какой получится интересный эффект.
Сантено замолчал, сосредоточенно пытаясь вообразить себе действия с собственной женой, рекомендованные Климентом XV, а пилот Аркандэ вздохнул и спросил:
- Мне-то что теперь делать, дон Хавер? В смысле, с Белли и Литой?
- По-моему, - сказал Папа, - ты, на данный момент, сделал все, что мог. Лучше, пока ничего больше не делай, а то снова получишь по лбу, но не вскользь, а фронтально.
- Как? Совсем ничего не делать? – уточнил Аркандэ.
- Совсем, - твердо сказал Климент XV, - Тебе, болвану, повезло, что тебя любят две толковые женщины, и что они сами решили между собой договориться. Но, если ты начнешь встревать в это, то тебе так разукрасят физиономию, что ты сможешь идти работать в Голливуд, играть инопланетных монстров без грима. Когда ты вернешься домой после того, что сегодня произошло… Я не буду сейчас читать тебе лекции по женской психологии. Когда мы доберемся до телефона, ты сам поймешь.
На поясе у Папы висел отличный спутниковый телефон, но именно сегодня, связь временно отсутствовала по причине войны между Альянсом и Нуэва-Гранада.
- Дон Хавер, а нас, правда, найдут? - с надеждой, спросил Сантено.
- Мальчики, вы уже двадцатый раз об этом спрашиваете, - проворчал Климент XV и, подняв правую кисть, посмотрел на светящийся циферблат часов, - Я двадцатый раз объясняю: найдут, если мы все сделаем правильно и вовремя. Вовремя это, в данном случае, значит: через четверть часа.
…
Через четверть часа, тремя милями севернее.
Флайер-геликоид «Paja» на поплавках-шасси медленно дрейфовал на юго-запад. Два широких полукольца ротора имели значительную площадь, и работали, как парус. Лейтенант Улкерт и штаб-сержант Гэго перекуривали, заодно наблюдая по монитору процедуру обследования роботом-спайдером маломерного судна-автомата, которое представляло собой типичную «пляжную» скоростную моторку: 4 метра длиной, со стеклопластиковым корпусом и тканевым тентом кабины. В тенте – вырез, вполне достаточный для работы компактного противовоздушного комплекса «Startracker», размещенного в кабине, на турели. Управление турелью, как и управление самой моторкой – от обычного ноутбука с встроенным GPS и приставкой- гирокомпасом. Экипажа не было, зато рядом с турелью, на видном месте, лежала книга в зеленом переплете с золотой надписью «Al Koran», продублированной арабской вязью.
Когда обложка книги появилась на экране, Бертон Улкерт неудержимо заржал.
- Гэго, ты понимаешь, как это трогательно? Оставить стрелковому роботу Коран! Наверное, бородатые исламисты рассудили, что этот робот перед ответственным выстрелом по самолету Римского Папы, захочет обратиться к священной книге!
- Исламисты, они тупые, да, - сосредоточенно произнес штаб-сержант, - Но они не бросают свою исламскую книгу просто так. Я думаю, ее бросил кто-то другой.
- …И этот кто-то, - добавил Улкерт, - или нас считает дебилами, или сам дебил.
- Может быть, так, - согласился Гэго, - а, может быть, иначе. Может быть, это очень хитрый исламист, который подумал: Я брошу исламскую книгу, и все подумают: «конечно, это сделали не исламисты». Вот такая специальная хитрость.
- Ты сам-то веришь, что это возможно? – скептически поинтересовался Улкерт.
- Ни хера не верю, нет, - ответил Гэго, - Если бы исламисты хотели сказать, что это сделали они, то позвонили бы на какое-нибудь TV. А если бы исламисты не хотели признаваться, что это сделали они, то поставили бы на эту моторку мину.
- Вот-вот, - Улкерт кивнул, - А еще меня удивляет, знаешь, что? С корпуса пусковой установки «Startracker» не сбит заводской номер, и мы можем узнать, откуда она.
- Очень глупый дурак делал этот теракт, - задумчиво проворчал Гэго.
- Или очень умный говнюк, - высказал предположение Улкерт.
- Кого-то сильно-сильно подставили, - заключил Гэго, - Скажи, Берт, как быстро мы можем узнать, кто покупал на заводе dick с этим номером?
- Один день, максимум два, - ответил лейтенант.
- Я думаю, - сказал Гэго, - Тот человек, который покупал, уже умер. На него покажут пальцем. Он не сможет возразить. Все, кто надо, поверят: это сделали его друзья, да!
- Мертвые молчат… - задумчиво произнес Улкерт.
В этот момент включился динамик
- Тон-тон, Жаба, это Пчела! Проявись.
- Пчела, это Жаба, - ответил Гэго в микрофон, - что у тебя?
- Красная сигнальная ракета, - ответила Пчела (она же - Нлиа), - Запуск был прямо с поверхности океана. Примерно три мили к югу от вас. Даю маркер на ваш комп.
- Вижу маркер, Пчела, - отозвался Улкерт, - Выходит, кто-то уцелел…
…
На точке маркера, через полчаса.
То, что находилось сейчас на поверхности океана, издалека можно было принять за странную сцепку двух осветительных устройств. Одно: футуристическая настольная лампа на низкой подставке и с разрезным плоским абажуром из двух наклоненных в разные стороны металлических полуколец. Другое: верхушка оранжево-красного бумажного фонаря, вроде тех, что висят над входами китайских кафе во всем
