по-прежнему возводила свои царские пирамиды в V веке н. э., когда время наконец поглотило этот последний обломок величия фараонов.
Морской маршрут вдоль Аравийского полуострова в Африку, пройденный сыновьями Хама.
1) Эдем, 2) Шумер, 3) Эриду, 4) Египет, 5) Эдфу, 6) Дилмун, 7) Маган, 8) Шеба (Сава), 9) Куш, 10) Пунт.
Тем временем младший брат Куша Масри (библейский Мицраим из книги Бытия, 10:6 и 10:13–14), сопровождавший колонистов в Африку со своим флотом, приплыл к западному побережью Красного моря в поисках нового пристанища для своих последователей. Флот Масри, состоявший из полутора десятков черных судов, как больших, так и малых, пристал к берегу в том месте, где теперь расположен городок Мерса Алам. Этот район уже неоднократно посещали финикийские торговцы из Дилмуна и Пунта. Здесь главной ценностью была не слоновая кость, шкуры животных или ценные породы дерева, а золотая руда, добывавшаяся в ограниченных количествах местным населением в горах Восточной пустыни.
По правде говоря, последователи Масри хорошо знали о богатствах этой части Африки еще до своего отплытия из Месопотамии. Золото, ценившееся выше всех других товаров, было редкостью в земле Двуречья, поэтому здесь быстро распространялись новости о богатых жилах драгоценного металла в египетских холмах Красного моря. Масри благоразумно взял с собой финикийского проводника, пересекавшего Восточную пустыню во время предыдущих торговых экспедиций. Впоследствии египтяне эпохи фараонов обожествили этого проводника в образе бога-волка Упуаута, или «открывателя путей», который сопровождал полубогов — носителей цивилизации — в долину Нила.
Упуаут, как мы будем называть его (поскольку его настоящее имя утрачено), поведал Масри о чуде реки Нил, ежегодно разливавшейся в летние месяцы. В ту далекую эпоху разливы Нила, вызываемые обильными весенними дождями на эфиопских возвышенностях, были гораздо более мощными, чем в наши дни (и, кстати говоря, в последние четыре тысячелетия). В конце июля в долину Нила поступало примерно в 4 раза больше воды, чем сейчас. В результате широкие плоские вади Верхнего Египта оказывались затопленными на расстоянии примерно 1/3 пути (около 60 км) до Красного моря. Замысел Масри состоял в том, чтобы поставить свой флот тростниковых ладей на катки из пальмовых бревен и совместными усилиями команд провести суда через горные каньоны, пока они не достигнут окраины нильского разлива. После этого его люди могли проплыть до долины Нила, где рассчитывали подчинить своей власти местное население, обладавшее лишь небольшими и гораздо менее прочными речными лодками, сделанными из папируса.
Ладья с наскального рисунка на стоянке ER-1 в Вади эль-Атвани. Я считаю, что изображения ладей в египетской Восточной пустыне свидетельствуют о колонизации долины Нила месопотамцами из Урука и Сузианы.
Ладья «танцующей богини» с наскального рисунка на стоянке ED-1 в Вади Барамийя (к востоку от Эдфу).
Этот план, хотя и труднодостижимый, плюс новое военное изобретение — палица с грушевидным наконечником, — был ключом к основанию месопотамской колонии в Иераконполе, «городе ястреба», откуда правители Верхнего Египта, почитавшие Гора, впоследствии завоевали весь Египет. Иосиф Флавий тоже кратко упоминает об эпонимическом основателе Масри (семитское название Египта) и о его последователях, которых он называет местреями. Это поздний (I век н. э.), переиначенный вариант имени Мицраим из книги Бытия, — иными словами, последователи Мицры, или «племя Мицры».
«Равным образом сохранилось в памяти у всех также имя местреян, потому что все мы, жители нашей страны, называем Египет Местрою, а египтян местреями» [Иосиф Флавий. «Иудейские древности», книга I, 6:2].
Коренное население долины Нила и границ пустыни (известное как Хаммамат[36]) издавна заходило в холмы Красного моря во время охотничьих экспедиций и в поисках сланца для самодельных пластинок, на которых растирали краску. Эти два вида деятельности были взаимосвязаны. В первобытные времена охотники наносили на лицо и тело боевую раскраску и совершали охотничьи ритуалы, призванные обеспечить успех предстоящей вылазки в пустыню. В додинастическую эпоху Восточная пустыня представляла собой умеренно плодородную саванну с открытыми прудами и непересыхающими ручьями. Неолитовая «фаза влажного климата», начавшаяся около 6000 года до н. э., постепенно подходила к концу, и на смену ей приходила фаза значительно более засушливого климата, которая сопровождала династическую историю Древнего Египта и продолжается по сей день. Однако в течение трехсотлетнего переходного периода между двумя климатическими эпохами в горах Восточной пустыни по-прежнему в изобилии водился дикий скот, ослы, антилопы, слоны, жирафы и страусы.
Охотничьи сцены из Восточной пустыни (стоянка DR-1) с изображением гончих собак и луков.
В течение многих поколений охотники Нильской долины совершали регулярные вылазки на восток в свои излюбленные охотничьи угодья, где песчаниковый хребет, раскинувшийся посреди пустыни, образовывал глубокие тупиковые каньоны на пути миграции диких стад. Там охотники поджидали в засаде со сворами специально обученных гончих собак, вооруженные луками, лассо, дротиками, посохами и дубинками. Они располагались лагерем под тенистыми каменными козырьками или в пещерах, пока ничего не подозревающие животные двигались навстречу своей судьбе. Стада загоняли в узкие вади с высокими стенами, где на животных набрасывали арканы, расстреливали их из луков и травили гончими. Часть крупного рогатого скота угоняли в долину для одомашнивания; других, менее удачных животных стреноживали для ритуальных жертвоприношений. Когда все заканчивалось, охотники украшали свои тела символами убитых животных. На стенах каньонов в своих охотничьих угодьях они вырезали рисунки, на которых изображали самих себя, облаченных в головные уборы с плюмажами из страусиных перьев или увенчанных рогами антилоп или горных козлов. Наконец эти «хозяева животных» с торжеством возвращались в свои деревни на аллювиальной равнине, успешно завершив очередную миссию по обузданию могучих сил природы.
В ходе этих многолетних экспедиций сложный комплекс вади был исследован и даже нанесен на карты. Несколько карт, высеченных на камне, были обнаружены в стратегически важных местах холмов Красного моря. Серые сланцы Вади Хаммамат были выбраны в качестве материала для самодельных палитр, на которых растирали зеленый малахит и галенит, которые затем смешивали с жиром для нанесения на кожу ритуальной раскраски. Исследуя песчаные холмы, охотники начали замечать проблески золота в руслах ручьев, протекавших через Вади Барамийя и Вади Хаммамат во время зимних дождей. Вскоре были обнаружены вскрытые на поверхности золотоносные жилы, и так родилась египетская индустрия добычи золота.
Неудивительно, что этот регион привлекал колонистов из Месопотамии. После широкой аллювиальной равнины двух рек, Тигра и Евфрата, где бродили редкие животные, а человеческие поселения страдали от нехватки камня и ценных минералов, Восточная пустыня, вероятно, показалась им настоящей сокровищницей. На западе находилась величественная река, протекавшая по узкой плодородной равнине — более того, эта река разливалась после сбора урожая и перед началом сельскохозяйственного сезона, очищая почву и оставляя жирный ил в качестве естественного удобрения. Этот замечательный дар природы являл резкий контраст по сравнению с Тигром и Евфратом, разливавшимися в последние недели перед сбором урожая и регулярно уничтожавшими посадки. На своей новой родине в долине Нила «сыны Хама» обрели все, чего были лишены на месопотамской равнине. Это был новый Эдем, «богатый золотом»
