позволяет накапливать компенсирующий фактор (средство), аккумулировать его, что может оказаться нелишним.
В технических устройствах, реализованных человечеством, временной масштаб варьирует в широких пределах. Течение времени смоделированных процессов удается ускорять в десятки, сотни и тысячи раз, получая возможность в экспериментальных условиях на моделях, а следовательно, с минимальными затратами выяснять подробности старения или разрушения крупных сооружений (дамб, плотин), конечные результаты изменения стока рек, высыхания крупных водоемов и т. п.
Однако обеспечение прогностических функций организма в рамках рассматриваемого комплекса упреждающей защиты, также требующее проведения прогностической операции в ускоренном масштабе времени, очевидно, должно производиться естественным путем. Поэтому представляет интерес выявление органа, способного к подобного рода деятельности. Некоторые факты, связанные с функционированием головного мозга, дают повод для предположений о возможности его участия в этом процессе.
Мы будем говорить о работе мозга в состоянии: сна, точнее в сновидном, характеризующемся сопутствующими ему сновидениями; бодрствования — в ситуациях, угрожающих жизни особи, а также искусственно вызываемых при приеме наркотических средств. Мы не делим работу мозга на проявления нормального его функционирования и патологию, поскольку отсутствие четкой границы не позволяет сделать это с достаточной гарантией объективности.
Некогда бытовавшее представление о сне как режиме отдыха мозга ныне опровергнуто рядом исследований. Установлено, что в этом состоянии эпизодически поднимается давление крови, дыхание и пульс становятся часты и аритмичны, растет гормональная активность. В эти моменты наряду с увеличением кровоснабжения мозга повышаются его температура и электроактивность, число активных точек, нередко превышая соответствующие параметры при бодрствовании.
Подобное состояние мозга именуют рэм-фазой, или фазой быстрого сна, характеризующейся сновидениями. Причем интересно, что именно в этом состоянии повышенной активности мозг почти полностью отключается от внешнего мира, словно замыкается в себе, и за закрытыми дверями ведет обработку информации, ее сортировку.
Важность этой акции, как можно представить по ряду наблюдений, чрезвычайно высока. Так, были проделаны эксперименты, в которых людей искусственно лишали возможности видеть сны. Состояние мозга подопытных контролировалось с помощью электроэнцефалографа, позволявшего будить людей при наступлении фазы быстрого сна, характеризующейся своеобразием электроактивности мозга. При вступлении мозга подопытного в рэм-фазу человека будили, прерывая таким образом сновидение.
И если так продолжалось неоднократно, то организмы подопытных приходили на грань срыва, стресса, наблюдались существенные отклонения от нормы. Организмы протестовали! Не потому ли, что это отражалось на их безопасности, ибо мозг использовал «свободное машинное время» для решения прогностических задач и выработки защитной стратегии?! Ведь именно сновидения характеризуются резким изменением временного масштаба! Время кратковременного (мгновенного) сна (нередко секунды, даже доли секунды!) человек ощущает как длительно протекающее, переживая в краткие мгновения сна гигантские интервалы времени.
Так, русский исследователь Н. Я. Грот в книге «Сновидения как предмет научного анализа» (Киев, 1878. — С. 30) пишет:
«Про Магомета с удивлением сообщают, что он заснул, видя первые колебания падающего сосуда, во сне прошел с подробным осмотром все семь отделений рая и, проснувшись по возвращении на землю, успел еще помешать падению вазы. Жизнь во сне… имеет гораздо более скорое течение, чем наяву…»
Д-р Симон в книге «Мир грез» (СПб., 1890. — С. 11) описывает сон некоего Мори, который за несколько мгновений, протекших между падением на его шею фрагмента спинки кровати и последовавшим вслед за этим пробуждением, увидел во сне события из эпохи террора, присутствовал при сценах убийств, предстал пред революционным трибуналом, был судим, приговорен к смерти и казнен на эшафоте при громадном стечении народа — все это за несколько секунд!
Ярким примером трансформации времени во сне является сон маркиза де Лавалета, приснившийся ему, когда во время французской революции он находился в тюрьме (Дж. Уитроу. Естественная философия времени. — М., 1964. — С. 96). Его сон продолжался несколько мгновений, когда пробило полночь и сменялся караул у его двери.
«Я был на улице Септ-Опоре. Было темно, и улицы были пустынны, но вскоре стал слышен неразборчивый приглушенный шум. Вдруг отряд всадников появился в конце улицы… ужасные существа, несущие факелы… Пять часов мчались они предо мной полным галопом. После них проследовало огромное число пушечных лафетов, нагруженных мертвыми телами…»
Однако не только в состоянии сна мозг прибегает к обработке информации в ускоренном темпе. Так, в 1895 году, выступая в цюрихском альпийском клубе, профессор Гейм доложил результаты проведенного им опроса ряда лиц, переживших падение в горах. В числе отмеченных им характерных ощущений заявлено об исключительной скорости мышления во время падения — от момента срыва до физической остановки тела. В эти короткие мгновения пред их мысленным взором проносилась вся жизнь.
Аналогичные ощущения утешивших, в состоянии асфиксии переживших повторно события своей жизни, приводит в книге «Болезни памяти» Теокюль Рибо (СПб., 1881). Там же описаны сходные ощущения человека, избежавшего смерти лишь потому, что он успел лечь между железнодорожными рельсами. За время следования над ним поезда он снова пережил свою жизнь.
В июне 1936 года при испытании двухмоторного торпедоносца АНТ-41 к полете под углом двадцать градусов к горизонту (разгон) летчик Чернаиекий довел машину до состояния, при котором у нее оторвались крылья.
Запись акселерографа бесстрастно сообщает, что все длилось 3 секунды. Чернавский же, оценивая длительность процесса разрушения плоскостей, подумав, заметил:
— Секунд пятнадцать думаю!
Подобных примеров масса. Мы приведем еще цитату из книги А. А. Леонова, В. И. Лебедева «Психологические особенности деятельности космонавтов» (М., 1975. С. 143):
В аварийных условиях под влиянием эмоций у человека может измениться субъективное восприятие времени. Вот эпизод из книги Героя Советского Союза, заслуженного летчика-испытателя СССР М. Л. Галлая «Испытано в небе». «При испытании самолета „Лавочкин-5“ мотор пошел в „разнос“.
В довершение всего откуда-то из-под капота выбило длинный язык пламени, хищно облизнувший фонарь кабины. Снизу, из-под ножных педалей, в кабину клубами пополз едкий синий дым.
Час от часу не легче — пожар в воздухе! Одно из худших происшествий, которые могут произойти на крохотном островке из дерева и металла, болтающемся где-то между небом и землей и несущем в своих баках сотни литров бензина.
Очередной авиационный „цирк“ развернулся во всей своей красе!.. Как всегда в острых ситуациях, дрогнул, сдвинулся с места и пошел по какому-то странному „двойному счету“ масштаб времени. Каждая секунда обрела способность неограниченно — сколько потребуется — расширяться: так много дел успевает сделать человек в подобных положениях. Кажется, ход времени почти остановился. Но нет, вот оно — действие „двойного масштаба“: никаких незаполненных пустот или тягучих пауз человек в подобных ситуациях не ощущает, „подгонять время“ совершенно не хочется. Напротив, время само подгоняет человека! Оно не только не останавливается, но даже бежит быстрее обычного. Если бы человек всегда умел ловко — без излишеств и без дефицита распоряжаться им!..
Почти автоматическими движениями — на них потребовалось куда меньше времени, чем для того чтобы рассказать обо всем случившемся, — я убрал газ, выключил зажигание; перекрыл пожарный кран бензиновой магистрали, перевел регулятор винта на минимальные обороты и заложил крутой вираж в сторону аэродрома».
Приведем другой случай из летной практики, также с изменением восприятия времени в аварийной ситуации, описанный Б. С. Алякринским.
Во время полета по маршруту загорелся самолет. В составе экипажа находились кроме пилота еще два человека. Исход создавшейся ситуации: летчик катапультировался, остальные члены экипажа погибли,
