«Селина» была настоящей и я взял ее себе в любовницы, в тот момент, когда я узнал бы, что она носит мое дитя, я бросился бы в Коллегию за специальным разрешением.
— Но…
— И никаких но. К тому времени я бы уже понял, что ты мне нужна как жена. Не как любовница. И я бы сказал тебе:
Ее щеки были солоны от слез.
— Но Ричард…
— Предпочитает быть дядей и крестным отцом, а не графом. Он объяснил мне это весьма внятно. — И он стал целовать ее вновь и вновь. И наконец прошептал: — Бог знает, почему ты опять меня полюбила, но ты полюбила, и я больше никогда тебя не отпущу.
Она дрожащей рукой коснулась его щеки.
— Я никогда не переставала любить тебя, Макс. Я всегда любила тебя. Вот почему я пришла к к тебе той ночью…
Он схватил ее за плечи и впился в нее взглядом:
— Ты и тогда меня любила? Но почему?
Она подняла на него заплаканные глаза:
— И ты еще спрашиваешь? После того, что ты сделал для меня, когда папа умер? Я мечтала о тебе все эти годы. Перечитывала папин дневник. — У нее перехватило горло от любви. — А потом я вновь тебя увидела, и ты защитил меня не узнав. И даже когда узнал, ты защищал меня. Даже тогда, когда злился на меня.
— Я был полным идиотом, — пробормотал он, прижимая ее к себе.
Она вздохнула и зарылась в его плечо, успокаиваясь.
Он приник щекой к ее волосам и вдохнул их запах. Его будущее, его жизнь заключались в этой женщине, лежащей в его объятиях, а в ней зарождалась новая крохотная жизнь. И все это теперь принадлежит ему. Он не знал, какими словами это выразить. Наверное, не существует таких слов.
— Я говорил тебе, что я тебя люблю? — тихо спросил он.
— Да. Но ты можешь повторить.
— О, я повторю. И буду повторять тебе это всегда.
Этот обет он дал охотно и по собственной воле. Самый важный обет в его жизни.
