оказался погребен под обугленным древесным стволом. Если бы не та Древняя, поспешившая на помощь соратнику, на моих руках бы прибавилось крови…
Я не должна была об этом жалеть. Война есть война — с нами тоже не в игрушки играли. Но мне, ученице одного из лучших алхимиков и целителей нашей эпохи, всегда хотелось не калечить, а лечить. Создавать, а не разрушать.
К сожалению, выбора не было. Почти никогда.
— Пророки не вступают в противостояние? Это заблуждение. Просто мы стараемся все свои битвы выигрывать заранее, — безмятежно улыбнулась Айне, вертя в нервных пальцах осиновый лист. — Делать врагов друзьями, не появляться там, где будет опасно…
— Игра на опережение? Уважаю, — сладко улыбнулся Ксиль и, искоса глянув на меня, с удовольствием потянулся. Я невольно проследила за ним, по старой привычке. Смотреть — и не уставать любоваться… Как сейчас — на когти, вцепившиеся в подголовник кресла, на запрокинутую голову, на так естественно и гибко выгнувшуюся спину…
Лицо словно обдало жаром.
У меня тут же руки зачесались подойти и одернуть водолазку этому провокатору, чтоб не щеголял голой поясницей. Конечно, я понимала, что такое поведение уже въелось в его кровь и плоть. Но здесь, кажется, князю было некого вводить в заблуждение и уж тем более — соблазнять.
«А как же ты? — вкрадчиво поинтересовался Максимилиан, не прекращая вслух расхваливать преимущества превентивного удара тем томным, медовым тоном, каким обычно говорят неприличные комплименты. — Может, я для тебя стараюсь?»
«Во-первых, я несовершеннолетняя, — мрачно откликнулась я, совершенно точно зная, что этот аргумент Ксилю до лампочки. — Во-вторых, это отвлекает от обсуждения, что может потом выйти боком не только мне. В-третьих… Ксиль, я не могу одновременно терзаться муками совести из-за того, что у меня кровь на руках, и… и… на тебя пялиться, бездна! Не своди меня с ума. Притормози на время, ладно?»
Максимилиан ничего не ответил, но все-таки уселся нормально и водолазку поправил.
— Итак, что же мы имеем в итоге? — продолжил он после паузы уже серьезно. Я ощутила мимолетное сожаление. Когда Ксиль переставал дурачиться, то ситуация казалась куда мрачнее. — Двадцать семь раненых, шестнадцать разрушенных домов и полностью сгоревший яблоневый сад — в минусе. В плюсе — два пленника, мертвый демон и вот эта голубая пакля. Видимо, чтобы окна на зиму утеплять, — он непочтительно поддел когтем прядь волос Древней. Ками издал непонятный хрюкающий звук, подозрительно похожий на сдавленное хихиканье. — Не знаю, как вы, а я с нетерпением жду объяснений нашей драгоценной эстаминиэль, — он чарующе улыбнулся Айне. Но лично я поостереглась бы оставаться наедине с расточителем подобных улыбок. Из чувства самосохранения.
— Прядь волос поможет нам найти «бездну», из которой вылезла Древняя, — пророчица смотрела поверх Ксилева плеча, но видела явно не окутанные алой дымкой осины вдоль аллеи. — Но это не главное. Главный трофей — один из пленников. Не кайса. Ученый — Оливер Краузе.
— Тот, второй? Который до сих пор не просыпался? — уточнил князь. — И чем же он нам будет полезен? Сдаст еще несколько групп?
Улыбка Айне стала безжалостной.
— Нет. Ногицунэ, скажите, — внезапно обратилась она к маленькой женщине, тихо сидевшей, сложив руки на коленях. — Это правда, что вы умеете вселяться в людей?
Лисица подняла на нее глаза — черные, блестящие, как пластмассовые пуговицы, и по-звериному непроницаемые, словно само понятие человеческих чувств было для нее непостижимо.
— Ногицунэ не умеет вселяться в человека, — улыбнулась она краешками губ. — Но она может стать голосом за его плечом, тенью разума, и советовать человеку так, что он посчитает речи Ногицунэ своими мыслями.
Айне в последний раз повертела листик в пальцах, а потом мягко накрыла его ладонью.
— То есть, — медленно начала пророчица, — вы все-таки можете… шпионить за человеком? Делить с ним разум так, чтобы никто не догадался об этом, даже сама жертва?
— Ногицунэ может, — лисица склонила голову. Волосы шелковым текучим потоком перелились на бок, красновато отблескивая на солнечном свету. — И Ногицунэ знает, о чем хочет попросить ее хитроумная Айне. Ногицунэ станет душой человека Оливера Краузе и будет рассказывать о каждом его шаге. Он — важная особа, этот человечек? Ногицунэ интересно.
Я на мгновение представила себе, на что способна эта маленькая темноволосая женщина с повадками шустрого зверька, и меня дрожь пробрала. Телепата — любого телепата! — можно было обнаружить и защититься от вторжения, нашлись бы только силы… Но этому вкрадчивому могуществу противопоставить было нечего. От него веяло древней, мистической жутью, сравнимой разве что с вмешательством Вечных.
— Важная особа? — глаза Айне сверкнули насмешкой. — Вовсе нет. Но Краузе — ученый. Слишком многие его друзья примкнули к союзу Академии, Кланов, Замка и Пределов. Инквизиция боится потерять еще одну светлую голову. Конечно, в трогательную историю чудом выжившего ученого не слишком поверят, но посчитают, что достаточно просканировать его на ментальные воздействия и изолировать. А дальше… — голос Айне стал глубже и ниже, постепенно лишаясь эмоций. С нами сейчас говорила не равейна — пророчица. — Лишь боевые группы действуют независимо друг от друга. А ученые знают всё и работают только на одного господина, первого среди равных. Уже не инквизитора и не Древнего по отдельности, а существо иного порядка. Одна душа в двух телах, один разум… О, нет, мы не станем обезглавливать эту гидру, — Айне рассмеялась тихим, полубезумным смехом. — Она отрастит себе другие головы. Лучше мы постепенно растерзаем само ее тело, отщипывая по кусочку так, что через три года не останется ни одной боевой группы, ни одной «бездны». Тогда-то и придет время раздавить голову.
Айне шевельнула сжатыми в кулак пальцами, будто перемалывая что-то, а когда раскрыла ладонь, на столешницу просыпались алые ошметки, в которых нельзя было уже узнать ломкий осиновый листочек.
Я осторожно потянулась через стол и коснулась бледных дрожащих пальцев, словно впитывая их трепет и пылающий жар.
— Айне, — прошептала я, глядя в ее глаза, но чувствуя себя так, будто смотрю на солнце. — Очнись, пожалуйста.
Она вздрогнула, резко втянула воздух, почти со всхлипом — и медленно выдохнула.
— Я в порядке, — улыбка ее была болезненной и слегка сумасшедшей, но все-таки человеческой. — Не волнуйся за меня, Нэй. Пророки часто бывают слегка… ненормальными. Но у меня все под контролем. Так. На чем мы остановились? — она нахмурилась, словно заставляя себя сосредоточиться на том, что происходит сейчас, а не на том, чему еще только предстояло случиться. — Ногицунэ, вы начнете подготовку в течение ближайшего часа. Я помогу вам создать иллюзию воспоминаний для Оливера Краузе — не зря он уже два дня видит именно те сны, которые выгодны нам всем. Найта, Максимилиан и Корделия отправятся к «святым вратам», из которых вышла та Древняя. Для этого вам понадобятся ее волосы, — она легонько подтолкнула ко мне гладкую прядь, скрепленную посередине металлической заколкой. — Просто положите несколько локонов в воду… Лучше всего использовать какую-нибудь чашу из стекла. Работает это как компас: показывает направление в физическом пространстве. Если потянуться через твои «нити», Нэй. — взгляд пророчицы стал острым и неприятным, — то ты рискуешь свалиться в «бездну». Слишком сильна связь, да и от таких, как ты, есть своеобразная защита. Когда найдете «бездну», то разрушите ее материальное воплощение.
— С помощью моей крови? — уточнила я со вздохом, уже зная ответ. Кажется, мне опять придется денек отлеживаться, восстанавливая силы. Это вам не шакаи-ар позволить утолить голод — гораздо более затратная штука.
— Разумеется, — кивнула пророчица, машинально растирая в пальцах остатки листа. — Уничтожите вы ее примерно около восьми вечера. Постарайтесь подгадать время поточнее — без семи минут восемь было бы идеально, — Максимилиан фыркнул и пробормотал что-то про луну с неба. — Ну, это чтобы выдуманные воспоминания Краузе и реальность совпадали, — если бы я не знала Айне так хорошо, то ни за что бы не догадалась, что она сейчас смутилась. — Словом, постарайтесь, а там посмотрим. Когда все будет готово, зовите нас с помощью амулета, — она выудила из кармана и положила на стол такую же
