возможности, пока не испытает острой, всепоглощающей сердечной боли, которая неизбежно следует за близостью.
С днем рождения тебя, Джеки.
Они закончили съемки в тот же день. Джеки также записала несколько новых звуковых дорожек на природе, но Грег сказал, что ему не потребуется ее помощь при монтировке окончательного варианта. Он высадил ее у студии поздно вечером с вежливым поцелуем в щеку, который здорово смахивал на прощальный, и с тех пор они не виделись и не разговаривали.
За эти дни она сотни раз прокручивала в уме тот их ненавистный разговор и всякий раз приходила к одному заключению: мужчина, настолько привязанный к своей работе, а вместе с ней и к общественному мнению, будет лишь сожалеть о длительных отношениях с Джеки Брейди.
Правда, сознание собственной правоты не добавляло ей счастья, и теперь она изобретала убедительную отговорку, чтобы не идти на сегодняшнюю вечеринку к Шеймусу.
Она не готова встретиться с Грегом. Еще не готова.
Терзая мозг в поисках предлога менее банального, чем ларингит, Джеки услышала женский голос:
— Йо-хо, Джеки.
Никто не говорит ей «йо-хо», кроме школьной училки. Джеки закрыла блокнот и выключила магнитофон.
— Я здесь, Ханна. — Она не видела подругу целую неделю.
Ханна забрала золотистые волосы в высокий хвост. Одетая в длинный цветастый сарафан, она выглядела очень элегантно.
— В чем дело? — спросила Джеки, оглядывая подругу. — Ты устраиваешь девичник или что-то в этом роде?
Ханна закатила глаза.
— Здрасьте вам. Я иду на премьеру рекламного ролика. Почему ты еще не одета?
Джеки запаниковала. Откуда Ханна знает о премьере?
— Грег пригласил нас с Майком. Майк едет с ним, чтобы помочь с оформлением, а я решила узнать, не хочешь ли ты составить компанию мне.
— Кажется, я не очень хорошо себя чувствую. — Джеки покашляла. — Думаю, начинается ларингит. — Она прохрипела последние слова для большей убедительности.
Ханна взяла Джеки под руку и повела к дому.
— Если я иду на вечеринку с Майком, значит, и ты вполне можешь побыть с Грегом пару часов.
Джеки испытала легкий шок, увидев поместье Шеймуса на севере Бостона. Огромный кирпичный фасад скорее напоминал учебный корпус в Гарварде, чем жилой дом. Один только двор соперничал размерами с парочкой футбольных полей.
— Ты уверена, что мы приехали куда надо? — спросила Джеки. Может, стоило надеть что-нибудь более официальное, чем белое платье в голубой горошек, на котором настояла Ханна? — Как-то уж слишком шикарно.
— Дом как дом. — Ханна поправила волосы и разгладила платье. — Кроме того, Майк сказал, что этот Шеймус совсем не сноб.
Что правда, то правда.
Они всего на несколько шагов отошли от машины, когда Чип, референт Грега из Би-Си-Ай, подъехал на гольф-каре и предложил их подвезти.
— Вечеринка на заднем дворе, леди, и я ваш официальный сопровождающий. Запрыгивайте. — Он обежал вокруг машины и открыл дверцу. На нем была льняная полосатая рубашка и голубые подтяжки с желтыми теннисными ракетками.
Нервы Джеки натягивались все сильнее. Ее навыки светского общения практически равны нулю. Как ей удастся продержаться несколько часов?
Чтобы отвлечься, она спросила Ханну, как у той обстоят дела с Майком.
Ханна вздохнула.
— Мне почему-то кажется, что это он должен проявить инициативу и первым заговорить о свадьбе. — Она потеребила подол цветастого сарафана и пожала плечами. — Если он в ближайшие дни не сделает этого, никакой свадьбы в следующий уикенд не будет.
И на ярмарке холостяков снова появятся братья Де Коста. Берегитесь, женщины Бостона, убойное обаяние на свободе!
— Он наверняка скажет об этом, — убежденно проговорила Джеки. В отличие от Грега, зацикленного на карьере, Майк живет полной жизнью. Такой мужчина не упустит женщину, которую любит.
В отличие от своего брата.
Наконец они увидели пеструю толпу человек в сто, собравшуюся по случаю премьерного показа рекламного ролика «Возврат к природе». Гости стояли труппами вокруг бассейна и пышных зарослей, ведущих к океанскому берегу.
В оформлении, вполне естественно, доминировала тема возврата к природе: выстроенный из бамбука бар в конце лужайки и низкая сцена, увитая плющом и виноградной лозой, — в центре. Мужчины — в костюмах из индийского льна, женщины — в широкополых шляпах. Джеки не увидела ни одного знакомого лица.
Неожиданно две фигуры в черном отделились от толпы и приблизились к автомобильчику.
— Дорогая! — воскликнул Найал Брейди — его черный в цветочек галстук был единственной уступкой теме вечеринки. Он всегда одевался так, словно в любой момент мог выйти на сцену Карнеги-Холл и все, что ему нужно, — это только нацепить «бабочку».
— Жаклин! — почти одновременно с мужем пропела Дейдра Бреслин Брейди. На ней была соломенная шляпа с широкой черной лентой.
— С днем рождения тебя, — начал Найал, а Дейдра вступила со следующей строфы, так что традиционную песенку они пропели как канон.
Джеки не могла не улыбнуться.
— Спасибо. — Она обняла родителей, стараясь не помять льняной костюм матери. Потом представила им Ханну и не удержалась: — Я удивлена, что вы здесь.
— Грег пригласил нас, — пояснил отец, принимая бокал шампанского от облаченного в смокинг официанта. — Мы решили быть рядом в этот знаменательный для тебя момент.
Грег пригласил ее родителей? Людей, от которых, как ему прекрасно известно, она всегда и везде старается держаться подальше?
— Он сказал, что ты написала музыку для ролика, — уточнила Дейдра.
— Это просто рекламная песня, мам. — Нет смысла порождать у них надежду, что она написала увертюру или что-нибудь в этом роде.
— Грегори говорит, что в ней есть дерзкий вызов, — возразил ее отец. — Дебюсси в свое время тоже был вызывающе дерзок, а посмотри, чего он достиг в музыке.
Ну, она еще припомнит Грегу это сравнение.
— Я, пожалуй, разыщу его и поблагодарю. — Джеки улыбнулась, поспешно ретируясь вместе с Ханной, чтобы найти мужчину, с которым она теперь вполне готова встретиться. — Не понимаю, зачем он пригласил родителей, не сказав мне, да еще намекнул, что я осчастливлю их неким всплеском музыкальной гениальности.
Ханна нахмурилась.
— Может, он просто гордится тобой.
Может быть. Только при чем тут родители? Рекламная песенка сомнительного содержания вряд ли пробудит в них гордость за чадо.
Джеки огляделась. Никаких признаков Грега.
Зато появился другой Де Коста. В костюме стального цвета, явно сшитом на заказ, он направлялся к ним с букетом маргариток в руках.
— О, мой Бог, — прошептала Ханна, пригладив шелковистые светлые волосы. — Ну разве он не
