стала похожа на губку), и переодетая в нечто вроде короткой, где-то примерно до верхней трети бедра, античной туники, ослепительно-золотого цвета, и подпоясанной витым алым шнуром. Вырез на тунике доходил почти до пупа. Когда девушка с размаха плюхнулась в кресло, верхняя часть этой псевдо античной одежды распахнулась, продемонстрировав маленькие груди формы «вишенки».
— Ну, как? – спросила она.
— Вы хорошо выглядите, — честно признал Стэн.
— Ну, так! — она широко улыбнулась, — вот тема: тысяча двести квэх в день за секс и за экскурсии. В баксах это девяносто шесть. Но секс, понятное дело, без извращений.
— Что, вот так сразу? — спросил он.
— Можно сразу, — ответила она, — но не больше, чем на декаду вперед. Можно по дням. Можно в какой-то день только экскурсии, а в какой-то только секс. Шестьсот за то, и столько же за это. Мне надо знать когда — что за два дня, чтобы договориться на счет графика смен на фирме и, для настроения тоже. А вот сегодня и завтра я свободна, как ветер. Так что поехали, хоть прямо сейчас.
— Э... — Стэн покрутил пальцем в воздухе, — Поехали, в смысле экскурсии, или секса?
— Так, это на ваш выбор. Разве непонятно?
Отказываться вообще от всего было в такой ситуации просто некрасиво, так что Стэн приобрел на сегодня одну экскурсию за 48 долларов, а про будущий период, печально сослался на конференцию и работу... Маргарита, что характерно, вовсе не обиделась, а логично заключила: «Тогда, прокатимся по всему самому интересному. Погнали!».
3. Эколог Юл Фоске.
Мини-отель Кларион, поздний вечер.
Вероятно, новый гость приехал совсем недавно, менее часа назад. Теперь он сидел на балконе второго этажа, и Анхела Кларион поила его кофе. И, разумеется, когда во двор вкатились Маргарита и Стэн на турбо-скутере, гость вскочил вместе с Анхелой, чтобы понять, не требуются ли экстренные меры. Выглядел гость очень обыкновенно. Слегка загорелый европеец, возраста между 30 и 40 (точнее не скажешь), среднего роста, ни худой, ни толстый, шатен, стрижка ежиком, лицо круглое, глаза зеленые, нос короткий, линия губ прямая, подбородок округлый, но не безвольный. Особых примет нет. Одет в светлые шорты и свободную рубашку с коротким рукавом. Тоже ничего особенного...
Анхела всплеснула руками.
— О, Иисус и Мария! Рита! Ты что, устроила доктору Зауэру турне по канализации?
— Мама! Я не при чем! Но, кули совсем охренели! Надо ловить их и линчевать, вот что!
— Тиокетон, — констатировал новый гость, осторожно потянув носом.
— Вы рубите в химии? – спросила Маргарита.
— Чуть-чуть, — новый гость улыбнулся, — Юл Фоске, адвокат-эколог, к вашим услугам.
— Маргарита Кларион, к вашим. А это доктор Стэн Зауэр, тоже из Европы, как и вы. Я забыла, из какой страны. Не важно. Юл, а что делать с этим сраным тиокетоном?
— Ну, если в доме есть пергидроль и уксусная эссенция...
— Конечно, есть! Сколько угодно!
— ...Тогда все просто. Нам нужно по бутылке того и другого, и ведро холодной воды.
Через час, все праздновали победу человеческого разума над тиокетоном. Химический фокус тут же повесили на интернет-блог, а Анхела сделала коктейль «перечный лайм-мохито», невероятно вкусный и умеренно-крепкий. Маргарита после первого глотка высказала свое восхищение, а после второго глотка заявила:
— Юл, вы просто обязаны рассказать, откуда вы знаете про такой химический фокус.
— Я расскажу, мисс, но надеюсь, что вы тоже расскажете, как вас с мистером Зауэром угораздило вляпаться в тиокетон.
— Ага, – согласилась она, — но вы рассказываете первым.
— ОК, – сказал Фоске, закуривая сигарету, – дело было в приатлантической Африке, в Овамбо, в позапрошлом году. Я помогал цивилизованно разбираться с субъектами из европейской горнорудной концессионной компании, которая решила игнорировать требования туземного самоуправления. Корпоративная охрана «Outline Direct Assist» (ODA) применила именно это вещество, тиокетон, против экологического пикета. Мне тоже досталось. К счастью, в нашей команде были туземные ковбои, которые сразу сказали, что надо делать.
— А они-то откуда знали? – удивилась Анхела.
— Они, — ответил эколог, — воровали это вещество на складе компании, его там много, поскольку оно применяется при обогащении руды. А ковбоям оно было нужно, чтобы отпугивать львов от стада. Лев обходит за милю то, на что капнули тиокетон.
— И я чертовски его понимаю! – воскликнула Маргарита.
— Да, — Фоске кивнул, — тиокетон — самое вонючее вещество в мировой химии. А теперь представьте: ковбой возвращается в крааль, там танцы, девушки, все такое, а от него, извините, такое амбре, что скунсы корчатся в муках зависти. И ковбои, методом проб и ошибок, подобрали из бытовой химии рецептуру, уничтожающую тиокетон путем его окисления до чего-то безобидного. Вот и вся история.
— А чем завершился конфликт с горнорудной компанией? – спросил Стэн.
— Несчастный случай, — со вздохом, ответил эколог, — они практиковали неосторожную эксплуатацию емкостей со сжиженным газом. Как установил суд, взрыв на комбинате произошел именно из-за этого, а не из-за чьего-либо злого умысла.
Возникла пауза. Маргарита почесала в затылке.
— Надо же, блин. А как было на самом деле?
— Раз есть судебное решение, — сказал он, — значит, так и было.
— Вы, правда, адвокат? – спросила она.
— Я слегка разбираюсь в праве. Для экологии это важно. А теперь давайте вашу историю.
— Ну, — Маргарита кивнула, — я повезла Стэна на экскурсию. Мы прокатились вдоль пляжа, погуляли по кампусу университета, потом я показала собор Нотр-Дам-де-Агренда и замок пирата Ван-Дорна, а когда уже стало темнеть, мы поехали к кентавру, на Музыкальную площадь. Там тусовка с лазерными эффектами начинается на закате. Все зашибись, мы танцуем, в центре идет стриптиз с жонглерами, дело движется к реальному кандомбле, и вдруг над площадью пролетает какой-то пидор на агро-самолете и поливает нас всех химической сранью. В смысле, этим тиокетоном. Вот и весь хрен до сантима. Публика дружно блюет и лезет отмываться в фонтан. Мы тоже отмываемся кое-как, и двигаем домой, куда же еще?
— Маргарита, — вмешался Стэн, — а почему все сразу решили, что это выходка кули?
— А чья же еще? – удивилась она.
— Ну, — он повертел пальцем в воздухе, – например, просто хулиганы.
— Нет, — Маргарита тряхнула головой влево — вправо, — для хулиганства нужен прикол, а такое дело ни разу не прикалывает. Тупое дерьмовое свинство. Значит, кули.
— Не вижу логики, — сказал Стэн, — Для чего кули нужно тупое дерьмовое свинство?
Она удивленно пожала плечами.
— Это понятно. Они за дерьмовую культурную интеграцию, против нашего фольклора, против нашего католицизма, и против нашего танца кандомбле.
— Мне казалось, — заметил Стэн, что кандомбле ближе к религии Вуду.
— А у нас католический кандомбле, — парировала Маргарита.
— Знаете, — произнес Юл Фоске, поднимая стакан с коктейлем и глядя сквозь него на лампочку под балконным навесом, — мне кажется очень странным это происшествие. Пролететь на малой высоте над толпой, и накрыть ее капельным потоком из бака для химикатов, это, по-моему, требует от пилота очень серьезной квалификации.
