ответом через три дня. Витька пришел, а то бы его теща живьем сожрала. Ответ он получил в таком духе: иди, мол, к адвокату Локтеву и ни о чем не беспокойся. Дело ты выиграешь.
Ну, и пошли суды — заседания. Наконец, месяца через три Локтев позвонил и сказал, что дело выиграл. И мало того, что потерянные деньги фирму обязали выплатить, но и за моральный ущерб и судебные издержки тоже мерзавцы — строители платить будут! Витька офигел, ясная штукатурка, от радости чуть тещу не расцеловал, но вовремя удержался. Потому что она только теперь сказала ему, что хочет учитель за добрый свой советик. А хотел Алексис совсем чуть: десять штук в баксах, наликом и быстро!
Когда Витек орать про то, какой этот учитель засранец, перестал — он смог думать. А подумав, решил: ему-то тоже нехило остается! Тридцать кусков! Живи и радуйся! Пожалуй, что и тещу не зря слушал…
Ну, вот. А у Костика тоже положенье сложилось — хоть бы кто подсказал, что же делать? Короче, дурь такая: неважно откуда, но кое-какие бабки Величко заполучил. И деньги приличные, а только что с ними делать — не понятно. То есть, можно бы и хату купить покруче и погулять с мальчиками — девочками, но вот жалко тратить такую прорву бабла на ветер. Вот бы в дело вложить! Костя кормился, и неплохо, с цеха в пригороде Гродина. Цех его выпускал мягкую мебель, продавалась она прямо там же, со склада при цехе. Люди приезжали, выбирали, покупали. Только вот, мало кто имел возможность прикатить за город, в чистое поле и самовывозом забрать мебель. А всем покупателям доставку организовать — слишком накладно. Вот если бы магазин в самом Гродине! А еще лучше, и цех и магазин. Тогда можно было бы и корпусную мебель с фабрик возить и свои точки на городских рынках открыть. Все же ближе, чем семьдесят километров по бездорожью гнать и слушать, как диваны в кузове подпрыгивают и рассыпаются на ухабах.
Мысль крутющая, аж все чешется! Но только нет в городе местечка для реализации заветной Костиной мечты. Цех в Гродине уже есть и приличный. Торговые точки, где мебель из этого цеха продается, тоже открыты на всех рынках. Конкурировать с производителем, которого все в городе знают — дело неблагодарное. Но так хочется обосноваться в городе! Так хочется…
И вот, когда уже Костик решил было плюнуть на всю затею и начинать искать новую квартиру, встретился ему Витя со своей басней про учителя!
Костя сделал вид, будто счел рассказ приятеля чушью несусветной, но невольно запомнил все, что тот рассказал. А потом и сам сходил в Дом пионеров…
Надо честно признать, Учитель Костю потряс. Только лишь появился на сцене, как в зале стало тихо, все вытаращились на этого страшного хмыря, рты поразевали. А он такой странный, будто бы и не при делах, будто сам не понимает, что вокруг творится. И когда в зал смотрит, кажется, будто прямо на тебя! Вот видит он именно меня, Костю Величко, сидящего в двенадцатом ряду и мечтающем о своем мебельном цехе в центре города!
Когда пришло время вопросы задавать, Костя тоже встал. Он никогда не был забитым тюфяком, но тут вдруг стал блеять как овца6
— Я вот, блин… мебельный цех… а тут уже есть, блин…
Договорил, чего спросить хотел, с таким трудом, будто мешки разгружал. Учитель снова смотрел на Костю, потом Величко словно сквозь сон услышал ответ:
— Приди завтра.
После собрания Костя чувствовал себя разбитым и вялым.
На следующий день он пришел в Дом пионеров, там ему показали, где сидит очередь на благословение и Костик уселся в самом конце.
В тот день он благословения не получил, но за визит он заплатил триста рублей, хоть и Учителя не увидел. Он уже собрался разозлиться, но мужик в очереди ему сказал, что так и бывает.
— Тут терпение надо, молодой человек. Я вот в третий раз сегодня пришел и не жалуюсь — раз надо ждать, значит, дело мое движется!
— А у вас чего? — бесцеремонно спросил Костик.
— Я отставной военный, а работу найти не могу. Вот, Учитель сказал — благословит и все путем будет.
— А-а…
Он бог, что ли?! Костя злиться не стал, а пришел еще раз. Уже приготовился заплатить и уйти, как его неожиданно позвали в кабинет к Учителю. Зашторены окна и не горел свет, но видно было, что обставлен кабинет богатой мебелью, а сам одетый в черное Учитель сидит в глубоком кресле у плотной портьеры. Костя подошел ближе.
— Здрасьте! — сказал он довольно громко, скрывая развязностью смущение. — Мне благословение, типа, ваше надо!
Учитель молчал, его глаза смотрели в пол.
— Вы слышите? — спросил Костя, подходя ближе. — Типа…
Он уже был совсем рядом с креслом Учителя, когда сидящий поднял взгляд. Раньше Костя не замечал, какие у него глаза, а сейчас вдруг увидел: светлые, совсем светлые. Радужка почти не отличается от белка, а зрачок маленький, жуткий. Кажется, будто лицо белоглазое, страшное.
«Это как в кино, спецэффект! — сказал себе Костя. — Или, как их называют? Линзы! Подумаешь, напугал!»
Но линзы это или нет — было без разницы, потому что ощущение ужаса не проходило.
— Ты цех свой получишь, — почти шепотом проговорил Учитель, не отводя белых глаз от Костиного лица. — Благословляю! Жди, тебе позвонят.
И тут Костя сделал то, чего в жизни не делал: он бухнулся на колени перед этим мужиком! Потом было стыдно вспоминать, а в тот момент казалось, так и надо. Учитель протянул руку, коснулся холодными пальцами лба Костика и убрал руку, оставив на коже легкое ощущение жжения. Дома Костя разглядит, что место, где Учитель приложился, покраснело и покрылось меленькими волдыриками.
Через две недели ему, действительно, позвонили.
Глава 15. Дело дрянь!
… «Утро добрым не бывает!» Эта истина заново открылась Седову, едва рассвет проник в окна его маленькой квартиры. Словно петух, встречающий первый луч солнца, заголосил телефон. С трудом открывая мутные свои глаза, Пашка проклинал мерзавца Белла за все хорошее, что тому удалось сделать для человечества. Телефон продолжал названивать и пара недобрых пожеланий была отнесена на счет настойчивого звонаря. Однако, вместе с разбуженным сознанием, проснулось и глубоко запрятанное вчерашнее потрясение: Ника.
— А… — первая попытка произнести короткое слово была неудачной. Пересохшее горло не желало издавать звуков. Кашлянув, Паша попробовал еще раз и вышло лучше: — Алло!
Но он опоздал. Проклинаемый звонивший потерял терпение и отсоединился. В трубке щелкнуло, раздались гудки отбоя. Пашка выругался так, что сам окончательно проснулся. Подождав немного повторного звонка, он натужно зевнул, пытаясь вызвать желание сна и, не добившись ничего похожего, отправился на кухню. Там он дождался пока закипит чайник, налил себе кофе и только тогда позволил воспоминаниям напасть на себя.
— …Мы с Никой потому и сошлись, что противоположности притягиваются, — говорил всхлипывающий Роман на обратном пути от злосчастного хутора Березового. Седов сам сел за руль его «Тойоты», позволив хозяину машины выпустить свои эмоции. Он и выпускал: — я восхищался ею: вся такая живая, такая активная! У меня совсем другой склад характера — я такой рациональный, такой разумный. Если что — уступаю. Промолчу, уйду. А она — вся огонь! Рядом с ней никогда не было пусто или
