облаков. Тропинка вела через дворцовый сад, огибая мраморные фонтанчики, мимо украшенных розами беседок и гротов. Несколько встреченных нами парочек внимательно посмотрели на нас, но ничего не сказали. Одевались обитатели дворца то ли на средневековый манер, то ли их одежда имела лишь весьма отдаленные земные аналоги. Во всяком случае правильно назвать то, что носили здесь женщины, я бы не смог. Стражник у ворот ограды с безразличием глянул на нас и мы вышли на городские улицы.
Мощеная булыжником мостовая без тротуаров. Спокойно идущие прохожие в плащах или легких куртках. Некоторые — с различными гербами на одежде. Медленно проехали два всадника в военной форме с пиками. Стоящие по обе стороны дома отделяли от дороги низкие кованые решетки, за которыми находились ухоженные садики. Двух и трехэтажные фронтоны домов через один украшали барельефы мужика с короной на голове.
— Правящий король, Хбеурон Пятый, — ответил Женька на мой вопрос, — изображение повелителя указывает дома придворных. Простые горожане украшают свой дом тщательной отделкой и ажурными решетками. Сейчас слева увидите место, где можно выпить и закусить, но мы туда не пойдем. Там собираются офицеры, у них могут возникнуть ко мне вопросы. Лучше пройдем подальше и сядем в таверне, куда обитатели дворца почти не ходят.
И правда, за низким барьером из наконечников копий стояло несколько столов и туда из расположенной рядом таверны под названием Кабаний Бок — я с удивлением понял, что способен читать надписи, не зная даже названий местных букв — официанты несли блюда с закусками и бутылки с вином. За шестью большими столами сейчас располагалась всего одна кампания. Все, как и наш проводник, в черных плащах. Они проводили Женьку безразличными взглядами.
На улице, куда мы свернули, дома стояли теснее, а решеток и садиков под их стенами не было. Прохожие одевались попроще. Зато здесь я увидел, как по улице ехала телега без лошадей, а идущий сзади хозяин управлял висящими в пустоте вожжами. На телеге среди мешков сидела счастливая девчушка лет пяти.
— Проезд на лошадях в городе разрешен лишь стражникам и дворянам. Грузы возят на фелласах, но их можно увидеть только при лунном свете.
— Как они выглядят, эти фелласы? — заинтересовался Генка.
Тем временем девчонка, как и возница, смотрели на нас с неподдельным интересом. Да и другие прохожие поглядывали с некоторым удивлением.
— Вот обгонять меня незачем, — тихо, но злобно прошипел Женька. — Слуга не может идти впереди офицера по улице. Здесь феодализм, не забывайте. Так вот лучше. А феллас похож на пивную бочку на тараканьих ногах.
За разговорами мы дошли до таверны с многообещающим названием Яма. Медная ограда вокруг мощеной площадки. В центре площадки — фонтан: медный дракон писает в бассейн. Вокруг фонтана расставлены столы. Женька прошел первым и выбрал столик возле стены таверны. Мы присели рядом. Генка настороженно оглядывал других посетителей, прихлебывающих из больших глиняных кружек. Мое внимание привлек горожанин в теплом пальто, пришедший со своим дракончиком. Он обмотал поводок вокруг ножки стула и неторопливо подливал себе в стакан из высокой бутылки. Дракончик, высотой с крупную собаку, но значительно длиннее, вел себя совсем как домашний пес. Подобрал под себя лапы, положил морду на площадку, обвил себя хвостом и закрыл глаза.
— Пьют здесь вино и пиво. Закусывают мясом, колбасками, хлебом и кашей. Есть репа, свекла, морковь и тьма фруктов. Самые дорогие продукты — хлеб и молоко. Предлагаю остановиться на красном вине и мясе с фруктами. Меню здесь не бывает.
— А сюда что, с чудовищами ходят? — я не утерпел, глядя на то, как официант вынес дракончику половину поросячьей туши.
Женька оглянулся на дракончика, который оказался прекрасно воспитан и деликатно откусывал от туши небольшие кусочки, резко дергая головой.
— Дракончики нездешние, их привозят издалека. Это домашняя порода, такие не летают и слюна их не ядовита. В городе их любят. Поэтому их можно увидеть и в таверне, с ними и в гости ходят.
К нам подошел официант и с ходу определил в нас приезжих. Речь его нам была понятна, но отвечать ни я, ни Генка не рискнули.
— А закусить господа не желают? Холодная телятина ломтями, фаршированный гусь, бараньи ребра в соусе…
— Мы телятину возьмем — на всех. И яблок принеси, — прервал его Женька.
Официант поставил на стол три сомнительной чистоты стакана и бутылку без наклейки. Скатерти в таверне не предусматривались, и ставить локти на стол, как это делали все другие посетители, мы не рискнули. На заляпанной поверхности стола оживленно ползали мухи. Вино, впрочем, оказалось приличным. Когда на столе появилась телятина, стал понятен выбор проводника. С огромного блюда, на котором в два ряда лежали ломти мяса, мы могли брать их руками. Мне уже удалось догадаться, что ни ножей, ни вилок здесь не подают, а руки помыть можно разве что в фонтане. Феодализм, несмотря на простоту нравов, слегка начинал раздражать.
Бутылку мы одолели мигом, а наевшись, принялись бросать куски мяса дракончику, который ловко ловил их на лету.
— Где еще вы сможете покормить дракончика? — задал Женька в пространство риторический вопрос.
Я слегка осоловел. Есть и пить не хотелось, ноги устало гудели, и я лениво жевал огромное, с медовым привкусом яблоко. По улице снова проехала телега, влекомая невидимым фелласом. Ушел горожанин с домашним дракончиком. Проехал конный патруль, и всадники покосились на Женьку с недоумением. Должно быть, подумали, что офицер решил угостить бедных родственников. Судя по физиономии, нашему проводнику стало не по себе.
— Жень, а ты часто сюда такие экскурсии водишь? — продолжил домогаться истины Генка.
— Вы — двадцать третьи, а сам я бываю здесь часто.
— И что, обходится без сюрпризов?
— По-разному случается. У некоторых крыша быстро съезжает, и я их назад возвращаю. А попадаются такие любопытные, что их неделю по разным мирам таскаешь, а им все мало.
Меня заинтересовало, едина ли программа для всех экскурсий. Все ли попадают в этот город, где мы сейчас развлекаемся, или же это дело случая.
— Только Зеркальный Коридор дает возможность сменить одежду и язык на употребляемые здесь. В иных мирах приходится, как партизанам, держаться безлюдных мест. Впрочем, в большинстве миров и людей-то нет. Они похожи на музей, а когда там появляются истинные обитатели и идет своя жизнь — лучше туда не соваться.
— А кто организует экскурсии? — Генка вцепился в проводника, как клещ, и мне уже начинало казаться, что скоро наше приключение закончится самым банальным образом. — Корысть какая кому, что нам домик волшебника показали?
Женька усмехнулся.
— Вот вернешься домой, на досуге и подумаешь, кому ты сейчас послужил. Встаем, господа!
Он откинул плащ и снял с шеи пластину с головой носорога. Положил ее на стол, накрыл рукой и выразительно взглянул на нас. Мы повторили его жест, и в ту же секунду город исчез. Нас троих окружало нечто бесформенное и серое. Полная тишина, воздух неподвижен и пахнет озоном. И ощущение движения. Но вот серая мгла расступилась, открывая впереди овальное отверстие. Нас несло к нему. У самого отверстия неведомая сила освободила нас.
Мы стояли, все так же держась за серебряную пластину, на краю обрыва. Еще не рассвело, но край горизонта уже засветлел. Внизу, прямо перед нами, простиралась пропасть, куда с многочисленных уступов скал в полной тишине извергалась вода. Я шаркнул ногой по обрыву. Ноги ощутили гладкую скользкую поверхность. Мы находились в прозрачной капсуле, позволяющей видеть все вокруг, но не пропускавшей звуков.
— Смотрите и запоминайте. Это знаменитые водопады Игуасу в Парагвае. Может, позже вы сумеете сюда приехать и проверить мои слова.
Женька шевельнул пальцами на пластине и нас понесло вдоль обрыва. Временами мы оказывались в
