Крессида вернулась в гостиную. Мэг сидела на диване и обмахивалась газетой.
– Ух! Зачем она льет на себя столько духов? Но по крайней мере уже одна мамаша с завидным сынком вас обхаживает! Правда жаль, что это именно она.
– Разве все матери так поступают?
Мэг засмеялась.
– Обычно они беспокоятся о младших сыновьях, которых надо удачно женить. Но вы можете дать ему понять, что не собираетесь отвечать на его ухаживания. Или я попрошу Марка это сделать. Джека лучше не вмешивать – он последнее время чересчур нервный.
Крессида замялась.
– Мэг, я думаю, что сейчас будет лучше не отвергать ухаживания лорда Фэрбриджа. Марк может проговориться Джеку, а тот не заставит себя долго ждать.
– Вы уверены? – с беспокойством спросила Мэг.
– О, да, – улыбнулась Крессида. – Не стоит обижать леди Фэрбридж. Я думаю, что теперь Эндрю отнесется ко мне более уважительно. Беспокоиться не о чем.
Спустя месяц Джек сидел в библиотеке «Брукса»[6] и постепенно закипал от злости. Марк до сих пор не появился. Черт побери, где его носит? Наверняка два часа возится со своим галстуком!
– Ты не спешишь, – проворчал он, когда приятель наконец появился.
– Сплетни не утихают, – сказал Марк, не обращая внимания на сердитый тон Джека, и уселся в кресло. – Две или три дамы интересовались, как долго Мэг будет опекать мисс Брамли.
– Клянусь, я его убью! – заявил Джек.
– Тише!
Этот негодующий возглас раздался из другого угла комнаты, где несколько завсегдатаев вели политическую беседу за дружеской игрой в кости.
– Ты мешаешь игре, старина, – заметил Марк, – а может, даже политике страны, хотя, как мне кажется, первое чревато более серьезными последствиями.
Несмотря на гнев, Джек рассмеялся:
– Да ты пытаешься меня отвлечь.
– Кажется, мне это удалось, – ответил Марк. – Бросая вызов Фэрбриджу, ты, возможно, получишь удовлетворение, но Крессиде не поможешь, так как тем самым подтвердишь слухи.
– Согласен. Пожалуй, придется придумать другой повод, чтобы всадить в него пулю. Что ты предложишь?
– Только без экспромтов.
– Черт возьми, Марк! – Голос Джека звучал кровожадно. – Ты сам едва не высек хлыстом Уинтерберна, когда тот пытался увести у тебя из-под носа Мэг! А мне предлагаешь сидеть и ждать, когда ублюдок Фэрбридж погубит Крессиду?
Марк помолчал, затем спокойно сказал:
– Джек, возможно, на этот раз он действительно хочет жениться. Обстоятельства изменились. Ты не думаешь, что его прельстило приданое?
Джеку стало тошно. Сначала ему и в голову не приходило, что Фэрбридж отважится снова преследовать Крессиду. Она его не поощряла, но и не расхолаживала. Девушка улыбалась ему, танцевала с ним и гуляла в парке, как и с десятком других поклонников. Но остальные кавалеры оказывали внимание не только Крессиде, а Фэрбридж – исключительно ей.
Затем поползли слухи, собственно, просто предположения, что мисс Брамли не совсем та, за кого себя выдает, и что «бедняжка Джек Гамильтон и Резерфорды были обмануты». Ничего определенного, что дало бы возможность отомстить.
Мысль о том, что Крессида может принадлежать другому, ужасала Джека, а когда он думал, что этот другой – Фэрбридж, ему становилось дурно.
Джек сделал большой глоток бренди и немного расслабился. Собственная беспомощность его бесила. Если бы только она вышла за него замуж! Они сейчас сидели бы дома, в библиотеке! Правда Джек сомневался, занимались бы они разбором и описанием книг. Скорее перешли бы к практическому изучению Овидия. Джек застонал. Он жаждал ее любви.
Марк сделал знак лакею.
– Еще бутылку бренди, пожалуйста. И бокал.
– Благодарю, – угрюмо произнес Джек. – Раз я ничего не могу изменить, то напьюсь.
Марк усмехнулся.
– Сомневаюсь, что треть бутылки свалит тебя с ног.
– Треть? Что ты хочешь сказать? А, привет Тоби. – Джек заставил себя приветливо улыбнуться шурину Марка. – Я и не знал, что вы в Лондоне.
Сэр Тоби Карлтон уселся в кресло и, поморщившись, бросил взгляд в дальний угол.
– О боже. Как бы они не переусердствовали. Одновременно игра и политика. – И, повернувшись к Джеку, ответил: – Я приехал сегодня утром.
Несмотря на мрачное настроение, Джек с улыбкой заметил:
