из дома номер восемь по улице Хальден.
На наемном экипаже, мы прибыли к Старому Дворцу, прошли в казарму Черной Свиты, и дальше все должно было пойти по колее, тренировки, занятия и выездка лошадей. Однако день начал преподносить сюрпризы.
Сначала, на общем утреннем построении роты, без одного взвода, который находился в карауле, наш командир, полковник Гедмин Сид объявил личному составу о том, что несколько часов назад Республика Арзум и Царство Цегед разорвали все мирные соглашения с Империей Оствер и начали против нас боевые действия. Войска новых противников перешли имперскую границу и начали наступление на владения великого герцога Кайяса. В связи с чем Верховным Имперским Советом образованы еще две армии: Четвертая и Пятая Южные.
Новость, которую нам огласил полковник Сид, конечно же, серьезная. Но она была ожидаемой, поскольку присоединение к Ассиру и Асилку их соседей Арзума и Цегеда было всего лишь вопросом времени. Так что, никто из бойцов Черной Свиты этому не удивился. И хотя многие из нас хотели бы отправиться на фронт и показать врагам империи, что настоящие остверы еще живы, мы понимали, что это невозможно. Наш фронт это столица, и мы ведем свою войну, а поэтому, все, что нам оставалось, это обсудить известие и двигаться в фехтовальный зал. Послышалась команда полковника: 'Командирам взводов развести личный состав на занятия!', и он удалился. Капитан Винс провел инструктаж, и мы повернули в пристройку казармы, где нас уже ожидал господин Конн Нагер и его коллеги.
И в этот момент меня окликнул адъютант командира роты, лейтенант Фей:
— Корнет Ройхо!
— Я! — выйдя из общего строя, я подошел к командиру взвода и адъютанту.
— Ступайте в кабинет полковника Сида, — сказал Фей.
Посмотрев на Винса, я дождался его одобрительного кивка, и прижал сомкнутый правый кулак к сердцу:
— Есть!
Ноги понесли меня в кабинет ротного командира, куда воинов Черной Свиты вызывали только по особым случаям, а мозг быстро прокручивал одну мысль за другой, и пытался понять, что от меня хочет полковник.
'Может быть, проявились мои контакты с бароном Каиром? — задал я себе вопрос. — Вроде бы нет, все чисто, посланники 'Жала Канимов' осторожны, и прежде чем выйти со мной на связь, они постоянно проверяются. Документы, захваченные во время нападения на Вейфеля и людей Григов, отправлены по назначению, и от барона Каира передана 'большая человеческая благодарность', которая пока выражена одними словами, а в остальном, ничего особо важного и секретного я на сторону не сливал. И так вертел ситуацию и эдак, и пришел к выводу, что ко мне не подкопаться. Тогда зачем я понадобился Сиду? Непонятно. Я служу в Черной Свите, веду свои дела, выполняю все поставленные передо мной задачи, и от остальных воинов роты ничем не отличаюсь, так что при разговоре с командиром, мне остается вести себя как обычно, но в то же время быть настороже'.
За такими размышлениями я подошел к кабинету полковника. На входе стояли два солдата в полной боевой экипировке. Меня пропустили в помещение, и я оказался в месте, где Сид и капитаны Черной Свиты решали, что должны делать и чем заниматься бойцы роты. Помещение было самым обычным, одно большое окно, пара столов, на которых лежали папки с документами, и несколько стульев, на белой стене подробная карта столицы и пара списков, а в левом углу массивный деревянный шкаф и пара сундуков. Что касается людей, то их было двое, сам командир Черной Свиты и канцлер императорского двора граф Руге, по моим наблюдениям, один из основных руководителей 'Имперского Союза'.
Я представился по всей форме и застыл на месте, а полковник и канцлер оглядели меня с ног до головы и, указав на стул рядом со столом, Руге сказал:
— Присаживайтесь граф Ройхо.
Отметив, что меня обозначили как графа, а не как корнета, я присел. Канцлер, который чему-то усмехнулся, расположился напротив меня, взял в руки одну из папок, открыл ее, углубился в чтение каких- то документов, и в кабинете повисла тишина. Сид смотрит в окно и наблюдает за выезжающими из конюшни корнетами второго взвода. Я рассматриваю потолок, и по-прежнему гадаю о причинах моего вызова в это место. А Тайрэ Руге, не обращает ни на кого внимания, просматривает документы в папке, и время от времени морщит лоб. Так продолжается около трех минут, до тех пор, пока Руге не захлопнул папочку. Картон в кожаной обложке схлопнулся, канцлер двора посмотрел на меня, а я на него. Несколько секунд мы померялись взглядами, и я не отступил, выдержал взор вышестоящего начальника и, удовлетворенно кивнув, он отвел от меня свой взгляд, и произнес:
— У вас хороший послужной список граф Ройхо и, не смотря на ваш возраст, за плечами немало славных дел, которыми можно гордиться. Потеря родителей и дома, это серьезный удар по психике любого молодого человека. Но вы не сломались, смогли уцелеть и спастись, выдержали трехлетнее обучение в 'Крестиче', и без колебаний вступили в организацию имперских патриотов. Затем, вы немного, но весьма результативно повоевали, снова смогли выжить и в имперском Генштабе лежат два ходатайства о вашем награждении, одно от командира партизанского отряда Калагана, а другое от командующего Отдельным Маирским Горным Корпусом полковника Мурманса.
'Оля-ля, — подметил я, — два ходатайства, про которые я ничего не знал. Глядишь, еще медальку дадут'.
А граф продолжал:
— Но это все в прошлом, а меня больше интересуют ваши нынешние подвиги и успехи. За три месяца службы в Черной Свите, граф Ройхо зарекомендовал себя с самой наилучшей стороны. Караулы несет исправно и без халатности, на занятиях усидчив и внимателен, а главный показатель, конечно, это ваши похождения в Белом Городе. Девять официальных дуэлей и девять побед. Это впечатляет.
Подражая Руге, я кивнул подбородком, и ответил:
— Я стараюсь выжить, господин канцлер, и этим все сказано, а ко всем приказам моих командиров отношусь всерьез. Сказано, драться, и я дерусь. Но в целом, я человек не агрессивный и приключений не ищу.
— Хитрите Ройхо, — канцлер усмехнулся. — Ведь это вы со своими друзьями убили Вейфеля Грига, и не просто так, а еще и ограбили его?
— Да, мы.
Отпираться от очевидного факта, я не стал, слишком много ниточек ко мне от этого дела тянется. Официально ничего не докажешь, но я ведь не в Тайной Страже на допросе, так что можно быть достаточно откровенным.
— И зачем вы это сделали?
— Господин канцлер, наверняка, вы и сами догадываетесь, почему был убит Вейфель.
— Мы в курсе, что семейство Григов ваши враги. Однако нас смущает то обстоятельство, что о проведении акции в городе, вы не поставили в известность свое непосредственное начальство. Почему вы об этом умолчали?
— Меня с детства приучили к тому, что надо четко разделять службу и свои личные дела.
— Ну, что же, этот ответ кое-что объясняет, и он принимается. — Руге повертел в руках папку, не иначе, мое личное дело, и сказал: — Граф, у меня к вам имеется ряд вопросов, на которые вы должны ответить предельно откровенно. А затем, если результаты опроса меня устроят, я сделаю вам очень хорошее предложение, рискованное, но для вас, несомненно, выгодное. Вы готовы отвечать?
— Готов, — мой ответ последовал моментально.
— Тогда начнем.
Канцлер вынул из стола сероватый ограненный кристалл из горного хрусталя, и меня немного передернуло, потому что это была весьма хитрая штучка, которая определяла, говорит человек правду или лжет, в 'Крестиче' нам про такие артефакты объясняли, да и так, в магических лавках, они продавались. Для меня все могло сложиться плохо. Но я мобилизовался, и подумал о том, что в случае реальных проблем, всегда смогу воспользоваться моим тайным резервом, кмитами с боевыми заклятьями, и вырвусь из ловушки. Да и сам магический детектор лжи, не идеален, так как может определять лишь прямые ответы 'да', 'нет' или 'не знаю'. Эти мысли дали мне уверенность в своих силах, я почувствовал вокруг своего
