пересекающего бесплодные земли в направлении удалённого конгломерата городов, скучившихся вокруг пиков Эйзорского Хребта, был стремительным и равномерным. Пилот следовала накатанным маршрутом, знакомым многим пилотам-смельчакам. Те, кто предпочитал безопасность, летали гораздо выше, пользуясь официально одобренными воздушными коридорами, размеченными представителями Министорума и Адептус Терра – но это стоило топлива и времени, и для тех пилотов, которые балансировали на грани криминала и имели крайне ограниченные резервы, более рисковый вариант иногда был предпочтительнее. Опасность исходила от ржавых бурь и ветров, но у неё были и более одушевлённые источники. Помимо всего прочего, обширные моря барханов Атлантики служили домом бандитским шайкам и свирепым кланам собирателей рухляди.
На первый взгляд, груз, перевозимый летательным аппаратом, не представлял собой ничего особенного – но, приглядевшись, можно было понять, что он был всего лишь довеском, придающим солидности притянутому за уши полётному плану транспортника. Настоящим багажом были два пассажира, настолько непохожие друг на друга, что было трудно поверить в то, что оба были отряжены одной и той же организацией.
Константин Вальдор сидел, скрестив ноги, на палубе грузового трюма в зазоре между двумя кубическими контейнерами с очищенной водой. Его массивное тело скрывали бесформенные слои бурнуса, под которым прятался комплект сочленённых доспехов абляционного[11] типа, не имеющих никакого отношения к искусно сделанной и величественной боевой экипировке кустодиев, которая была его обычным облачением. Броня, надетая на него сейчас, была примитивной и покрытой множеством вмятин и царапин от интенсивного использования. Растягиваемая литым телом Вальдора, она пыталась сохранить свою форму, как будто стараясь удержать его внутри себя. Рядом с ним лежали потрёпанная дальнобойная лазерная винтовка, покрытая племенными рунами технокочевников, и рюкзак с комплектом исследователя, содержащий снаряжение для выживания и припасы, последний – для видимости. Вальдор, со своей улучшенной физиологией, смог бы неделями жить на равнинах, довольствуясь слизываемыми с земли каплями росы и скудным мясом насекомых. Винтовке он, конечно же, смог бы найти применение. Все детали маскировки Вальдора должны были подтверждать невнятную легенду, которая не выстояла бы против углублённого анализа, но которой хватало, чтобы он мог заниматься своими делами, не вызывая слишком много подозрений. Кустодий проделывал подобное уже много раз, в кровавых играх или в миссиях прочего назначения. Эта ничем от них не отличалась, подумал он.
На другом конце грузового трюма, на неудобном тряпичном сидении, ходившем ходуном каждый раз, когда транспортник попадал в воздушную яму, сидел попутчик Вальдора, склонившийся вперёд над своей правой рукой. На нём был такой же бурнус, как и у кустодия, и более мелкий человек был занят панелью с гололитическим текстом, которую проецировала обнимающая его запястье кибернетическая перчатка. Его внимание полностью и целиком поглощали образы в голограмматической матрице, которыми он манипулировал своей второй рукой. Его звали Фон Тариэль. Свет, исходящий от текста, расцвечивал бледную оливковую кожу и тёмные овалы глаз. Плотная копна дредов, покрывающих голову Тариэля, как могла, маскировала небольшие бронзовые выходные пазы на его затылке, на котором мерцали гнёзда интерфейса, а также импланты памяти и датафилии. В отличие от когорт Механикум, которые охотно посвящали союзу плоти и машины все свои тела, аугментация Тариэля была умеренной и едва заметной.
Вальдор изучал его через прикрытые веками глаза, тщательно заботясь об осторожности. Сигиллит представил ему Тариэля таким образом, что стало ясно, он не позволит оспаривать свой выбор. Маленький человек был вкладом в Отряд Ликвидации со стороны Достопочтенного Вануса, одним из самых передовых агентов клана, чья голова была доверху забита данными и желанием приносить пользу. Категорию людей типа Тариэля называли 'инфоцитами'. По сути, это были вычислительные машины на основе человеческого организма, только стоящие на противоположном конце спектра по отношению к безмозглым органическим автоматам-сервиторам. Проницательность инфоцитов в вопросах стратегии и тактики не имела себе равных. Их существование утвердило позицию клана Ванус в качестве фракции Официо Ассасинорум, занимающейся сбором разведданных. Говорили, что не было известно ни единого случая, когда инфоциты ошиблись бы в своём суждении. Впрочем, Вальдор считал, что последнее не сильно выходило за рамки дезинформации – ещё одной сильной стороной Ванусов была фабрикация и распространение пропаганды.
Кустодий увидел краем глаза движение камеры слежения, которая располагалась высоко наверху, на потолке грузового трюма. Ещё до этого он заметил, что по его ощущениям, она задерживалась на нём дольше, чем ей полагалось. Сейчас же казалось, что внимание устройства полностью сосредоточилось на нём. Не поворачивая головы, Вальдор увидел, что Тариэль слегка сдвинулся, так что голо-экран был теперь закрыт его телом.
Губы кустодия скривились, он стремительно вскочил на ноги и пересёк небольшое расстояние между ними. Тариэль панически заметался, но Вальдор уже был рядом, хватая его за руку. Голо-экран показывал вид с точки зрения камеры, которая двигалась вслед за кустодием. Его изображение окружал ореол потоков данных, передающих биологические характеристики и моторику тела. Тариэль каким-то образом вторгся в систему внутренней безопасности летательного аппарата и направил её на удовлетворение собственного любопытства.
– Не шпионь за мной, – сказал Вальдор инфоциту. – Я дорожу своим уединением.
– Вы не можете меня винить, – выпалил Тариэль. – Мне было интересно, кто вы такой.
Вальдор быстро обдумал это, все ещё удерживая его в своём неподвижном захвате. Они молча погрузились на борт транспортника, и до этого момента ни один из них не произнёс ни слова. Его не удивляло, что второй человек позволил своей любознательности возобладать над осторожностью. Тариэль и ему подобные состояли с необработанной информацией в таких же взаимоотношениях, как человек с зависимостью – со своим избранным пороком. Идея новых данных приводила их в восторг, и они делали всё возможное, чтобы заполучить их и усвоить. Он не мог вообразить, как это сочеталось с маниакальной потребностью Ассасинорум в практически полной секретности. Возможно, это до какой-то степени объяснялось специфическим характером клана Ванус и его агентов.
– Ну и кто я? – требовательно спросил он. – Если я поймал тебя на том, что ты глазел на меня через эту камеру, тогда ты, конечно же, занимался как-минимум тем же самым с тех пор, как мы покинули Город Императора.
– Пожалуйста, отпустите мою руку, – сказал Тариэль. – Вы делаете мне больно.
– Ещё нет, – сказал Вальдор, но, тем не менее, разомкнул захват.
Через секунду инфоцит кивнул:
– Вы Константин Вальдор, генерал-капитан Кустодианской Гвардии, предел погрешности менее четырнадцати процентов. Я вывел это благодаря анализу физиологических параметров и существующих записей, а также выборочных данных из прочих информационных потоков. Тариэль продемонстрировал ему вводные из самых разнообразных источников, таких как маршрутизация трафика, перечни продовольствия, закупаемого интендантским управлением Дворца, траектории перемещений автоматов-уборщиков, файлы ремонтной документации из кузниц, чинивших роботов, которых Вальдор ломал во время утренних тренировок... Воину это казалось тёмным лесом, но инфоцит управлялся со всем этим с лёгкостью.
– Это... впечатляет, – высказался Вальдор. – Но я бы не сказал, что это работа ассасина.
Лица Тариэля затвердело:
– Клан Ванус устранил многих врагов Империума. Мы делаем свою часть общего дела, также как и вы, генерал-капитан.
Вальдор склонился к человеку, нависнув над ним:
– И скольких врагов Империума убил
Инфоцит помедлил, щуря глаза.
– Таким образом, чтобы вы сочли это ликвидацией? Ни одного. Но я поспособствовал устранению ряда объектов.
– Например?
Сначала Вальдор подумал, что Тариэль откажется отвечать, но тут инфоцит начал говорить, быстро и резко, как будто выдавал скачанные данные:
