Немезида

– Если мы не разберёмся с этим немедленно, то завтра к восходу солнца все поселения в радиусе ста километров превратятся в скотобойни! – он указал на снежные поля. – Сажай эту штуковину, прямо сейчас!

3

Вместо того, чтобы вернуться в свою одинокую квартиру в маленьком блоке жилых домов рядом с западной границей  радиального парка, Дэйг Сиган доехал на общественном транспортёре до квартала старого рынка. В это время ночи ни один из прилавков не торговал, но место всё ещё кипело активностью – мужчины и женщины грузили товары и готовились к утренней смене, развозя по блестящим кафельным полам, ещё не просохшим от мытья, ящики на ручных тележках.

Дэйг прошёл через крытый рынок к другой остановке транспортёра и влез в первый же подошедший поезд, не глядя на конечный пункт его назначения. Пока состав монорельса двигался вдоль направляющей, врезанной в мощёное уличное русло, он неторопливо и тщательно оглядел вагон, пробегая по лицам остальных пассажиров бдительным взглядом полицейского. Людей было мало. Три парня в робах грузчиков с капюшонами, усталые и серьёзные на вид. Пожилая чета, направляющаяся домой. Мужчины и женщины в рабочих одеждах. Никто не разговаривал. Кто-то уставился в пространство перед собой, кто- то безучастно смотрел в окна транспортёра. Дэйг ощущал их напряжённость, не сфокусированный ни на чём страх. Он проявлялся во вспышках раздражительности и пустых взглядах, хрупкой тишине и угрюмых вздохах. Эти люди, как и все остальные им подобные, смотрели на горизонт, залитый заревом далёких огней войны, и гадали: 'Когда она дойдёт до нас?' Тень мятежа подбиралась всё ближе, и казалось, что  Иста Веракруз затаила своё общее дыхание. Дэйг отвёл глаза и стал смотреть на пролетающие мимо улицы.

Он проехал три остановки и снова сошёл. Он сел на другой транспортёр, шедший в обратном направлении, и на этот раз соскочил с подножки сразу же после того, как вагон тронулся с остановки перед рынком. Префект трусцой пересёк улицу, бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что за ним никто не следует. После этого Дэйг, натянув до бровей вязаную шапку, исчез в плохо освещённом проулке и пробрался к неприметной металлической двери.

В ней открылось окошко, и на него изучающе посмотрело круглое румяное лицо, на котором заиграла широкая улыбка узнавания: 

– Дэйг. Давненько мы тебя не видели.

– Привет, Нуст, – он смущённо кивнул. – Можно войти?

В ответ дверь с щелчком распахнулась, и он переступил порог.

Внутри было тепло, и Дэйг несколько раз моргнул – его глаза слезились, а замёрзшая кожа лица немного оттаяла. Нуст протянул ему жестяную кружку с порцией подогретого вина, и префект последовал за мужчиной вниз по стальной лестнице. По мере того, как они спускались, тёплый воздух уносил вверх дыхание нежной музыки.

– Я подумывал, не поменял ли ты своё мнение, – сказал Нуст. – Иногда такое случается. Люди принимают что-нибудь на веру, а потом начинают сомневаться. Это примерно как сожаление о покупке, которое приходит задним числом. Он издал сухой смешок.

– Дело не в этом, – сказал Дэйг. – Просто я был не в состоянии сюда прийти. Из-за работы, – он вздохнул. – Я должен быть осторожным.

Нуст бросил на него взгляд через плечо:

– Конечно. Как и все мы, особенно в текущей обстановке. Он понимает.

Дэйг вздохнул, чувствуя себя виноватым:

– Надеюсь, что так.

Лестница доставила их в погреб с низким потолком. К продольным стенам помещения были приклеены люмы, а внутри обретался паноптикум сидений, упорядоченных в неровные ряды. Некоторые из них были изделиями из пластика, позаимствованными из офисных закоулков, другие – обветшалыми диванами из заброшенных домов, а пара-тройка представляла собой не более чем умело обрезанные упаковочные ящики. Все они были расставлены полукругом с центром в виде покрытого скатертью стола. На некоторых креслах лежали листовки,  напечатанные красным шрифтом.

Главный префект Ката Телемах дорого  дала бы, чтобы найти это место. Оно было одним из горстки разбросанных по Исте Веракруз, и каждое пряталось прямо у неё под носом. Не было никаких опознавательных символов, показывающих их местоположение, никаких секретных паролей, которые нужно было называть, или специальных знаков, которые обеспечили бы в них доступ. Те, кому было предназначено узнать об этих местах, просто-напросто находили их самостоятельно, или их приводили единомышленники – и, несмотря на всё, на чём настаивала главный префект, вопреки всем гуляющим слухам и дурацким сплетням о творившемся в подобных подвалах и укромных местах, в них не происходило ни ужасов, ни кровавых ритуалов с убийствами, ни тёмных обрядов. Были лишь обычные люди, связанные членством в Теоге, это и ничего более. Он размышлял над этим, потирая большим пальцем полированное золото талисмана-аквилы на своём запястье. 

На столе стоял допотопный голографический проектор, мигающий и гудящий. Над ним плавало окрашенное в голубое изображение Терры, воспроизводящее суточный цикл вращения планеты. Рядом с проектором лежала книга, открытая на странице убористого текста. Она была напечатана на обычной виноградной бумаге и сброшюрована без обложки. Как в своё время понял Дэйг, друг Нуста, работающий в типографской мастерской в ночную смену, использовал материалы, оставшиеся от других работ, и время простоя станков между печатью оплаченных клиентами тиражей, чтобы размножить первоисточник.

Страницы были потрёпаны множеством касавшихся их рук, и ему захотелось взять их в руки и листать, получая  утешение от написанного. Дэйг знал, что стоит только ему попросить, и Нуст выдаст ему копию для личного пользования. Но иметь такую книгу в доме, там, где она могла быть обнаружена,  случайно или того хуже, и использована людьми, не понимающими заключённой в ней истинной сути, для того, чтобы обвинить его... Он не мог пойти на такой риск.

Рядом с ним обнаружился Нуст:

– Ты отлично рассчитал время. Мы как раз собирались начать чтения. Ты ведь присоединишься к нам?

Дэйг осмотрелся. В погребе было совсем немного людей. Некоторых он знал, другие  же были ему не столь знакомы. Он заметил новое лицо и узнал егеря из участка. Мужчина ответил настороженным взглядом, но Дэйг кивнул ему в заверение разделяемой ими тайны. 

– Конечно, – сказал он Нусту.

Парень с перебинтованной рукой взял книгу и передал её другу Дэйга. На первой странице спартанского во всех прочих отношениях тома присутствовал единственный элемент украшения.

Слова, вытесненные красными чернилами: 'Lectitio Divinitatus', 'Божественное Откровение'.

4

Если Гарантин когда-то и обладал настоящим именем, те стародавние времена бесследно канули в лету. Сами понятия прошлого и будущего были для Эвёрсора странным абстрактными идеями. Они были вещами, которые – если бы он сумел остановиться, чтобы их обдумать – вызвали бы лишь ростки замешательства и, как и всё остальное вокруг него –  ярость.

Эвёрсор существовал исключительно в состоянии неистового вечно длящегося сейчас, и  вопросы, касающиеся 'до' и 'после', сводились к их самым кратковременным составляющим. Всего лишь за несколько биений сердца 'до' он обезглавил охранника, пытавшегося одолеть его  при помощи какой-то разновидности крупнокалиберного оружия, которое стреляло сетью. Через мгновение 'после' он покроет прыжком открытое пространство, куда не дотягивался кран для летательных аппаратов, и приземлится среди группы техников, убегающих к дверному проёму. Гарантин позволял себе осознавать природу прошлого и будущего в таких мелких масштабах, но