медленно начинает свое прощальное шествие по улицам города. Народ стоит шпалерами на всем последнем пути своего дорогого Мироныча. Идем по Шпалерной (ул. Воинова) по Литейному и сворачиваем на Невский к Московскому вокзалу.
После выноса тела из дворца руководители партии незаметно вышли из рядов и в шествии не принимали участия, что вполне объяснимо тревожностью обстановки. В первых рядах идут ленинградские члены ЦК, секретари обкома и горкома и другие руководящие работники. В одной из этих шеренг иду я, слева от меня М. И. Зимин, справа Н. С. Хрущев, в то время секретарь Московского областного комитета партии. Много вопросов у каждого. Хрущев расспрашивает о Николаеве, о Борисове, об обстоятельствах и обстановке убийства. Рассказывает, что в Москве известие об убийстве Кирова прозвучало как гром среди ясного неба. Актив мобилизован и переведен на положение памятного ЧОНа [35].
Позднее об этом говорил мне и Н. А. Романов, бывший тогда заведующим Московским горфо. Да, много неясного, надеемся, что следствие все распутает, доверчиво полагая, что приезд Сталина знаменует собой желание узнать, выяснить всю правду, честно разобраться в происшедшем.
Вот и вокзал. Идем по перрону. Стоит товарный вагон, в нем устанавливают гроб, кладут венки. Прощальный гудок, и поезд отходит уже 4 декабря в 0.30. Возвращаясь, видим: у дверей вокзала снаружи стоит одиноко с непокрытой головой печальный Филипп Демьянович Медведь, невольный виновник случившегося, потерявший лучшего друга и оказавшийся под домашним арестом.
4—5 декабря — траурное шествие трудящихся Москвы к Дому Союзов, в Колонном зале которого установлен гроб с телом С. М. Кирова. 5 декабря в 22 часа 55 минут Сталин, Молотов, Калинин, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Жданов, Микоян встают в последний почетный караул. В тот же день в 23 часа 40 минут— кремация.
4 декабря газеты поместили следующее сообщение:
«В Президиуме ЦИК Союза ССР. Президиум ЦИК Союза ССР на заседании от 1 декабря сего года принял постановление, в силу которого предлагается:
1. Следственным властям — вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком.
2. Судебным органам — не задерживать исполнения приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению.
3. Органам Наркомвнудела — приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров».
В развитие этой директивы ЦИК принимает постановление, публикуемое 5 декабря:
«О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик. Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:
Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников Советской власти:
1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.
2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.
3. Дела слушать без участия сторон.
4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.
5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.
Председатель Центрального Исполнительного
Комитета Союза ССР
Секретарь
Москва, Кремль, 1 декабря 1934 года».
Так, по инициативе Сталина, с помощью угодливого Вышинского, были нарушены ленинские нормы революционной законности, рождается произвол, повлекший не только гибель тысяч верных сынов партии, но и создание аморального климата клеветы, травли, подозрительности и карьеризма.
4 декабря в газетах опубликован и акт медицинского вскрытия. Вот этот документ, подписанный профессорами Шором, Тонковым, Добротворским, Рейнбергом и другими лицами.
«1. Покойный находился до данного происшествия во вполне удовлетворительном состоянии здоровья.
2. Смерть последовала в результате огнестрельного ранения черепа, сопровождавшегося тяжелым повреждением вещества мозжечка и левого полушария большого мозга, множественными переломами черепных костей, а также сотрясением мозга при падении и ударе левой половины лба о пол.
3. Расположение входного отверстия пулевого ранения влево и кверху на 1 см от наружного затылочного бугра и окончание пулевого канала у треугольного дефекта в области наружного конца надбровной дуги на границе ее со скуловым отростком заставляет считать, что выстрел в данном случае был произведен сзади и снизу в направлении вперед и слегка кверху.
4. Найденная при вскрытии тупоносая оболочная пуля типа револьвера системы «Наган» определяет оружие, которым совершено преступление. Обстановка нападения и направление пулевого канала позволяют считать, что выстрел был произведен на близком расстоянии.
5. Трещины черепа, распространяющиеся на значительную длину преимущественно спереди назад от упомянутого треугольного дефекта в лобной части, могут быть объяснены падением тела на твердый пол и ударом лобной кости, уже поврежденной изнутри пулей.
6. Определение рентгенографически положения пули носиком ксзади и кверху, подтвержденное на вскрытии, находит себе объяснение в том, что пуля, раздробив кость и потеряв живую силу, повернулась осью и отклонилась назад, опустившись по пулевому каналу.
7. Полученное огнестрельное ранение черепа, сопровождавшееся столь тяжелыми повреждениями, должно быть отнесено по свойствам своим к разряду безусловно смертельных телесных повреждений».
Вернемся к событиям 1 декабря. Как уже говорилось, Киров не собирался быть в Смольном, но все же в пятом часу поехал туда. Приехав в Смольный, он направился к себе, и не по специальному для узкого круга служебных лиц отдельному входу в правом (северном) крыле Смольного, а по привычному пути через главный подъезд. Этот путь Киров проделывал более 8 лет, когда его прежний кабинет находился тоже на третьем этаже, но вблизи от входной лестницы. По пути Киров встретился со многими товарищами, заехавшими в Смольный перед активом. Миновав длинную часть коридора, свернул налево, в маленький коридор, направляясь к себе в кабинет. Борисов, сопровождающий его работник охраны, несколько отстал от него и, когда Киров повернул налево, еще медленно двигался по длинному коридору, тем самым серьезно нарушив свою обязанность идти за Кировым на установленном расстоянии, не теряя его из своего поля зрения.
В этот момент Л. Николаев, заходивший в Смольный, чтобы получить билет на актив, вышел из приемной кабинета Угарова, увидел Кирова, свернувшего в коридор, прошел за ним примерно шагов 15–20 и у дверей приемной Чудова на близком расстоянии выстрелил в Кирова. Сергей Миронович упал мгновенно: падая, ударился, как и сказано в акте, о каменный пол, причинив себе дополнительные повреждения. Выстрел на близком расстоянии и место попадания пули определили исход злодейского
