он оставил при актере дежурного.
У пятерых тоже нашлись причины на вспоминать о больном до приезда «скорой». Надо было перенести бутафорию со сцены в маленькую комнатку за задником. Администрация особо предупредила девушек, что назавтра зал понадобится для собрания преподавателей. Света съехидничала:
— Вот уж, действительно, ведьмы слетятся!
На уборку ушло минут тридцать, так как помощников на занудное дело не нашлось. Все «помощники» уже скакали по залу под грохот динамиков. Танцевальная группа, даже не переодевшись, выплясывала в общей толпе. Девушка, изображавшая Королеву шабаша, извивалась голым телом в центре самого большого круга посередине зала.
— Содом и Гоморра! — прокомментировала происходящее Ира, на минуту выглянув в зал из-за кулис.
Завершив освобождение сцены, ведьмы присели на минуту прямо на подмостках, мечтая только об отдыхе, но тут к ним прибежал председатель студпрофкома. Он звал организаторов празднества в свой кабинет, чтобы обмыть удачное проведение мероприятия. В своих выводах относительно успешности акции, как он называл шабаш, Женя опирался на слова Маслакова, который не заметил ничего, кроме своего успеха у толпы.
— Ну, только артист упился до белочки, — доложил он о Веселовском. — Они все там, в театре пьют.
«Скорая» задерживалась, и пришлось повторить вызов.
Пока ждали врачей и обмывали шабаш, пятеро молчали о своих сомнениях. Зачем напрягать счастливого профсоюзного босса! Они просто поулыбались, распили бутылку «Шампанского» и покивали лохматыми ведьминскими головами на его заздравные тосты. Когда скромное застолье начало всех раздражать, прибежал дежурный с первого этажа и сообщил о приезде «скорой».
— Ну, — сказал Женя в заключение, — вы тут сами! Я должен идти.
Он торопливо вытолкал девушек за дверь, повесил на профком большой замок и отбыл восвояси.
Пятеро спустились вниз, встретили докторов и повели их в аудиторию, где лежал Веселовский «под присмотром» Феди. К приезду «скорой» актер почти пришел в себя. Когда ведьмы, выглядевшие весьма экзотично на фоне белых халатов вошли в аудиторию, он лишь слабо постанывал.
— Что с вами случилось, почему вы несли весь этот бред? — приставала к нему Ирка.
Веселовский только молчал, закатывал глаза и сотрясался мелкой дрожью. Доктора поколдовали над его телом и унесли прочь.
— Он не так уж и виноват, — сказала Наташка. Она держала открытую папку со сценарием. Ту самую, которую вырвала из рук актера и выбросила со сцены Ирка. — Смотри, я собрала листы. Их уже порвали и потоптали, но понять можно. Кто-то подменил мою писанину этим дерьмом! Хотя того, что он нес напоследок, нет и здесь.
— Интересно, он сам это придумал или тоже интересуется шабашами? — поинтересовалась Геля. — Слова звучали как-то... по-настоящему!
— Кто заменил сценарий, вот в чем вопрос... — размышляла Светка.
Наташка только пожала плечами.
— Ладно, — Ира вспомнила о запахе в зале. — Надо потушить курительницы и проветрить зал. Там что-то так пахнет сильно, отчего народ забалдел!
— Это все не случайно! — Геля схватила Иру и Соню, стоявших рядом с ней, за руки. — Мы должны все выяснить! Нам подсунули сценарий и подмешали наркотик в курительницы не случайно!
Остальные, даже Наташка, были с ней согласны.
— Только сейчас мы это не выясним, — подумала вслух Соня. — Может, это Гарик мстит Ирке?
— Что-то уж слишком! — отозвалась сама Ира. — Хотя... — она призадумалась. — Знаете, когда я его отшила, дверь открылась, и вошли его приятели. Он прямо перекосился весь...
— Ну да! — хмыкнула Наталья. — Ты же первому парню на деревне отказала! Ты оскорбила его!
— Мы разберемся с ним! — решительно сказала Геля. — Просто уничтожим его за это!
Пятеро переглянулись, и без слов стало ясно, что если они выведут Гарика на чистую воду, мало ему не покажется.
— Пошли очищать зал от смрада! — прервала их безмолвный договор Света. Тут она вспомнила о брате. Мальчик сидел в самом дальнем углу аудитории. Он весь сжался в комок и, кажется, плакал. Света подошла к нему, пока остальные, переговариваясь, направились к выходу.
— Эй! — позвала Федора сестра. — Ты чего это?
Она наклонилась над ним, но мальчик отвернулся.
«Вот морока! — подумала Светка. — Придется его домой вести! Что-то он раскис».
— Федя, собирайся, домой идем! — сказала Света и побежала за подругами, чтобы предупредить их, что она уйдет ненадолго.
— Надо бы перерыв объявить, — говорила тем временем Ира.
— Ага, — усмехнулась Геля. — Попробуй!
Света сказала девчонкам пару слов и вернулась к Федору. Остальные пошли в зал.
Действительно, последовать предложению Иры и сделать перерыв уже было нереально — студенты плясали как дикари. Девушки остановились у двери, рассматривая сушеные куриные лапки. Конечно, придется отложить расследование на завтра. Сейчас пытаться выяснить хоть что-то казалось бесполезным. Гарика нигде не видно, да и устали они очень за этот хлопотный день. Подруги с вялым осуждением рассматривали ди-джея, оравшего с неистребимым энтузиазмом:
— А теперь, дорогие ведьмы и колдуны — свальный грех! Инкубы и суккубы! Покажите, на что вы способны!
Еще громче взревели динамики. Дискотека, больше похожая на настоящий шабаш, продолжалась. В зале было душно от испарений сотни молодых разгоряченных тел. Многие студенты поснимали свои черные и красные балахоны, но с масками расставаться не хотели. Тут и там мелькали в толпе жуткие хари и, выглядело это так, будто в темноте копошится всякая нечисть.
Света отвела брата домой и вернулась к подругам, которые раскованно воплощали в жизнь свое решение расслабиться. Они танцевали уже третий танец и, казалось, все неприятности позади, но вдруг Ира, которая хмурилась почти весь вечер, остановилась и, попрощавшись со всеми жестами, пропала в толпе.
Через несколько минут Наталья и Соня пошли покурить на воздух.
— Что это с Иркой? — спросила Ната, которая никогда слишком не интересовалась настроением других и поэтому за весь вечер ничего особенного в поведении подруги не заметила.
— Как что? — удивилась Соня. — Ей вообще наша затея не нравилась. А уж чем кончилось — и подавно.
— Никто ее не заставлял сюда приходить! — Наташа искренне считала, что жить надо проще, а поступать всегда по сердцу, тогда не придется расстраиваться и жалеть о сделанном.
— Она нас поддерживала! — Соне, напротив, все было понятно. Она знала о существовании «обстоятельств», «случайностей» и «обязательств». Не всегда получается так, как ты сам хочешь. — Она хотела помочь...
— Только мешала всем! — откликнулась Наташа.
— Прекрати, ты неправа.
Наташка прекратила. Каждая из подруг, по отдельности, всегда имела свое особое мнение, часто противоречившее мнению других.
Что свело пятерых вместе — неизвестно, но это нечто соединило их души в одно целое. Разговаривая между собой, они спорили и даже ругались весьма жестоко, но моментальная, интуитивная реакция на события и явления у всех была настолько идентичной, что удивляла, пугала и смешила их самих. И для девчонок, скованных одной цепью, лозунг «Один за всех и все за одного!» был не пустым набором красивых слов. Это была их жизнь в те счастливые годы.
Тем временем, вечер катился к концу, разматывая клубок неприятностей. Во-первых, Геля и Соня напились до беспамятства. На следующий день обе не могли понять, как же такое случилось? Обычно девчонки не употребляли алкоголь в таких диких дозах — интереснее было чуть выпить, но немного, для
