общения с Крессидой.
Джек обогнул дом и застыл на месте. Черт! Снова экипаж! Он надеялся, что гости его не заметили. Эванз не соврет, сказав, что не знает, где хозяин. Но гнедые… Превосходные чистокровные лошади показались Джеку знакомыми.
Однако голова его была занята другими, более насущными делами. Что с ним стряслось, раз он раздумывает о совращении Крессиды Брамли? Выходит, он либо вдруг превратился в страшного негодяя… либо собирается на ней жениться. Жениться на ней?! На вспыльчивой скандалистке, которая выводит его из себя и заставляет произносить такие слова, какие он никогда в жизни и не помышлял сказать благовоспитанной девушке. Не говоря уже о том, что ему хотелось с ней сделать.
А все-таки эти гнедые очень уж знакомы…
Что может быть хуже, чем брак с Крессидой Брамли? Да она перевернет вверх дном всю его размеренную жизнь. Но поскольку Кресс ни в коей мере не соответствует образу женщины, на которой ему хотелось бы жениться, то будет разумнее, если он займется восстановлением своего душевного равновесия.
К черту эти мысли! Лучше посмотрим на этих валлийских гнедых. Они нисколько не хуже упряжки Марка… Джек присмотрелся повнимательнее. Господи! Да это же гнедые Марка!
Словно в тумане, Джек наблюдал, как один из его лакеев бросился к карете и откинул ступеньки. Затем появилась высокая, атлетическая фигуpa графа Резерфорда. Спрыгнув на землю, он протянул руки и ему передали крошечный, завернутый в шали сверток. Марк одной рукой прижал к груди бесценную ношу, а другую протянул жене. Они приехали втроем. С малюткой Джоном, крестником Джека.
– Марк! Мэг! Что вы здесь делаете?
Марк со смехом сказал:
– Наносим тебе визит. Ты не рад?
– Чердак для тебя найдется. Привет, Мэг, дорогая. – Он заключил графиню в крепкие объятия.
– Джек! Сейчас же опусти меня, медведь ты этакий! Забыл о плече?
– Боже мой, – простонал Джек. – Появилась еще одна женщина, которой не дает покоя мое проклятое плечо.
Он опустил Мэг и шаловливо подмигнул другу.
– Не возражаешь против такого обращения с твоей женой, старина?
– Мэг знает, как обходиться с дураками! Если она просто треснет тебя по плечу, то считай, что тебе повезло.
– Ой, перестаньте, – вмешалась графиня. – Джек, что за идиотское письмо ты прислал Марку? Неужели мы ездим сюда только ради охоты?
– Идите скорее в дом, – поторопил их Джек. – Моему крестнику холод не понравится. Как он?
– Спит, – сообщил Марк. – И делает это достаточно долго, а если его разбудить не вовремя, то очень сердится.
– Как и его папочка? – пошутил Джек. Марк озорно заулыбался.
– За нехватку сна я получаю определенное вознаграждение. И все же давай отнесем его в дом и посмотрим, какую детскую приготовила ему экономка. Мы приехали бы раньше на несколько дней, но решили не спешить в дороге, чтобы он не устал и не замерз.
До Джека дошел наконец смысл слов Марк.
– Постой! Ты сказал, что она приготовила детскую? Разве вас ждали?
– Конечно, – улыбнулась Мэг. – Я написала миссис Робертс, что мы сегодня приезжаем.
– Великий Боже! – изумился Джек. – Никто из слуг и словом не обмолвился! Это просто мятеж! Они дождутся, что я всех уволю без рекомендаций!
– Когда уволишь, дай мне знать – мы с радостью их примем, – весело заявила Мэг.
Глава шестая
Крессида тупо смотрела на дверь своей спальни, надеясь, что ей не придется спускаться вниз. Граф и графиня, близкие друзья Джека. Ее бросило в жар, когда она вспомнила, как в последний раз попалась на глаза виконтессе. А графиня наверняка еще более высокомерна. Особенно, если наслышана об интриганке мисс Брамли.
Может быть, передать через служанку, что у нее болит голова? Если она просидит здесь еще немного, снедаемая сомнениями, то голова обязательно разболится. Как она встретится с Джеком за обедом после их разговора на конюшне? Присутствие графини пугало еще больше.
Крессида вздохнула. Сидеть здесь, трясясь от страха, бесполезно. Если верить тому, что сообщила прислуживающая ей горничная, владения Резерфорда находятся далеко от Корнуолла. Маловероятно, что до них дошли тамошние сплетни.
Крессида встала и оправила платье. Оно, конечно, старомодное, перешито из маминой накидки, но другого у нее нет. Мягкий, темно-зеленый бархат еще не потерял блеск, а кружева цвета слоновой кости, приколотые к глубокому вырезу, освежали наряд.
Графиня, уж конечно, будет усыпана бриллиантами подобно матери Эндрю, леди Фэрбридж. А у нее ничего нет, кроме маминого ожерелья из металлических цветочков. Крессида с печальной улыбкой вынула украшение из шкатулки.
Крессида незаметно вошла в гостиную, сердясь на себя за то, что волнуется.
«Какое тебе дело до графа и графини? Почему тебя беспокоит их присутствие?»
