Естественно, до храма Одана не шла пешком - пригодилась лошадь. Я-таки умудрился протащить её в город.
Гостей на свадьбе не намечалось - так, её родственники, если доберутся, и Стьеф, чтобы дверь храма отворить. Шумной пирушки тоже не предвиделось. А у меня и мальчишника не было… Что за жизнь! Посиделки в кабаке со Стьефом и глазение на полуголую писклявую певичку не считаются.
В качестве свидетельницы и подружки невесты болталась эта Кларетта. Та, которая Одану наряжала. Я ей, к слову, не нравился, хотя невеста и не ляпнула про мою сущность.
У порога храма Одана забеспокоилась, с тревогой посмотрела на меня:
- Лэрзен, а ты сможешь? Это же храм Светоносного.
Понимает, что со мной там может быть.
Всё верно, Одана, это одно единственное место, где я чувствую себя неуютно, где признаю светлую силу. Но четверть часа выдержу.
- Руку давай, - вместо ответа произнёс я.
Ощущения были схожи с прошлым разом. Дискомфорт на грани физической боли, осознание своей чужеродности, желание немедленно уйти. Но я шёл. Смотрел прямо перед собой и шёл к фальшиво улыбающемуся жрецу, храня внешнее спокойствие.
В первый и последний раз я вступаю в этот храм: в нём слишком много светлой энергии. Она душит, выдавливает меня.
Придерживая Одану за талию, помог подняться на специальную приступочку перед статуей бога, подождал, пока она коснётся его, помолится, и спустил обратно. По обряду вслед за ней подняться должен я, но Светоносный - не мой бог.
Настроение несколько улучшается при виде кулонов Олонис в руках помощника жреца. С этой богиней мы ладим, она пускает к себе абсолютно всех.
Не пропали даром мои денежки, нам ещё благословение из Медира передают. Или это Канара?
- Одана, ты писала Канаре, что выходишь замуж? - шёпотом интересуюсь, пока Кларетта расправляет подол платья невесты.
Одана кивает и призывает к тишине: жрец уже начал церемонию. И не один - из внутреннего помещения вышла Канара, приветливо улыбнувшись нам обоим. Хоть кто-то на меня косо не смотрит.
Особенно долго жрец выспрашивал, добровольно ли решение невесты, будто открыто обвинял меня в принуждении, но потом наконец соизволил окропить святой водой и, положив руку на склонённые головы, объявил мужем и женой по законам Империи. Надел кольца, важно передал подарки от Олонис, которые нам надлежало водрузить друг другу на шею, сделал роспись в книге регистрации браков и через пару минут, показавшихся мне вечностью, выдал брачное свидетельство. Теперь оставалось только заверить эту бумажку у властей - сущая формальность. Отказать мне не имели права.
Выйдя на улицу, я расстегнул воротник и долго не мог отдышаться. Стоял, прислонившись к стене, пугая частым шумным дыханием новоявленную супругу. Сказал, что просто душно стало - в храме и впрямь не продохнуть, Одана тоже дурноту почувствовала. А самого изнутри трясло.
Отпраздновали создание новой семьи в ресторане, куда-таки пришла пара знакомых Оданы, и отправились домой к жене, увезя с собой подарки и пожелания счастья.
Кстати, из Медира приехали родственники Оданы - её кузен Лушар с семейством. Они опоздали на церемонию в храме, но к снятию вуали с супруги и первому поцелую успели. Бросали нам под ноги лепестки тюльпанов.
Канара проводила нас до порога и передала благословение своей богини.
Наконец она ушла, попросив перед отъездом зайти к ней в гостиницу.
Одана заперлась в ванной, откуда вышла в новой ночной рубашке. Расчесала волосы, откинула одеяло с кровати, кокетливо приподняла подол и вопросительно посмотрела на меня:
- Лэрзен, ты же хотел. Канара сказала, что это не навредит ребёнку, если ты будешь осторожен.
Вот лучше бы она этого не говорила! Всё удовольствие испортила.
Когда дело дошло до дела, я не знал, как к нему подойти. Вот она, беременная жена с большим животом, целует, ластится, хоть и робко, ждёт - а вот как с ней?
Живот мешает нам обоим, ей вечно неудобно, тяжело. Сделать больно боишься… Хотел, называется! Сама бы, что ли? Только Одана сверху не хочет.
Наконец мы кое-как устроились. И так же кое-как супружеский долг исполнили. Ладно, первый раз всегда не получается, потом сумеем приспособиться. Надеюсь.
Вот так и началась пять с половиной лет назад моя семейная жизнь. Не такая уж кошмарная, как мне представлялась. И животик нам потом совсем не мешал, а Одана не была холодна и охотно делала во всех позах. Так что не прошли мои мучения даром.
А теперь пора будить эту соню, пусть завтрак мне приготовит.
- Одана, убери оттуда свои цветы. Мне плевать, где ты их посадишь, только подальше от моих растений. Даже не знаю, кто из вас хуже: ты или кролики?
Жена обиженно посмотрела на меня, но промолчала. Мысленно же обозвала бесчувственной скотиной.
Неужели ума не хватает сажать своё разнотравье подальше от моих лекарственных трав? Ладно, если только лекарственных - у меня в саду растительных ядов полно. Детям-то нестрашно, я им сызмальства вбил, что трогать можно, а с чем - на тот свет, либо в виде духа ко мне на поклон, да и сами уже понимают, поимённо все мои травки знают, а Одана… Для неё ж что ромашка, что цикута - красиво, сорвать хочу. И ведь сорвёт, глупая женщина, а мне потом бороться с последствиями её глупости. Кстати, пора бы посмотреть, как там моя любимая ядовитая прелесть. Лучший друг отравителя, между прочим.
Вытянув ноги перед камином, я развалился в любимом кресле.
Тёмный маг в тапочках - редкое зрелище, но бывает. Мне тоже уют нравится.
Детей нет - Анже увела их гулять, никто не мешает предаваться раздумьям после сытного обеда.
Лениво взглянул в зеркало, которое с готовностью отразило всё, что произошло в доме за прошедшие двое суток, что меня не было дома. Хм, посетитель. По наружности - дворянин. И что ж ему было нужно?
- Стьеф! Стьеф, какого демона приходил этот белобрысый?
- Ему нужен был ты, - вместо моего ученика, который наглым образом устроился под крышей моего дома (спасибо моей жёнушке, которая за него заступалась), ответила Одана.
Она так и стояла в дверях с пустым подносом в руках.
- И? - я прикрыл глаза, позволив себе пару минут слабости. Врагов в доме нет, к любому из его обитателей могу повернуться спиной - нож под лопатку не загонят. Только такой дом нам и можно иметь, иначе лучше всегда одному. Сейчас, впрочем, поспокойнее стало: официальные гонения прекратились, но кто сказал, что это не затишье перед бурей? Всего один указ, о котором я и не узнаю, - и всё, поменялся местами со своими жертвами.
- Я не расспрашивала. Лэрзен, ты же знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твои дела…
Понятно, никакого толку. Как всегда. Нет, чтоб расспросить человека! Между прочим, на то, чего она чурается, мы живём. И неплохо живём, гораздо лучше многих в округе.
Стьеф, однако, знал не намного больше. Назвал день и час визита, описал незнакомца, сообщил, что тот сильно нервничал. Они все нервничают, переступая порог моего дома, я привык.
Чужой страх - это так приятно. Да, взрослый маг, да, отец семейства, но волны чужой тревоги, боязни меня всё ещё ласкают сердце. Тщеславие. Или осознание собственной значимости и их ничтожности.
Так ведь оно и есть - навозные крысы все мои заказчики, людишки, чья жизнь целиком и полностью в моих руках. Оборвать её ничего не стоит, дешёвые амулетики не спасут, хотел бы, регулярно бы
