преподаванием астрономии и истории. То есть теоретическая возможность совершить такое убийство у него имеется, и предпосылки тоже налицо. Но вот на практике все сложнее, — Эллис вздохнул. — Сын- инвалид — не слабоумный, но достаточно наивный, чтобы случайно разоблачить убийцу. Студенты- помощники, которые не скрывают своих странных пристрастий. Ну, и наконец… — Эллис помолчал, но потом все же выложил последний козырь: — Я навестил Шилдса недавно, а потом расспросил смотрителя на железнодорожной станции. Шилдс действительно уехал в Бромли за день до того, как пропала Белла, а вернулся только спустя трое суток. Остается Хэмбл.
Я ничего не сказала. Эллис был прав, слишком многое указывало на баронета. Белла пропала по дороге из поместья Хэмблов, Кэтрин намекала на некую тайну, и на то, что их с мужем шантажирует «этот человек». Уильям Хэмбл отказался пускать к себе детектива… И, наконец, увлечение анатомией. Даже не так. Человеческими телами. «Увлечением анатомией» это можно было смело назвать, когда Хэмбл скупал дорогие атласы. Когда он приобрел первый свой образец, настоящее сердце в банке с раствором — уже с натяжкой. А когда в подвалах особняка появилось особенным образом обставленное помещение с десятками таких «образцов», от которых у обычного человека к горлу подступала тошнота… Нет, тогда хобби уже вышло за пределы простого чудачества и превратилось в манию. Кто знает, какой шаг мог быть у Хэмбла следующим? Засунуть в огромную банку целого человека и любоваться на него, как на очередной «образец»? Или, может, начать добывать экспонаты незаконным путем, не покупая, но просто изымая их из тел жертвы?
Способен ли Уильям Хэмбл лишить кого-то жизни, чтобы получить очередной «образец» для коллекции?
Себе я вынуждена была признаться — мог. Мог, к сожалению. Хэмбл был фанатиком, а такие люди способны на страшные поступки, неподотчетные человеческой логике. Но, с другой стороны, Кэтрин и дочери… Если хозяйка поместья могла скрывать преступления мужа из одной своей больной, жертвенной любви, то как быть с девочками? Или Уильям их просто запугал?
Я почувствовала легкое головокружение при одной мысли о том, что могло происходить в этой закрытой от всех семье.
— Леди Виржиния?
Обеспокоенный голос доктора вывел меня из полузабытья. Я улыбнулась не к месту и попросила передать мне печенье, намекая на то, что разговор о преступлениях окончен. И даже Эллис не стал возражать, а напротив, поддержал меня. Только сказал напоследок:
— Дождемся письма из Бромли. И, как только разрешение на обыск окажется у меня — клянусь, я переверну дом Хэмбла вверх дном. А до тех пор — попытаемся хотя бы не допустить новой… трагедии.
После чаепития я спустилась в сад, где, к своему удивлению, обнаружила Эвани, сославшуюся утром на якобы плохое самочувствие. Она читала ту самую книгу о принце Гае, отданную Энтони.
— Добрый день, Эвани.
— Леди Виржиния! — всегда спокойная, мисс Тайлер на этот раз почему-то подскочила на месте и захлопнула книгу, едва не выронив ее. — Вы… я…
— Вы ведь, кажется, болели? — мне отчего-то захотелось рассмеяться. Низкие облака, сплошной пеленой затянувшие небо, словно давили на затылок. Хоть бы уже или дождь пошел, или разогнало наконец эту дурную муть! Нервы стали еще хуже, чем у миссис Хат.
— Я просто хотела… — Эвани осеклась и отвела глаза, сжимая злосчастную книгу.
— Побыть в одиночестве? — подсказала я мягко.
— Да, — откликнулась девушка растерянно и вдруг упрямо вздернула подбородок, глядя мне прямо в глаза: — Ричард Оуэн попросил моей руки.
Я ощутила настоятельную потребность срочно присесть на край скамьи.
— О, небеса, Эвани, это же прекрасно! — я перехватила ее ладонь и стиснула пальцами в порыве чувств. — А что вы ответили?
— Что я подумаю, — в ее серых глазах, всегда холодных и капельку насмешливых, появилась немая жалоба. — Но, леди, я хотела ответить согласием! А сказала почему-то совершенно другое… — она отложила книгу на скамью и нервно разгладила складки темно-серого платья.
Мне с трудом, признаюсь, удалось собраться с мыслями и вспомнить подобающие случаю слова:
— Что ж, полагаю, вы правильно поступили, Эвани. Этикет рекомендует на подобные предложения отвечать уклончиво. К тому же Оуэн действует несколько поспешно, предполагается, что сначала жених должен познакомиться с родителями своей избранницы.
Эвани отчетливо вздрогнула.
— Святая Генриетта, только не с мамой! Нет уж, мы сначала поженимся, а потом просто поставим ее в известность. Знаете, леди, у меня был жених, но она успешно отпугнула его, облив горячим супом. Трижды.
— Видимо, ваша почтенная мать — женщина с характером, — уклончиво откликнулась я.
— А вдруг он передумает, пока я буду думать?
— Кто?
— Ричард.
— Пусть только попробует!
— Если передумает, я ни за что не соглашусь.
— Значит, он трус, и не нужен вам!
— Вот именно! Ох, леди Виржиния, но я же люблю его! Кажется.
— Кажется?
— Уверена.
— Святые небеса!
— Святая Генриетта!
— Вы пригласите меня на свадьбу?
— Конечно!
Я потянулась к Эвани, она — навстречу мне, и уже через мгновение мы рыдали друг у друга на плече, сами не понимая толком, отчего. Лично я была очень рада за свою… нет, не служанку, не компаньонку — подругу уже.
Начал накрапывать мелкий дождь.
— Думаю, он не передумает, Эвани, — произнесла я, сентиментально всхлипнув.
— Тогда я еще денек-другой подумаю, — отозвалась нелогично мисс Тайлер. Ох, скоро мне придется звать ее миссис Оуэн… Даже представить сложно. — Пусть помучается.
— Мужчинам это полезно.
— Без всяких сомнений.
…Наверное, я искала в глубине души повод отвлечься от всех этих убийств, потому что уцепилась за него с неприличной поспешностью. В наш секрет мы посвятили только Мэдди, а она приняла новость с восторгом и удивительным энтузиазмом. Сами собою разыскались в особняке журналы мод — один прошлогодний, другой — этого месяца, привезенный самой Эвани. Когда существующие модели свадебных платьев нас не удовлетворили, мы принялись фантазировать — благо к нашим услугам были перо и бумага. Дорогие белые листы безжалостно изводились на рисунки, наброски и схемы. Особенно усердствовала в этом деле Мэдди. А я довольно скоро свернула на привычную стезю — планирование меню.
Правда, продумывать угощение для свадьбы мне еще не приходилось, но подбирать свой, особенный кофе каждому из гостей было так увлекательно, что я никак не могла остановиться. Опомнилась только тогда, когда начала уже набрасывать рецепт для Лайзо. Вот кому уж точно нечего было делать на свадьбе Эвани! Еще вопрос, стоит ли его вообще оставлять на службе.
Хотя, честно признаться, после того инцидента на похоронах я уже не была столь категорично настроена против Лайзо. Эллис только посмеивался:
— Я же говорил, что он весьма, весьма необычный человек! Жаль только, что свои таланты растрачивает обычно на дела не вполне законные. Ну, да у вас неплохо получается его перевоспитывать…
Пребывая в приподнятом настроении, мы с Эвани даже решились съездить к Шилдсам. Энтони все
