деньгами и угрозами. Получится, улажу дело самостоятельно, а нет, значит, придется переть напролом и использовать связи и верный клинок.
В здание меня пропустили сразу же, и аудиенция у местного царька была получена без всякого промедления. То ли титул сработал, то ли то обстоятельство, что я представился, как лейтенант Черной Свиты, не знаю. Но секретарь вежливо поклонился, и я оказался в богатом и просторном кабинете, где находился сам полковник Тирро, тощий и высокий мужчина с немного вытянутым вперед лицом и небольшими усиками под длинным носом, в строгом темно-коричневом мундире. И как только я остановился перед его рабочим столом, этот запоминающийся тип вышел мне навстречу и радостно защебетал:
— Рад! Очень рад! Это правильно, что вы посетили именно наш город. А то, знаете ли, господин лейтенант, положение у нас тяжелое и требуется поддержка.
— О чем вы? — не понял я. — Какая поддержка? Да, я лейтенант Черной Свиты, но нахожусь здесь по личным делам, как имперский граф.
— Значит, вы не от императора? — спросил меня Тирро.
— Нет, господин полковник, — ответил я.
— Жаль, очень жаль, — комендант и глава города в одном лице скис, скривился, вернулся на свое место, сел и поинтересовался: — И что же вас ко мне привело?
Кратко и по существу я изложил Тирро суть своего дела и положил на его стол бумагу, скрепленную моей печатью, согласно которой следовало, что от лица свободных людей Графства Кемет командиры партизанских отрядов и старейшины беглецов признают Уркварта Ройхо своим сюзереном и доверяют ему свои жизни и достояние. Полковник прочитал этот документ, поморщился, смешно встопорщил свои черные усики и спросил:
— Уважаемый граф, а зачем вам эти беженцы?
— На севере Эранги с населением плохо.
— И вам нужно мое разрешение на проход к порталу?
— Разумеется, — уверенно, словно вокруг все родное, я присел в кресло напротив Тирро.
Хозяин кабинета мое несколько нагловатое поведение заметил, но промолчал. И поглядев на бумагу перед собой, он медленно покачал головой:
— Я не могу принять этот документ. Он не заверен ни одним официальным имперским органом, и мне нужна консультация с профессиональными юристами. Это займет какое-то время.
— И когда можно будет снова вас навестить?
— Через три, может быть, четыре дня. Сами понимаете, необходимо выяснить, а все ли беженцы и воины имеют паспорта, и не являются ли они чьими-то беглыми крестьянами или рабами. Будем разбираться. И если все в порядке, то я выпишу вам пропуск.
— А если попробовать как-то убыстрить этот процесс?
— Ну, не знаю. Для этого потребуется провести ряд проверок, а это затраты.
— А если без проверок? Сколько вы хотите за подпись?
Тирро довольно усмехнулся и машинально потер свои тощие руки:
— Три тысячи золотом, граф, и это только из-за того, что я уважаю ваш титул и звание гвардейца Черной Свиты, про которую даже в провинции ходят самые восторженные слухи.
— Тысяча. Наличными. Прямо сейчас. В обмен на одну резолюцию и одну подпись. Вы мне, а я вам. Без свидетелей.
— Побойтесь богов, граф! — Тирро привстал. — Мы не на рынке! Вы хотите вывезти четыре с половиной тысячи людей, среди которых не менее батальона боеспособных мужиков. А великий герцог Туир Кайяс имеет на них некоторые виды.
— Да, какие к демонам виды, господин полковник!? — я тоже привстал, подался вперед и посмотрел Тирро прямо в глаза. — Не сегодня, так завтра, здесь начнется кровавое месилово, и всем этим людям придется либо быстро бежать на запад Мистира, где им не рады, либо погибнуть. Будьте вы человеком, и вам это зачтется! Тысяча! Прямо сейчас! Соглашайтесь! И разбегаемся! А не то…
— Вы мне угрожаете?
— Предупреждаю, господин полковник, что с гвардейцем из Черной Свиты, за спиной которого больше десяти поединков чести, которые закончились смертью моих противников, шутить не стоит. И поверьте, что от дуэли вас даже великий герцог Кайяс не прикроет. А все потому, что в данный момент он сильно зависит от поддержки Верховного Имперского Совета и не встанет поперек слова императора и Ферро Канима, являющегося родным отцом моего сюзерена Гая Куэхо-Кавейр. Так что, давайте, разойдемся миром. Я отдаю вам все, что при мне есть и мы расстаемся.
Видимо, вид у меня был грозный, и полковнику было чего бояться. Я разозлился не на шутку и уже, в самом деле, хотел вызвать коменданта на дуэль. Но он вовремя пошел на попятную и примирительно сказал:
— Ладно, граф, не горячитесь. Вы меня убедили. Я верю, что среди свободных людей Графства Кемет, которые переходят под вашу руку, нет беглых, и за тысячу иллиров разрешу им проход к телепорту. Но перед этим, я хочу вас спросить, а как вы всех этих людей переправите на север?
Вынув из кармана проездной документ, 'вездеход', я положил его перед комендантом:
— Вот!
Провинциальный полковник, который в своей жизни не часто видел малую печать Секретариата Верховного Имперского Совета, уважительно покачал подбородком и сказал:
— У вас хорошие связи, господин граф, завидую, и теперь понимаю вашу напористость и уверенность в себе.
После этого Тирро подписал все необходимые на проход беженцев и воинов документы, скрепил их своей печатью, и вместе с 'вездеходом' я спрятал бумаги в карман. Пришла пора расплатиться и, по моей команде, 'шептуны' внесли в кабинет ковровую сумку, где было двенадцать килограмм золота, ровно тысяча иллиров. Полковник открыл ее, и его глазки жадно заблестели. А когда он оторвался от созерцания ровных желтых кружочков с ликом Иллира Анхо, мы с ним расстались.
От комендатуры я направился к телепорту, где обговорил условия перехода по моему пропуску, сверил с магами 'Истинного Света' время и отослал срочное письмо в Изнар. И за суетой, разговорами и перемещениями по городу пролетело несколько часов. Но бегал я не зря, и когда к воротам Цуркина подошли колонны кеметских беженцев и партизан, для их перемещения на Эрангу все было готово. Проход в город открыт, улицы оцеплены и очищены, а портал настроен на переброску большого количества людей.
Партиями по пятьсот человек кеметцы входили в портал. На той стороне их встречали Керн и 'шептуны', которые сразу же выводили людей за стены столицы севера, где все еще шла гулянка местных горожан, а я раз за разом проверял списки, и вел подсчет новых подданных. Народу вокруг портала становилось все меньше, переброска шла хорошо, транспортная ветка была свободна, и заминка произошла только с последней полутысячей людей. А виной заминки стали выезжающие из телепорта всадники, десять человек в черных гвардейских плащах с белым крестом Анхо. Это были корнеты Черной свиты под командованием моего хорошего знакомого, лейтенанта Юнгиза. Ну и, естественно, я его окликнул:
— Эй, лейтенант!
Юнгиз, стройный горбоносый брюнет, резко повернул лошадь, и его лицо выражало готовность наказать того, кто посмел обратиться к нему столь фамильярно. Но, увидев меня, он улыбнулся, подъехал ближе и, спрыгнув с исанийской полукровки, спросил:
— Ройхо, а ты здесь какими судьбами!?
— По личным делам. А ты?
— По служебным.
— А подробней?
Лейтенант наклонился поближе и прошептал:
— Император собирается выехать на фронт. И теперь мы ездим по армиям и смотрим, где наше появление принесет наибольшую пользу.
Я хотел задать Юнгизу еще пару вопросов. Однако в разговор встрял маг из школы 'Истинный Свет', который подошел к нам и произнес:
— Господин граф, отправляйте своих людей. Время! Портал открыт!
