жидкость, которую он, кривясь, сглатывал обратно. В носу стоял запах крови – его собственной крови – и хотя обезболивающие, которые он ввёл себе в шею, проделали некоторую работу по поддержанию его на ногах, их действие слабело с каждым моментом.
Индикаторная руна на пульте управления вспыхнула зелёным: двигательная секция просигналила 'Ультио', что он находится в её поле зрения. Она просыпалась там, снаружи, на усеянных обломами орбитах, втихомолку подавая питание на свои варп- и субсветовые двигатели. Через какие-то секунды астропат и навигатор очнутся от своего забытья сенсорной депривации. Спускаемому модулю 'Ультио' останется лишь пересечь пространство до другой секции корабля и пристыковаться – после этого воссоединённое судно сможет устремиться в пустоту и в прибежище имматериума.
Келл подался вперёд, пристально вглядываясь за обзорный купол. Единственным недостатком этого во всём остальном незамысловатого плана было скопление кораблей между боевым катером и двигательным модулем.
Путь ему преграждала армада. Космические корабли размером с мегаполис, увенчанные огромными носовыми частями в форме кинжалов, усеянные орудиями глыбы металла, подобные оголовьям божественных молотов. Каждый отделан сверкающей сталью и золотом. На каждом – символ распахнутого недоброго глаза, излучающий во тьму созревшую ненависть.
В центре флота – колосс. Келл узнал контуры судна, обладающего не сравнимой ни с чем смертоносностью. Боевая баржа величественных, исполинских пропорций, окружённая нимбом роёв истребителей сопровождения – 'Дух Мщения', флагманский корабль Хоруса Луперкаля.
– Пилот, – произнёс он сиплым от боли голосом, – выведи нас на курс перехвата командного корабля. Всю энергию, что только есть, направь на маскировочную ауру.
Киборг-рулевой защёлкал и зажужжал:
– Более интенсивное использование маскировочной ауры пойдёт в ущерб возможностям пустотных щитов.
Келл смерил взглядом видимые части почти что человеческого лица пилота, смотревшего на него с командного подиума.
– Если они не смогут нас увидеть, они не смогут нас подбить.
– Они нас подобьют, – ответил тот ровно. – Курс перехвата помещает 'Ультио' в зону с высоким уровнем опасности. В сектора обстрела многочисленных вражеских орудий.
– Просто делай, как я говорю! – выкрикнул Келл и поморщился от вызванного этим укола боли. – И открой мне канал связи с навигатором.
– Подчиняюсь.
Виндикару почудилось, что он услышал в ответе нотку обиды. Катер развернулся, нацеливая нос на 'Дух Мщения'. Датчики уже начали выдавать первые занятные показания, снятые с дозорных кораблей флотилии Хоруса. Те прочёсывали эту область пространства в поисках какого-нибудь следа, пребывая в сомнениях по поводу увиденного их сенсорами-провидцами. Но маскировочная аура 'Ультио' опережала стандартный уровень используемой во флоте техники на несколько поколений. Они окажутся в пределах внутреннего периметра флотилии, прежде чем хотя бы один из дозорных кораблей должным образом интерпретирует то, что он увидел.
На пульте засветилась ещё одна руна: канал связи между передним модулем и двигательной секцией был открыт. Келл торопливо заговорил, опасаясь, что если передача продлится хотя бы на секунду дольше, чем следует, это сведёт на нет все труды по маскировке.
– Это Келл. Приготовьтесь принять зашифрованную импульсную трансляцию. Передавать дальше только по предъявлении полномочий 'Омнис Октал', – он сделал прерывистый вдох. – Новые приказы отменяют все предыдущие. Протокол 'Безнадёжность'. Выполнять немедленно. Повторяю, перейти к протоколу 'Безнадёжность'.
Казалось, что прошли долгие-долгие секунды, прежде чем из сетки громкоговорителя вернулся шепчущий, шелестящий как бумага голос навигатора.
–
Келл потянулся к панели, чтобы отключить связь, и тут навигатор заговорил снова:
–
Руна потемнела, и рука Келла упала вниз.
По ту сторону обзорного купола, огонь лазеров прощупывал небеса вокруг корабля, а впереди, заслоняя черноту, росла боевая баржа.
Лазерные пушки ближнего радиуса действия, установленные на корпусе двигательного модуля, разнесли тончайший металлический кожух, скрывавший хвостовую часть корабля, и секция вырвалась из обломков станции на свободу на волне высвобожденной энергии. Термоядерные двигатели дали волю крошечным солнцам в своих сердцевинах и повлекли корабль прочь, карабкаясь на кривую ускорения в сверкании пустотных щитов и отработанной энергии. За какие-то мгновения, судно разогналось до скорости в одну четвёртую световой.
Дозорные корабли, располагавшиеся на дальнем конце флотилии Воителя, – бывшие фрегаты и эсминцы Имперского Флота, команды которых были укомплектованы лишь офицерами из числа обычных людей, – увидели его полёт и открыли огонь. За последние несколько часов большинство принадлежавших дагонетцам судов было уничтожено, а тех, кто отстал от общей массы, или принудили к посадке или рассекли надвое копьями лучей.
Однако в применении к странному кораблю, внезапно возникшему на их голоскопах, алгоритмы сопровождения цели вели себя не так, как от них ожидалось. Прицелы орудий соскальзывали с него, не в состоянии правильно выстроить линию прицела. Сканирование давало противоречивые результаты: для судна такого тоннажа мощность двигателей была чудовищно велика; оно казалось необитаемым, а в следующий момент – уже нет. А самым странным было характерное мерцание в варпе, разраставшееся вокруг его боков по мере того, как оно отдалялось от гравитационной тени планеты, устремляясь к точке прыжка.
Корабли покинули боевое построение и форсировали двигатели, следуя за неопознанным кораблём вверх и за пределы плоскости эклиптики системы Дагонет. Они никогда его не догонят.
Навигатор и астропат 'Ультио', оставшиеся в одиночестве в обезглавленной туше судна, переговорили друг с другом способом, крайне нехарактерным для категорий, к которым они принадлежали – при помощи слов.
Тем, что их объединяло, было осознание общей цели.
Огонь орудий создавал вокруг судна ореол подсвеченного пространства. Корабль рвался к пороговому значению критического импульса, а в пустоте впереди формировались первые намёки на варп-портал.
Пока Эреб прокладывал себе дорогу из кабины лифта и через группу ожидающих на командной палубе слуг, из его носа продолжала течь кровь. Она покрывала его бороду, и он скривился, проводя по лицу загрубелой рукой. Психический шок, к счастью, сходил на нет, но был короткий момент, когда, по ощущениям, он собирался вывернуть его наизнанку.
Там, в своих покоях на борту флагмана, Эреб пытался найти ответ, медитируя во тьме над результатами своих гаданий на пепле и по методике племени мамбила[31] . Восьмеричные пути были перепутаны, и он не мог увидеть их конечных точек. Почти сразу же после
