претензий нет! И как мне показалось, он искренне пытался разобраться - что и как, и помочь, чем возможно.
Хотя с 'Курском', дело было ясное, что дело темное. Были нестыковки в официальной версии - а один мой знакомый, человек вполне опытный и профессионал, доказывал мне, что на деле 'Курск' потопила американская атомарина, причем не тараном, а торпедами - и его объяснения были очень даже логичны. И говорил так - не он один. И если это в самом деле так, а наш Всенародно Избранный знал, и покрыл, то…
Ладно, это в будущем осталось - а вот что я Сталину скажу?!
Ждем. Конечно - Сталин, он не обязан у телефона, наготове. У него - других дел, полно. От которых, мы его сейчас, отвлекаем. Подумать надо - как быстрее мне говорить - чтобы меньше его отвлечь. Ведь это САМ СТАЛИН!!
Сигнал. Кириллов отсылает прочь связиста, берет трубку, представляется. Излагает суть дела - привел 'гостей' в Архангельск, но вот они настаивают, сейчас идти 'Тирпиц' топить. Да, утверждают, что это жизненно важно для СССР - причем еще и по политическим причинам. Да, рядом со мной, их командир. Передаю трубку.
И что я сейчас скажу? А, ладно - представлю, что там, наш Верховный!
–Слушаю, товарищ… Иванов (вовремя вспоминаю, как только что Кириллов, в трубку). У аппарата капитан первого ранга Лазарев, командир подводного крейсера 'Воронеж' Северного Флота Российской Федерации.
И слышу голос в ответ, с характерным акцентом:
–Фэдэрации? А почему - не Советского Союза?
–Так не было Союза… в девяносто первом упразднен, указом последнего Генсека.
–А сами вы, в каком году родились?
–В семидесятом, товарищ Сталин. (тьфу ты, надо было - Иванов)
–Значит послэ, когда мы встретимся, вы сможете подробнее рассказать мне, как и отчего это случилось. Подумайтэ об этом. А отчего вы сейчас - помогаэтэ нам?
А, ладно! Что я теряю?
–Потому что мы хотим изменить - что будет после. Слишком дорого нам досталась наша Победа, чересчур большие потери мы понесли. И когда нам бросили вызов, уже наши бывшие 'союзники' - нас не хватило, противостоять им.
–Была ещэ одна война?
–Нет. Хотя в историю это вошло как 'холодная война' - без фронта, но… Как было в конце тридцатых - войнушки на периферии, проба сил, и постоянная готовность напасть, почуяв слабость. И непрерывная война - морально-психологическая: был такой 'план Даллеса', который им удался. А результатом стало - когда предателями оказались сам Генсек и верхушка Партии. И под лозунгом 'мирного сосуществования', 'разрядки', 'перестройки' - прошла, фактически, капитуляция перед Западом. Одним из условий которой было - распад СССР на республики, во главе которых стоят 'президенты', как положено по 'общечеловеческим', то есть западным, стандартам.
–А что же народ? Да хоть вы, товарищ Лазарев - если вам, в девяносто первом, было уже двадцать один?
–Три причины, товарищ Сталин. Во-первых, все привыкли, что реально что все решают наверху, и выступать против - чревато. Во-вторых, была радость и облегчение, что не надо рвать жилы ради так и не случившейся войны, и что не будет уже, со всех сторон полетят атомные бомбы, и на планете не останется ничего живого.
–Это 'атомное' оружие, действительно так опасно?
–Товарищ Сталин, пока на земле самый мощный взрыв был, в Галифаксе в семнадцатом, когда взорвался пароход 'Монблан' с тремя тысячами тонн взрывчатки. И этого хватило, чтобы полностью разрушить город. В шестьдесят первом мы испытали на полигоне 'Царь-бомбу', мощностью сто миллионов тонн тротила - сброшенную с самолета. К тому же при атомном взрыве образуется радиация - когда даже пыль, поднятая в воздух, становится смертельно ядовитой…
–Я прочел, очень внимательно, что вы передали, на эту тему. Но вы назвали - две причины?
–Третья была в том, что Партия, в мое время - изменилась очень сильно. По крайней мере, ее верхушка - став чем-то вроде новой знати, бюрократией, очень далекой от народа - куда войти новому человеку было так же трудно, как в прежние времена получить дворянство простолюдину. В провинции так вообще, доходило до того, что место первого секретаря в области или в районе - передавали по наследству или покупали за деньги. Оттого народу - и было безразлично, как называется Первый, Глава - генсек или президент - и даже приветствовалось, поскольку те, кто возглавлял 'перестройку', так называемые 'демократы', на словах выступали за новое и передовое, против бюрократизма, рутины, 'лицом к массам' - и против Партии, якобы 'отжившей свое'. Что, надо признаться, во многом и было. Не было веры, не было цели. За что сражаться, если предают вожди? А новых, за которыми можно было бы пойти - не проявилось.
–Что ж, мнэ будет очень интересно узнать от вас, подробнее, обо всем. Вы однако хотитэ сэйчас уйти в морэ, топить 'Тирпиц'. Отчэго вы считаэтэ, что его утоплениэ так нужно СССР? В морэ возможно всякое - вы нужны нам здэсь, живыми и здоровыми!
–Товарищ Сталин, во-первых, после конвоя PQ-18 - который, кстати, в моей истории дойдет, хоть и с потерями - союзники, вернее Черчилль, категорически откажутся посылать нам караваны, ссылаясь на 'угрозу германских надводных кораблей'. Только так называемые 'капельные рейсы', одиночных судов - и это продлится почти год! Во-вторых, насколько мне известно, как в наше время писали историки, сейчас американцы выступают за увеличение помощи нам, а британцы боятся, что это приведет к переформатированию 'союзники и Россия' в 'союзники и Англия' - этим и объясняется их предательство с 'семнадцатым'. А коли так, у меня нет никакой гарантии, что с 'Восемнадцатым' не повторится то же самое - поскольку у нас 'Тирпиц' на перехват PQ-18 не выходил! А если англичане 'испугаются' снова - а американцы, доверяя им как 'наставникам' в морской войне, поверят? Таким образом, уничтожив 'Тирпиц', мы во-первых, оставляем северный путь открытым - поскольку тогда даже Черчиллю будет очень сложно найти предлог, без потери лица. И в итоге, мы имеем шанс ослабить очень нежелательный для нас союз Англии и США. Причем эта задача - нам вполне по силам. Поскольку наш 'Воронеж' как раз и строился, как истребитель эскадр - в нашем времени, намного более мощных, чем 'Тирпиц' с эскортом. Мы прорвались сюда - от берегов Америки, куда нас выкинуло, в ваше время. Сейчас же предстоит - всего лишь, выйти в Норвежское море.
–Что ж, товарищ Лазарев, вы меня убедили. Но - с несколькими дополнениями. Первое - вы же в Архангельске сейчас. Сколько у вас времени, до выхода - чтобы успеть 'Тирпиц' перехватить? Сутки-двое есть?
Быстро прикидываю - расстояние, нашу скорость. Считая что 'Тирпиц' выйдет, где-то девятого- десятого. Успеем!
–Двое суток есть, товарищ Сталин!
–Вот и отлично. Тогда - чтоб время не терять, оставьте информацию. Как на катэрэ - вы жэ тогда, на ходу приготовить успэли? Про 'план Даллеса', что это за звэрь такой, про политичэскую историю вашэго мира - кто, что, когда… Кстати, товарищ Лазарэв, сколько мнэ там, в вашэм мире, осталось? Нэ бойтесь, говоритэ - когда? Я должэн знать - чтобы планировать.
–Март пятьдесят третьего, товарищ Сталин. То ли четвертого, то ли пятого - точно не помню.
–Что ж, это достаточно. Одиннадцать лэт - из них восэмь послэ войны. Хватит - чтоб навэсти порядок.
Ох, блин, я ж сейчас новый тридцать… вернее сорок седьмой спровоцирую! Придется информацию подбирать - и предельно тщательно!
–А тэпэрь, товарищ Лазарэв, какая помощь нужна от нас? От Сэверного флота? Да, и вам вэдь всэм, за то, что ужэ совэршили, награды положэны?
–Товарищ Сталин, о наградах, когда вернемся с победой. Помощь же - нужна. Прежде всего - чтобы свои по ошибке не утопили. Также возможно, потребуется поддержка авиацией. Во-первых, активность над фронтом, чтоб фрицы меньше над морем летали, во-вторых разведка. У нас есть очень дальнобойное
