Какое эмпирическое обобщение мы можем сделать на этом конкретном примере (а на самом деле на многих подобных примерах)? Правильно – знак майя в первичном цикле из 20 относится к образу действия, а такой же знак во вторичном цикле из 20 по 13 дней – к мотивации, образу желаемого. Стало ещё немного «теплее».
В этом моменте мы снова находим совпадение с «булгаковской» (она же Ап.Павла) триадой ипостасей личности – «мастер, жена, муж» (мастерство, душа, дух – то есть образ действия здесь и сейчас, мотивация или образ желаемого в будущем, плюс образы опыта в прошлом). Следовательно, мы можем считать, что первый знак майя задает один из 20 вариантов ипостаси мастерства, а второй знак – один из 20 вариантов воплощения ипостаси души (она же – личное бессознательное).
В этой рабочей гипотезе легко увидеть некое противоречие. Как же так? – спросит внимательный и начитанный читатель, – знаки Ветра и Собаки относятся к «восточной» ориентации и связаны с опытом «духа», а здесь эти варианты оказались на месте «мастерства» и «души». На этом противоречии можно было бы и завершить создание гипотезы, если бы не те самые многочисленные эмпирические примеры.
И потом, даже обыденная жизнь демонстрирует большое разнообразие вариантов социально- психологических отношений, которые никак не втиснуть в «универсальные» схемы вроде «соционики». Так, известный психолог Эрик Бёрн предложил альтернативную типологию, но не функций, а психологических связей (партнеры, родитель-ребёнок и наоборот). И то, и другое можно обнаружить в калейдоскопе жизни как разные стороны социального бытия личности. Но это значит, что возможна и необходима более сложная модель, учитывающая все варианты. Например, модели отношений Бёрна легко и очень просторно укладываются в рамках «круговой поруки» знаков разной ориентации («север – восток – юг – запад – север»). Но из этого совпадения не следует, что майянская модель охватывает всё видимое и невидимое разнообразие. Ведь она описывает лишь две «внешние» ипостаси личности, обращённые к социальному бытию.
Поэтому мы всё же попытаемся снять вышеназванное противоречие. Например, достаточно очевидно, что эксперты в той или иной сфере деятельности руководствуются «духом» корпоративного и профессионального опыта. Однако и в экспертной работе, скажем, врача, судьи или арбитра, есть исполнительская часть (как правильно выписать рецепт, зачитывать приговор или свистеть), и есть своя мотивация (сохранить мантию или свисток, заслужить репутацию, принести пользу обществу). Наконец, внутри больших экспертных сообществ (например, в суде как учреждении) есть свои дежурные испол нители и оценщики. Так что под общим водительством духа профессии востребованы самые разные типы личности и отношений между ними.
Тогда приходим к очередному промежуточному выводу: один и тот же базовый вариант может реализоваться в личности в разных ипостасях и, соответственно, в разных социальных отношениях. То есть исходных вариантов может быть 20, а конечных реализаций намного больше. Тот факт, что всего таких реализованных вариантов 260, а не 400, скорее, говорит в пользу «майянской модели», честно отражающей эмпирику, а не следующей сугубо формально-абстрактным подходам.
Эмпирическое описание майянских пар знаков, видимо не ограничивается только типологией личностей, рождённых в соответствующий день (и в следующую ночь). Так, приведем несколько примеров общезначимых исторических событий и найдём их знаки по майянскому календарю.
Первый пример всемирного события – полёт Юрия Гагарина, 12 апреля 1961 года (Гроза в Восходе). Полёт первого космонавта имел целью не только испытание знаний и техники, но и самой способности человека выйти в космос. Поэтому столь великими были эмоции (Гроза) всего «прогрессивного человечества». Не всех людей (папуасов или туарегов это не волнует), но значительного большинства (напомню, что Восход – символ быстрого продвижения вверх, то есть прогресса).
Знак исторического события 7 ноября 1917 года (если кто-то ещё помнит) – Землетрясение в Восходе. Интерпретируется легко – революционное потрясение основ, мотивированное стремлением к прогрессу.
22 июня 1941 г.: (Змей во Владыке) – внезапное нападение ради владычества.
1 сентября 1939 г. (Змей в Землетрясении) – внезапное нападение для потрясения основ мироустройства, выход из мирного, «природного» цикла. (И такой же знак у «путча ГКЧП» 19.08.1991 г.).
8 мая 1945 г. (Мировое Дерево в Землетрясении) – возвращение в «мирный цикл», завершение потрясений, росток нового мироустройства, рушащего старый мир.
Тот же знак у дня 21 июля 1969 года, когда весь мир, кроме нас и китайцев, наблюдал «прямой эфир» с Луны, финиш космической гонки.
6 августа 1945 г. (Мастер в Восходе) – для атомного взрыва необходима искусная техника, но также изрядная доля мизантропии, интровертной тяги к идее прогресса.
Ночь с 25 на 26 апреля 1986 г. (Ночь во Владыке), авария на Чернобыльской АЭС по образу действия – неосознанное высвобождение скрытых сил, по мотивации – попытка угодить советской власти, но бессознательно – её разрушить.
Впрочем, эти любопытные примеры сами по себе ничего не доказывают, а только будят воображение и вдохновляют на дальнейшие поиски и интеллектуальную работу.
3. «Настанет день, настанет час»
Наверняка, читателей в связи с «календарем майя» интересует интрига с предсказанным «концом света» – не в смысле конца истории и тем более существования, а в смысле завершения великой эпохи[2] и начала следующей. Должен предупредить сразу, что в доступном переложении майянских текстов есть аргументы в пользу существования такого великого исторического цикла, близящегося к концу. Но есть и достаточно сомнительные элементы толкования.
Приходится критически относиться не только к современным интерпретациям, но и к первоисточникам, так называемым священным книгам майя «Чилам Балам» и «Пополь-Вух». Проблема в том, что книги эти составлены уже после завоевания Центральной Америки испанцами. Авторами изложения являются этнические майя, но крещёные, и более того – служившие католическими священниками.
А теперь вспомним, чем для христианской части Старого Света был год 1492 от Р.Х., он же 7000-й от сотворения мира, он же – год открытия Колумбом Нового Света. В исторической науке, возрожденной и просвещённой после названного рубежа, религиозные факторы, и особенно – эсхатологические мотивы, принято задвигать на задний план. Но в период Предвозрождения эти мотивы были главным идейным оружием церкви, боровшейся за удержание статуса в бурном новом веке (или даже тысячелетии, если считать по-старому). Даже вопрос перехода к летосчислению от Р.Х. был предметом идейной борьбы, чтобы залатать крупную брешь в идеологии в связи с несостоявшимся «концом света». Между тем круглая дата 7000 года имела фундаментальное обоснование в виде упоминаемого в посланиях Нового Завета идейного течения «тысячелетников», трактующих один «божий день» как тысячу земных лет.
Вполне естественно, что после 7000-го года в католической корпорации должен был иметь место закрытый конкурс на обоснование новых сроков второго пришествия. Ведь, несмотря на запрет в Евангелии исчислять эти сроки, мирское влияние церкви как института земной власти определялось имиджем хранителя и толкователя священных текстов и сокрытых в них тайных смыслов. Поэтому мы предположим, что труды латино-майянских священников, перелагавших древние пророчества, потому не были наказуемы и сохранились для нас, что отвечали политическим интересам католической империи.
Самым заметным диссонансом в популярном изложении майянских пророчеств выглядит приравнивание священного майянского года («тун») ровно к 360 дням. То есть несомненно, что жреческий год немного отличался от обычного солнечного цикла. Но чтобы такая ровная, по-вавилонски абстрактная точность? Несколько настораживает.
Хотя и 260 дней основного цикла календаря тоже пока непонятное число. Рядом с ним и 360 выглядят правдоподобно для читателей XVI века. Впрочем, если заказчиком или целевой аудиторией трудов священника по имени Чилам Балам были европейцы, без такой формальной определённости в годовом цикле было не обойтись. Поэтому можно выдвинуть гипотезу, что жрецы майя как честные эмпирики знали
