примешивались и другие ароматы – трав и леса.
Неожиданно где-то поблизости я услышала вой и скулеж, а над краем ямы появилась знакомая узкая морда.
– Бей! – обрадовалась я. – Ты тут, милый!
Он еще поскулил и потоптался на месте, словно бы соображая, а не спрыгнуть ли и ему вниз, раз там уже сидит хозяйка? Но высота стен, около двух с половиной метров, ему не показалась безопасной.
– Стой на месте, – сказала я ему, – не двигайся! Еще рухнешь вниз…
Илья все возился на той стороне тоннеля, а на дно ямы, рядом с моими ногами упала тень. Я повернулась в ту сторону, где, согласно законам физики, должен был находиться некто, отбросивший эту тень. И я увидела его силуэт, хоть утреннее солнце и пыталось помешать. Там, наверху, стоял Никита.
– Выбрались всего за сорок минут, – усмехнулся он. – Отличный результат. Тридцать минут в себя приходили и за десять оказались здесь. Вообще-то я не думал, что вы такие ловкие.
Он подошел к краю ямы и присел на корточки. Тем временем Акбей исчез.
– Никита, помоги нам, – попросила я, – Никита, мы все знаем, мы все поняли. Ты еще можешь уехать. Просто уехать из поместья, и мы…
Он провел ладонью по лицу, как будто убирал с него приставший песок или прядь волос. Потом посмотрел куда-то направо и сделал жест, будто просил подождать минутку.
Рядом со мной уже стоял Илья, а он соображал намного быстрее. Это было понятно хотя бы потому, что на разговоры с Никитой он времени терять не стал. Он даже не посмотрел на него.
Пару раз подпрыгнув на месте, Илья что-то увидел, там, за краем ямы. Потом, удивленно присвистнув, потянул меня к противоположной от Никиты стороне ямы, где тихо сказал:
– Сейчас я тебя подсажу, а ты сразу убегай, поняла?
– Нет, я боюсь его.
– Беги скорее, иначе мы не выберемся!
Никита наблюдал за нами сверху, опустившись на одно колено. Он слегка балансировал в своей неудобной позе, но не пытался подняться на ноги.
Илья снова зашептал мне на ухо:
– Ты должна выбраться очень быстро. Давай сейчас я подставлю руки, ты вскочишь…
– Нета, – вдруг позвал меня Никита негромко. – До смерти Кости мы с твоей сестрой любили друг друга. А потом она сказала, что любит только Костю, а я вроде как случайно подвернулся. То же самое повторилось и с тобой пять лет назад. Ты была со мной, а потом появился Илья и все разрушил.
Услышав свое имя, я обернулась, потому что звук его голоса всегда действовал на меня, в зависимости от обстоятельств, пугая или раздражая. А когда он заговорил, я медленно пошла в его сторону, пока не остановилась в середине ямы, как зачарованная внимая его словам. И я предчувствовала, что он говорит со мной в последний раз. Вот только в его или в моей жизни?
– Шестого апреля Веты не должно было быть дома. Она поехала в гости к подруге, за город, но не осталась там ночевать, а вернулась домой. Она вошла в тот миг, когда Костя упал на пол, и закричала. Я бросился к ней, хотел как-то успокоить, но она стала убегать. Я загнал ее в угол, в коридор, и выстрелил, потому что знал – она не полюбит убийцу своего мужа. Я проиграл.
– А почему ты отвез Костю в больницу?
Никита снова провел по лицу ладонью. Казалось, ему мешает что-то, от чего он все никак не может избавиться.
– Выстрелив в Вету, я вдруг увидел, что брат дышит. И тогда я решил, что должен дать ему шанс спастись. Если он выживет и я попаду в тюрьму, значит, так тому и быть. Но он умер… Вскоре в «Теремок» приехала ты, и у меня появился второй шанс. В какой-то миг я был счастлив – ты была со мной. И я нашел идеальный способ скрыть свое преступление, переложив ответственность за него на свою мать. Все было очень хорошо, но тут вмешался Илья, и, когда ты ушла к нему, я решил убить тебя. Убить изменщицу второй раз. Помнишь, я говорил, что остаюсь на ночь в городе? Дважды я приходил из города по тоннелю в поместье, но не находил тебя в комнате. И, знаешь, я подумал тогда, что это судьба, ведь я любил тебя…
Он снова посмотрел вправо и дал отмашку. Где-то совсем близко заработал двигатель какой-то мощной машины. Потом Никита опустил глаза на меня и произнес что-то, что заглушил звук работающего мотора. Но я догадалась. Он сказал: «Я люблю тебя».
Илья, который слушал признание убийцы, стоя за моей спиной, потянул меня в сторону.
Никита снова привстал с корточек, но, заметив, что мы внизу как-то засуетились, опять опустил колено на траву.
За спиной Никиты взвыл Акбей. Скорее всего, Бей лежал спокойно на травке, а звук мотора перебил ему сон. Рык машины слегка напугал моего борзого кобеля – Акбей не любил машин вообще и больших машин в частности.
Илья толкнул меня локтем, намекая, что пришло время действовать. Он подтащил меня как можно ближе к каменной стене ямы, немного присел, подставив мне переплетенные руки. Я наступила на них правой ногой, и тут же край ямы оказался перед моей грудью. Илья судорожно выдохнул – это была боль в спине. Тогда я поторопилась: немного подтянулась и, упираясь ногами в стену, вылезла наверх.
Встать на ноги сразу мне не удалось. Для начала я села на землю, не обращая внимания на команды Ильи снизу:
– Беги, Нета, скорее!
А увидев, что происходит вокруг меня, я поняла, что никуда не побегу. Удрать и бросить Илью в такой ситуации было невозможно.
Слева от меня на краю ямы стоял огромный КамАЗ-самосвал, развернутый кузовом к яме. Он был нагружен землей, и было ясно, что через несколько секунд земля – а это был десяток тонн – обрушится в яму, на голову мужчине, без которого жить дальше не имело смысла.
– Илья, там КамАЗ с землей! Ее сейчас сгрузят в яму! – крикнула я вниз.
Илья замахал мне рукой, показывая, что он и так все знает, а мне надо бежать, и бросился к разобранному нами отверстию, ведущему в тоннель.
Акбей, стоявший позади Никиты, снова завыл. В ста случаях из ста он бы сбежал, а сейчас почему-то остался.
– Бей! – крикнула я, надеясь голосом успокоить собаку.
Мотор машины продолжал реветь, кузов поднимался вверх, земля в нем сотрясалась и смещалась в сторону наклона.
Тем временем Никита поднялся было во весь рост, но согнулся от боли – судорога свела ему ногу. Он издалека грозил мне и кричал в мой адрес что-то недоброе. Я понимала, что сейчас он подскочит ко мне и скинет назад в яму. А Акбей…
Я так и не поняла, почему он сделал то, что сделал. Афганские борзые не созданы для того, чтобы спасать хозяев из передряг. Говорят даже, что это самые глупые собаки на свете, с чем лично я не согласна. Они самые невоспитуемые животные в мире, потому что всегда помнят о своем интересе. Они созданы для бега, сосисок, игр, а вовсе не для того, чтобы жертвовать собой, потому что кто-то помешался на своей любви, извратив всякий ее смысл.
Когда бурая земля лениво посыпалась из кузова, чтобы потом рухнуть всеми своими тоннами в яму, когда Илья уже карабкался вверх, к отверстию, ведущему в тоннель, Акбей с места прыгнул на спину Никиты. Двадцатикилограммовый афган столкнул мужчину в яму, упав за ним следом, и они оба приняли на себя основную тяжесть груза КамАЗа.
15
– Акбей! – кричала я как сумасшедшая. – Илья!
Земля заполнила яму, насыпавшись чуть с горкой. Та сделалась похожей на большую многоместную могилу, каковой и стала на некоторое время. Кузов самосвала опустился вниз, мотор КамАЗа смолк, а мои крики стали слышны на всю округу.
Но я не только кричала, я рыла мягкую землю руками, проваливаясь в нее, утопая, как в зыбучих песках. И я не знала – где мне рыть в первую очередь? Если Илья успел добраться до нашего подкопа из тоннеля в яму, то рыть надо в середине, куда упал Акбей, а если нет? Я пыталась копать и там, и там.
