прислонившись к стволу, покрытому серым мхом, смотрела на восходящее из-за леса солнце.
— В первый раз настолько серьезный обряд проводила, — нарушила тишину Гойна. — Тяжело это, устала.
— Что выяснила? — спросил ее Нойм.
— Ты не солгал, — ответила девушка, — как это ни странно. В самом деле, мои племянники живы. Однако у них своя дорога, а у меня, и тех, кто со мной, своя. Как бы мне не хотелось помочь мальчишкам, но с тобой я не пойду, жрец Белгора.
— Почему?
— Духи предков сказали, что они, должны сами определить свой путь, и не женщине, решать за воинов.
— Понимаю, — промолвил Фриге, — подобное, и у нас, как закон. Что будешь делать дальше, ведунья?
Девушка устало потянулась всем телом и ответила:
— Искать причины возникновения Злого Ковена. Мы наемники герцога Умберто, и пока он дает защиту нам и нашим семьям, будем служить ему.
— Я могу дать информацию относительного Злого Ковена, — сказал жрец, поворачиваясь к девушке, но она его уже не слышала и, свернувшись калачиком возле костра, мирно спала.
Глава 15
— Резче, резче бейте! — кричал бард Джоко, наблюдая за нашими учебными боями. — Принимаете удар на щит и, тут же наносите ответный, без раздумий. Только наработанные на тренировках навыки, спасут вашу жизнь в реальном бою. Не надо ничего придумывать, все придумано задолго до вас. Вы не дуэлянты и не рыцари. В первую очередь, вы будущие воины.
Осень закончилась, пролетела слякотная зима и, может быть, для кого-то это время тянулось долго, но для нас, все эти месяцы пролетели как один день. Занятия, тренировки, занятия и еще раз тренировки, с самого раннего утра и до позднего вечера. Это раньше я думал, что мы будем иметь какое-то свободное время, но я жестоко ошибался. Единственным желанием каждого из нас стало, по окончании дня доползти до своего спального места, упасть и забыться до утра. Нагрузки были жуткие и выматывались мы настолько сильно, что даже еда в рот порой не лезла, а пару раз случалось так, что прямо за столом засыпали.
— Что ты делаешь, Звенислав? — вновь прикрикнул Джоко. — Нужна не красивость, а эффективность. Зачем ты отгибаешься назад, чтобы грудь свою могучую показать? Чушь, вместо этого глупого движения, ты мог рубануть противника по бедру и спокойно дождаться, пока он кровью истечет. Дуролом!
Это он прав, насчет груди богатырской, нам уже по шестнадцати годков стукнуло, и за эти месяцы, нас сильно разнесло ввысь и вширь. Подошел вчера к зеркалу, что на втором этаже висит, и не узнал себя. Раньше-то что, заморыш, хоть и крепкий, а теперь, вона, добрый молодец, кровь с молоком. Лицо округлилось, бицепсы из под рубахи выпирают, волосы соломенные, глаза голубые, сам себе понравился, честное слово. Про девок, что у Толстухи Марты на кухне работают, и говорить нечего. Если бы не постоянная усталость, то можно было принять их приглашение и зайти ночью в гости, взвару особого отведать.
После того как посмотрел на себя со стороны, то и на друзей своих по новому взглянул, вспомнил их облик приютский и сравнил с нынешним, мало чего общего осталось. Даже Курбат, который раньше своего горба стеснялся, стал воспринимать любые шутки на эту тему совершенно спокойно. А все почему? Да потому, как мне думается, силу мы свою почувствовали, а сильному человеку, быть злым как-то и неинтересно. Всякое случается в жизни, конечно, и тех же рахдонов с прочими тварями, мы на куски рвать будем, но злиться на кого-то за подначку или шутку, смысла уже нет.
— Пламен, чего ты застыл? Двигайся, не стой на месте как истукан, — жесткий человек этот субтильный бард, и впредь, нам еще один урок, не судить о людях по внешности, ибо она, бывает очень обманчива. — Все, окончили тренировку, — прокричал Джоко, взглянув на песочные часы, которые он добыл неизвестно где и поставил в углу двора, где проходили все наши тренировки. — Всем на обед, а после этого, весь десяток за город, на выездку, а вам, — он посмотрел на нас, — к достопочтенному Манфреду на занятия.
Да уж, лично я бы, был непрочь отправиться на выездку, но как оказалось, занятия по этой теме нам не нужны, и мы сами, того же Джоко, многому могли бы научить. Помню первое занятие по верховой езде, когда мы прибыли на конюшню за городом и вывели лошадей. Джоко что-то стал объяснять, а мы, не сговариваясь, вышли из строя, и молча, накинув уздечки, вспрыгнули на лошадей. Что было дальше? А дальше, Джоко впал в легкий ступор, поскольку мы даже без седел, показали рысь, галоп и некоторые трюки, которые не то что не видели никогда, но и не слышали даже про такие. Сам не понимаю, как это получалось, но достаточно было прижаться к уху лошади, прошептать ей пару ласковых слов, и она начинала слушаться любого из нас, как если бы мы ее с жеребят растили, холили и лелеяли. Джоко тогда еще странное слово по этому поводу сказал, надо будет узнать, что оно значит: 'Парадокс'. Так что трех занятий с лошадьми нам хватило, и после этого, бард вновь перекроил расписание, и вместо выездок, наша тройка стала больше времени уделять занятиям с достопочтенным Манфредом.
Плотненько пообедав, мы направилась наверх, в комнату, где квартировал жрец Белгора. Странный человек, по своему добрый, учитель хороший, но как-то сам себе на уме. В таверне не живет, пропадает все время в городе и появляется в Старой Гавани только по расписанию, когда приходит его очередь проводить занятия. Знаний он дает много, и мы их усваиваем достаточно легко, но как-то разрозненно и без практического применения идет материал. Манфред говорит, что еще не пришло наше время, и сейчас, он дает только теорию. Мысль жреца понятна, мол, когда в полной мере проснется кровь наших отцов- гвардейцев, мы не должны тратить время на поиск знаний. Может быть, что он и прав, оснований не верить ему у нас нет.
— Здравствуйте, молодые люди, — поприветствовал нас жрец.
— Здравствуйте, достопочтенный Манфред, — ответили мы, рассаживаясь по своим местам.
— Итак, на прошлом занятии мы разговаривали о рунах, ваших, дромских, которые имеют сходство с теми, которые употребляют у нас на западе, и с теми, что в ходу на севере. Почему руны имеют схожесть, Пламен?
— Наши боги единых корней, а руны даны богами, оттого и похожесть. Наша Радуга, один в один, похожа на вашу Руду и северную Райдо. Наш Исток, равен вашей Истаре и северной Исе. Но тем не менее, различия есть, ведь та же самая руна Ветер, непохожа ни на одну из рун запада и севера.
— Хорошо, Пламен, — он кивнул, — вижу, что материал усвоили. Итак, вы сделали по малому комплекту дромских рун?
— Да, — мы дружно кивнули и достали полотняные мешочки, в которых хранили грубообработанные деревянные фишки из дуба, с нанесенными на них знаками.
— Хорошо, — одобрил Манфред. — Про ваши дромские руны известно мало, и то, что у вас в руках, является малым комплектом из шестнадцати рун. На деле их больше, точно так же, как и у нас с северянами. Для большинства людей этого хватает, а потаенные, передаются только достойным и пытливым умом людям своего племени. Вы освятили руны стихиями?
— Нет, — ответил я. — Мы поступили так, как нам сердце подсказало.
— Ну-ну, очень интересно, — жрец даже привстал. — Как же вы поступили?
— Манфред, ты говорил, что самый лучший способ освятить руны, это стихийный. То есть огнем, водой, землей и воздухом, но мы решили, что это не совсем так. Самое лучшее освящение, своей кровью. Мы сделали руны сами, здесь важен тактильный контакт, и после этого, наша кровь только усилит его.
Жрец, несколько суетливо всплеснул руками, и быстро заговорил:
— Вы не понимаете, ничего не понимаете. Ведь таким образом, можно воздействовать на вас. Если эти руны попадут к кому-то кто враждебен вам, то он получит над вами некоторую власть.
